– А дорогой я расскажу тебе всё, что ты ещё захочешь узнать, – пообещал Джейми.

       – Эдвард, ты же поедешь со мной? – я вдруг поняла, что требуя его присутствия в этой поездке, даже не спросила об этом его самого. Сомневаюсь, что он будет против, но элементарная вежливость требовала уточнить.

       – Малышка, я тебя теперь никуда одну не отпущу. Куда ты  – туда и я. Без вариантов.

       – Имейте в виду! – развернулась я к Джейми и Дэну. – Я никому не позволю его обидеть, так и знайте!

       – Дани, я же тебе всё уже объяснил. Раз Эдвард – твоя половинка, то для нас он неприкосновенен. Более того – он теперь под нашей защитой. Так что успокойся и не сверкай глазами, никто твоего Эдварда обижать не собирается.

       В это время Джейми взял со столика привезённый вчера фотоальбом.

       – Посмотришь дорогой. А я расскажу тебе, кто есть кто.

       – А мы разве не полетим? – удивилась я. – Мне казалось, что вы торопитесь.

       – Нет, днём это слишком опасно, нас могут увидеть, – покачал головой Джейми.

       – Прошлой ночью мы летели без опаски лишь по безлюдной местности, а по городу всё равно пришлось ехать на такси, чтобы внимание не привлекать, – объяснил Дэн. – А сегодня утром нас подвёз один из моих внуков, летели мы лишь по лесу. Так что, на машине всё равно быстрее получится. Да и удобнее.

       Мы высыпали на веранду. Джаспер подогнал «Хаммер» к крыльцу.

       – Ни царапинки! – гордо объявил Эммет. – Мы его потом заправили и даже помыли. И раз уж мы теперь вроде как родня – дадите ещё покататься?

       – Конечно, – кивнул Дэн. – Десять кругов вокруг дома – и катайтесь хоть всю ночь.

       Все рассмеялись, потом стали прощаться. Элис повисла у меня на шее и шепнула на ухо:

       – Возвращайся скорее!

       – Смирись, вам от меня уже никогда не избавиться, – шепнула я в ответ.

       Розали поправила мне прическу, по другому закрепив заколки, удерживающие пряди моих волос на висках. Эсми, сказав: «На дорожку», сунула Джейми в руки объёмный пакет, судя по запаху – с бутербродами.

       Наконец мы уселись в машину: Дэн за руль, Джейми рядом с ним, мы с Эдвардом сзади. Альбом с фотографиями Джейми положил на сиденье рядом со мной. Машина тронулась и повезла меня на встречу с мамой, которой я не помнила.

       – Ну, – угнездившись поуютнее в объятиях Эдварда, обратилась я к Дэну. – И что с вами было дальше?

Глава 24. Волшебная кровь. Часть 1.

       – Я же обещал Карлайлу рассказать про нашу кровь, продлевающую жизнь. И не успел, – сокрушённо покачал головой Дэн.

       –  Дед, как недавно мне указал Эдвард – у нас впереди вечность. А Настя и так ждала слишком долго.

       – А вы расскажите нам сейчас, а я потом перескажу отцу, – нашел выход Эдвард. – Кстати, может, заодно и ещё на один его вопрос ответите? Он его не задал, но много об этой странности думал. Собственно, мне это тоже не вполне понятно.

       – Спрашивай. Если я знаю ответ – я его дам.

       – Вот смотрите – вы наполовину человек, наполовину гаргулья. Ребёнок представителей двух разных видов. И признаки обоих родителей у вас проявились, пусть и не совсем в равной степени, но, в любом случае, в вас есть некая часть от отца, некая – от матери. Вы похожи на них обоих, но вообще-то, от них обоих и отличаетесь. Вы не то и не другое, вы нечто среднее, что вполне нормально и правильно для полукровки.

       – Пока ты говоришь только то, что я и так знаю. А вопрос-то в чём?

       – В том, что, судя по всему, ваши сыновья тоже являются…  как бы сказать помягче… помесью. Простите, сэр!

       – Не извиняйся. Помесь и есть, что ж тут такого.

       – Я это к тому, что ваши сыновья уже не полукровки, а квартероны. В их жилах лишь четверть крови гаргульи. Но, как я понял, физиологически они от вас ничем не отличаются, верно?

