Изабелла невольно взглянула на сидящего напротив ее г-на де Силлек. Впрочем, глаза давно не повиновались ей. Они то и дело обращались в сторону г-на де Силлек, который, не двигаясь, смотрел в пылающий костер, который весело пожирал пучки мха, мелкие сучки, сухую корявую валежину. В неровном красноватом свете огня лицо молодого графа казалось непреодолимо красивым и величавым. Оно таило для Изабеллы только ей понятное очарование, мудрость и доброту. Что было ей теперь за дело до других людей - более общительных и дерзких, быть может?

Граф де Силлек не двигался, лишь изредка подбрасывая хворост в костер. Он казался графине прекрасным, сдержанным рыцарем ушедших времен, чьи черные, как озера ночью, глаза скрывали свои тайны, заставляя трепетать ее сердце от восторга и непонятного головокружительного страха. Мушкетер все это время держался с ней в рамках чуточку холодноватой вежливости, как и полагается телохранителю, но никто из тех, кто приносил Изабелле гиацинты, говорил изысканные комплименты, просил ее руки и сердца, не восхищал ее так, как этот почти незнакомый ей человек.

-Нет, я из Гаскони! - живо рассказывал Шарль де Батц тем временем. - Совсем близко мои родные места! Ах, вот бы сейчас хлебной похлебки с лучком и чесноком! Вы бы знали, как она остренько пахнет, черт возьми! Мне, наверно, только ее и не хватает в Париже! А чувствуете, какой здесь необыкновенный воздух, да? Ароматный и какой- то домашний!

-Да, - задумчиво проронила Джулия, - здесь благословенна земля, улыбчивы люди, а их речь удивительно быстра!

-Анри тоже родился на юге. Его родовой замок в Экс-де-Провансе, если я не ошибаюсь. Так, де Арамисец!?

-Прекрасное название, не правда ли? - протянул де Арамисец, как зачарованный глядя на прелестное личико Джулии. - Представьте себе, сударыня, белые песчаные дюны, темно- синее море, крики чаек, что взмывают в высокое небо юга! А у белой кромки моря - замки, до краев заросшие мхом и белым шиповником. На завтрак у нас подают крупный розовый виноград, вкуснейшие персики и толстенькие золотистые лимоны. А кругом так красиво цветут померанцевые деревья, что замирает сердце от этой божеской благодати! Вам могло бы понравиться такое благословенное место, г-жа де ла Шпоро?

Джулия была очарована его поэтическим рассказом.

-В Экс- де - Провансе очень красиво! - восторженно подтвердила она. В прозрачно - голубых глазах г-на де Арамисец вдруг вспыхнул свет, взгляд стал проникновенным и взволнованным. И Джулия, конечно, не смогла остаться равнодушной к молодому человеку, расцветая очаровательной улыбкой под его жарким взглядом.

-A я из Пикардии! - громко вступил в разговор де Порто, который давно уже собирался поболтать, но никак не успевал, все время прерываемый говорливыми друзьями. - Я уже рассказывал о глыбе крепчайшего гранита, где высится мое родовое поместье. Я могу поведать вам, господа, если вы забыли, как мой отец любил скакать верхом по нашим холмам в погоне за лисицами! И вот однажды…

-Полноте! - остановил его де Apaмиceц, поморщившись. - Это очень старая и чрезвычайно утомительная история!

-Тогда я расскажу ее вам, дорогая графиня! - нашелся де Порто, обращаясь к Изабелле. - Вы столь внимательны ко мне!

-А де Силлек из Центральной Франции, - продолжал словоохотливый де Батц. - Арман, как называется та местность, откуда вы родом?

-Орлеане, - граф де Силлек не поднял глаз, словно уйдя в глубокое созерцание напряженно гудевшего костра. От звуков его глубокого голоса у Изабеллы заалели щеки, и она порадовалась про себя, что от жара костра раскраснелась, слава богу, не только она одна.

-Г-жа дю Трамбле, а вы ведь племянница не только нашего капитана, но и друга Ришелье - отца Жозефа? Он и ваш отец, говорят, родом тоже из Орлеане? – спросил де Батц.

Г-н де Силлек взглянул на Изабеллу. Та, встретив его пристальный взгляд, испуганно обернулась к де Батц.

-Да, - произнесла она поспешно.

