Быстро подкрепившись, я снова обратилась в гаргулью, чтобы не уснуть прямо на кухонном полу. Потом поднялась обратно в кабинет и навела там порядок. С тоской посмотрев на шкафы с книгами – как бы они скрасили мне мои тоскливые одинокие дни, – я вздохнула и отмела эту мысль. Просто взяла несколько уже явно прочитанных газет – всё же лучше, чем шишки на деревьях пересчитывать.

       А потом я поднялась туда, куда меня безумно тянуло последние полчаса. И последние несколько суток. В спальню Эдварда. В нашу с ним бывшую спальню. Как ни странно, здесь ничего не изменилось с того времени, как Эдвард унёс меня отсюда тем страшным утром. Кровать так и стояла неубранной, и даже бельё на ней не сменили. На подушке лежала моя пижамка с ягнятами. Хммм… Я её вроде бы в ванной оставляла? Ну, не важно, может и бросила на кровать машинально, не помню, голова была другим занята. Может, Эдвард вообще сюда не заходил, вот и не заметил беспорядка? Хотя нет, он же переодевался. Да и бельё обычно меняет Эсми. Так, ладно, я теряю время на предположения. Нужно спешить, Эсми может вернуться с минуты на минуту.

       Достав из-под стола свою сумку, я вынула из неё учебники, на их место сунула несколько топиков, пару джинсов, упаковку трусиков, фланелевую рубашку и футболку Эдварда, вытащенную из корзины с грязным бельём. Обувь решила не брать – не видела в этом смысла. В боковой кармашек отправилась расчёска, зубная щётка, мыло и начатый рулон туалетной бумаги – пока мне всего однажды пришлось воспользоваться папоротником, и замена показалась мне не самой удачной. Вихрем промчавшись по гостиной, я собрала всякие газеты и журналы, лежавшие по углам и тумбочкам, потом не удержалась и прихватила несколько шоколадных батончиков. С трудом застегнув сумку, я выбежала на балкон и уже собралась улетать, но в последний момент притормозила и снова кинулась в комнату Эдварда.

       Плюшевые игрушки, надаренные мне, сидели рядком на полке. Пробежав по ним взглядом, я схватила маленького жёлтого слонёнка. Этот малыш был мне особо дорог, поскольку именно его Эдвард приобрёл не для того, чтобы подчеркнуть мой юный возраст, а просто чтобы сделать мне приятное. Слонёнок напоминал мне о том чудесном дне, когда наши отношения наконец-то прояснились. Именно тогда Эдвард открыл, наконец, свои чувства ко мне, именно в тот день мы стали парой. На секунду прижав игрушку к щеке, я перебросила ремень сумки через голову и вылетела прямо из окна комнаты Эдварда.

       Стремительно промчавшись между деревьями, я притормозила возле своего наблюдательного пункта, чтобы в последний раз бросить взгляд на дом. И в этот же момент на дороге, ведущей к дому, показалась машина Эсми. Как же вовремя я исчезла, ещё бы чуть-чуть и всё… Вздохнув, я полетела в своё гнездо. Спать! Мелькнула мысль, что я постепенно превращаюсь в ночное животное, но она не сильно меня зацепила. В последние дни я в кого только не превращалась – в гаргулью, в вампира, в оборотня, так какая разница, если из жаворонка я превращусь в сову?

       Вернувшись «домой», я встала перед выбором – искупаться и переодеться в чистое или лечь спать в том, что на мне надето. Чтобы переодеться – нужно обратиться, и меня просто вырубит, какое уж тут купание? Да и подстилка из хвои и папоротников – не самая чистая постелька, перемажу вещи не успев поносить. Ладно, пойдём на компромисс – я умоюсь сейчас, не оборачиваясь, а всё остальное – потом, когда посплю.

       Это была плохая идея. Теперь у меня снова не было зубной щётки. Точнее – была пластмассовая ручка, на которой практически не осталось щетины. Просто я не подумала, что раньше зубы у меня не были настолько острыми, поэтому и щётки жили гораздо дольше одной чистки, хотя изнашивались довольно быстро. Ладно, проживу и без щётки. В конце концов, особой необходимости в чистке зубов у меня никогда и не было, делала я это машинально, видимо, по когда-то давно укоренившейся привычке. Дыхание у меня и так всегда свежее – никаким бактериям не выжить у меня во рту, при моём-то иммунитете. И кариеса мне тоже бояться не стоит. Повертев бывшую щётки в руках, я решила, что смогу как-то использовать её в своих «поделках от скуки», поэтому не стала выбрасывать, а снова сунула её в карман сумки.