       – Верно.

       – А если взять Энжи? Раз она ваша праправнучка, то в ней всего лишь одна тридцать вторая часть «нечеловеческой» крови. Она практически человек. Но она, всё равно, точно такая же, как и вы, с поправкой на пол и возраст перерождения. Я прав?

      – Я тебе больше скажу, парень. У меня есть несколько потомков на поколение младше Дани. Хотя и старше её по возрасту. Так и они от меня не отличаются, хотя крови гаргулий в них вообще чуть-чуть.

       – Вот это-то нам и непонятно! Наследственные признаки гаргулий должны были бы постепенно сглаживаться, сходить на нет с каждым последующим поколением, с каждым очередным «скрещиванием» с человеком. Но этого не происходит. Почему?

       – Про доминантные гены слышал когда-нибудь?

       – Конечно, слышал, сэр. У меня два медицинских образования, помимо всего прочего.

       – Дело не может быть только в доминантных генах гаргульи, – вмешалась я. – Иначе у тебя вообще не было бы человеческих признаков. Ты бы родился таким же, как Джон. Но ты – полукровка, а вот твои потомки – твои точные копии. Мне теперь это тоже кажется странным.

       – Ну вот, теперь это кажется странным и мне, – вздохнул Дэн. – Раньше я принимал это как данность, потом тот парень, Мендель, вывел эти свои законы наследственности. Я принял к сведению то, что мои гены являются доминантными, потому проявляются во всех последующих поколениях, и успокоился. Я не учёл, что не являюсь первым в этой цепочке. И теперь тоже ничего не понимаю.

       – А может, и дальше принимать это как данность? – предложил Джейми. – Возможно, когда-нибудь, мы и сможем это узнать. А пока можно предположить следующее – природе настолько понравилось, каким ты у неё получился, что она решила и дальше копировать образец, не зависимо от того, в каких именно пропорциях в нас соединяются гены человека и гаргульи.

       – Мне это нравится, – улыбнулась я. – Так и буду считать. Если учесть, что вообще-то все мы – мифические существа, как, например, титаны, полубоги древней Греции, то стоит ли особо заморачиваться? Мы просто такие, какие есть, вот и всё.

       – Насчёт титанов… – неуверенно начал Дэн.

       – Что? – похоже, сейчас будет ещё один сюрприз.

       – Титаны – это тоже гаргульи, – подтвердил Дэн мои подозрения. А потом смущённо добавил. – И немножечко я.

       Мы расхохотались. Потом Эдвард напомнил:

       – Так что насчёт вашей крови? Как она продлевает жизнь?

       – А Майри ты тоже жизнь продлил? – не выдержала я. – Потому она и жила долго?

       – Нет, – покачал Дэн головой. – К сожалению, тогда я ни о чем подобном даже не догадывался. Увы, мама прожила только шестьдесят два года.

       – Всего? Так мало? – удивилась я.

       – Поверь, малышка, даже для моего времени это было много. А уж полторы тысячи лет назад она вполне могла бы считаться долгожительницей.

       – Верно говоришь, парень, – кивнул Дэн. – В то время уже тридцатилетние женщины считались пожилыми, едва ли не старухами. Тяжелый труд, ранние браки, бесчисленные роды, плохое питание – все это быстро их старило. Я уж не говорю про эпидемии и практически полное отсутствие медицины. Так что, прожила мама очень долго. Хотя я и не мог тогда использовать свою кровь, но в целом заботился о единственном родном человеке, как только мог. А мог я многое. И жизнь мамы разительно отличалась от жизни ее современниц. Конечно, детство у нее было тяжелым – рано осиротев, она жила с бабкой-целительницей. Это не особо прибыльное дело, так что росла она впроголодь. Но участь бесприданницы спасла ее от брака лет в тринадцать, от колотушек мужа, от ранних родов. А потом, попав к отцу, она была полностью избавлена от всяческих лишений. Сытная пища, отсутствие тяжелой работы, всего один ребенок. К тому же, мы жили весьма уединённо, особенно после отлёта отца – так что, все эпидемии обходили нас стороной, а обычные болезни, например, простуды, она сама неплохо лечила травами. Да, жизнь моей мамы была долгой. Но, в конце концов, я остался один.