Г-н де Силлек хотел что- то сказать, но опять опустил голову.

-Вам, наверно, трудно привыкнуть к мысли, что рядом с вами - племянница слуги и друга Великого кардинала, - тихо молвила Изабелла, морща лоб, - так, друзья мои?

На лицах всех появилось выражение возмущения.

-Не обижайте нас подобными чрезвычайно беспочвенными подозрениями!- воскликнул де Батц пылко. - Вы, сударыня, наш друг, а мы всегда верим своим друзьям! Ах, госпожа графиня, как вы могли такое сказать!

Изабелла, прижав руки к груди, со слезами на глазах оглядела всю живописную компанию - Джулию и четверых молодых людей в разных позах у ярко пылающего костра - де Порто уже удобно полулежал, подтолкнув под голову шляпу и свернутый плащ, готовясь вскоре отдохнуть часок - другой, де Батц, человек деятельный, ломал хворост, де Силлек и де Арамисец расположились рядом с таким видом, словно оба бодры и полны сил, а Джулия - вся алая, с блестящими глазами склонилась к де Арамисец!

Ответом Изабелле были понимающие улыбки.

-Вы - необыкновенные люди!- вскричала она горячо.

Она могла уже наблюдать их удивительное единство и бережное отношение друг к другу. Она видела господ де Батц и де Силлек, которые, раня пальцы, торопливо разжигали костер, чтоб согреть замерзших друзей, господина де Арамисец, который отдал уставшему де Порто свою флягу с вином, Исаака де Порто, поровну разделившему холодное мясо между всеми. И все четверо окружили дам заботой и вниманием, чтоб ни на миг дамы не почувствовали себя неудобно.

-Мы гордимся вами! - добавила Жули от всего сердца.

-А мы, в свою очередь, очень рады слышать столь любезные слова от столь прекрасных дам! - с обаятельной улыбкой произнес де Арамисец, который вел себя так, будто принял эти приятные слова на только свой счет. ¬- Райское наслаждение для меня услышать слова благодарности из ваших уст, сударыня.

Мушкетеры с улыбками переглянулись.

-Но как вышло, что вы, сударыня, племянница де Тревиля, приближены к этому чудищу кардиналу Ришелье? - вновь спросил де Порто, обращаясь к Изабелле.

-Исаак, об этом не спрашивают! - прервал его де Силлек. Брови его сдвинулись.

-Я все - таки расскажу вам, господа, - решила Изабелла, едва дыша от волнения. - Моя мать является родной сестрой вашего капитана, а отец - братом отца Жозефа. Дядя Жозеф всегда хотел быть монахом, вечно вынашивал идеи очередного крестового похода против неверных. Сколько себя помню, он говорит про этот поход! Одно время орден даже собирал средства на него. Но с походом как-то не сложилось, а вот шпионы в государстве появились… Когда я вернулась в Париж несколько месяцев назад, - Джулия подтвердит это! - я была несказанно удивлена тем, что здесь у вас происходит - де Тревиль и моя матушка готовы служить молодому королю, отец и его родня - кардиналу. Первая моя встреча была как раз с его высокопреосвященством в Пале - Рояле. Кардинал Ришелье, вынуждена признать, г-да, был со мной тогда чрезвычайно галантен, даже делал комплименты моему уму и самоотверженности.

-Да что вы такое говорите, сударыня? - изумился де Порто. - Кардинал Франции был галантен с вами!?

-О, да, мягок в обращении и очень любезен в словах!

-Совершенно на него не похоже!

-Он предложил мне хорошую должность при дворе, но за эту милость я должна была сообщать ему, что говорят придворные и читать переписку нашей королевы с ее родными в Испанском королевстве, а затем передавать отцу Жозефу слово в слово. Я была в ужасе от подобного предложения и не стала этого скрывать от г-на кардинала!

-Весьма смелый шаг!

-Моя матушка, по-моему, тоже не ожидала, что я откажусь от сделанного мне заманчивого предложения, но не стала ругать меня за отказ, а только вздохнула и посоветовала поехать к де Тревилю, у которого я жила еще до монастыря, чтобы узнать о вакансиях в Лувре. Я согласилась на должность фрейлины Ее величества.

-Вы жили в Гаскони?

-Да! После смерти великого Генриха, в Париже боялись гражданской войны; тогда многие дворяне увезли детей из города.