       Взобравшись в своё гнездо, я обломила небольшую ветку так, чтобы получился крючок, на который я и повесила сумку. Достав из неё футболку Эдварда, я прижала её к лицу и глубоко вдохнула. От чудесного и такого родного запаха у меня закружилась голова. Нахлынула сильная тоска. Я бы всё на свете отдала, чтобы быть сейчас рядом с ним. Как жаль, что пока это невозможно. Да и станет ли когда-нибудь возможным? Я не знаю. Сейчас я жила одним днём, стараясь построить что-то новое на пепелище, в которое превратилась моя прошлая жизнь.

       Тяжело вздохнув, я обратилась и свернулась калачиком на своём ложе, прижавшись щекой к футболке Эдварда и прижав к груди слонёнка. И через несколько секунд провалилась в сон.

       «Где ты? Отзовись!»

       Опять тот же сон. Ну, сколько можно? Я что, теперь всю оставшуюся вечность буду слышать эти голоса?

       «Отзовись. Отзовись! Отзовись!!!»

       Я пытаюсь вырваться из невидимых, но прочных пут. Может, если мне это удастся, и я отвечу, голоса, наконец, уймутся? Но мне не удаётся. Не получается.

       «Где ты? Где ты? Где ты?!»

       Они не унимаются. Я пытаюсь ответить, пытаюсь! Почему они меня не слышат? Я-то их прекрасно слышу, даже слишком. Сколько мне ещё мучиться, бессильно слушая их? Хорошо хоть, что теперь в них нет той невероятной тоски, что раньше заставляла меня рыдать. Но я устала. Не хочу их больше слышать. Хватит. Хватит!

       – Хватит!!!

       Я просыпаюсь от собственного крика. Мне удалось вырваться из своего кошмара. Уже второй раз. Я определённо делаю успехи! Немного поворочавшись и позевав, я решила поспать ещё. Я чувствовала упадок сил. Не знаю, с чем это было связано – с волнением и нервным перенапряжением последних дней, с постоянным недосыпом или с большой кровопотерей? В любом случае, попробовать ещё поспать не помешает – заняться-то всё равно особо нечем. А прогонять голоса мне удаётся всё легче. Уткнувшись лицом в скомканную футболку, я вновь уснула.

       Больше в тот день я голосов не слышала, и когда вновь проснулась, солнце уже клонилось к закату. Кажется, я проспала весь день и наконец-то, действительно выспалась. Вот и хорошо. Быстрее смогу вновь увидеть Калленов. Интересно, как они отреагировали на моё появление в доме? Надеюсь, что не слишком сильно испугались. Оставленный мной подарок должен был ясно показать им мои мирные намерения. Ладно, скоро узнаю. А пока – купаться и есть!

      Спустя какое-то время, я сидела у костра, на котором жарились очередные кролики. Давно я не испытывала такого блаженства. Я только что искупалась и вымыла волосы с мылом, чего не могла себе позволить уже несколько дней. На мне была чистая, а главное – целая одежда. Выпитая кровь кроликов умиротворила голодный желудок, а жарящееся над костром мясо дразнило обоняние, обещая новое удовольствие. Я жевала шоколадный батончик и расчёсывала волосы настоящей расчёской, а не пятернёй, досушивая их над костром. Словом, картина была идиллической.

       Тишину нарушили шаги тяжёлых лап, а потом ног. Я улыбнулась. У меня гость! Это здорово. Как всё же я стосковалась по общению.

       – Привет, Джейк. Ты как раз к ужину. Только нужно немного подождать.

       – Привет, Энжи, – на бревно рядом со мной плюхнулась высокая фигура. – Что новенького? Смотрю, ты в обновках.

       Надо же. Сразу заметил.

       – Да вот, раздобыла кое-какие вещи, – я не стала уточнять, где именно.

       – Домой летала?

       Я аж вздрогнула. Вот это проницательность. Я неопределённо пожала плечом и искоса взглянула на Джейка. Он смотрел на меня очень серьёзно и внимательно.

       – Скажи, Энжи, а ты бы хотела вернуться домой?