– Вот и всё! – Розали повернулась к Элис. – В другой раз поиграешься. А сегодня нам нельзя опаздывать. Нужно ещё перед началом занятий зайти в учебную часть за расписанием. Хватит того, что Энжи новенькая, да ещё из нашей семьи. Не хватало ей ещё и опоздать в первый день. Зачем ей лишнее внимание, его и так хватит.

       Перед выходом из дома мы все собрались в кабинете Карлайла. Собственно, мне там появляться необходимости не было, но я всё же зашла за компанию. И правильно сделала. Когда Карлайл раздал  всем заранее приготовленные пробирки с кровью, которые достал из холодильника, все, кроме Эдварда, дружно проглотили «лекарство». Лица у них действительно выражали всё, что угодно, но никак не удовольствие. Больше всех кривлялся Эммет.

       – Господи, Кнопка, я знал, конечно, что ты неаппетитная, но я и не думал, что ты настолько невкусная.

       – Лекарство вкусным не бывает! – с пафосом заявила я и выжидающе взглянула на Эдварда. Он расстроено глядел на зажатую в пальцах пробирку. Я просто видела, как в его голове шевелятся шестерёнки, усиленно изобретая повод отказаться и не пить мою кровь. Так я и знала! Но я не позволю ему и дальше испытывать мучения, если могу его от них избавить. Я подошла и легонько коснулась ладонью щеки Эдварда. Он вздрогнул – настолько глубоко был погружён в невесёлые мысли, – и перевёл на меня взгляд своих прекрасных глаз, в данный момент ярко-золотистых после позавчерашней охоты.

       – Пожалуйста! – прошептала я. – Ради меня.

       Не разрывая зрительного контакта, Эдвард поднёс пробирку ко рту и быстро проглотил. Потом зажмурился и сморщился, словно от боли. Я погладила его по щеке.

       – Ну, вот и молодец! И совсем не страшно, верно? Просто невкусно, но ведь терпимо же?

       За моей спиной раздалось фырканье Эммета. Остальные деликатно молчали и тихонько отходили к двери. Розали тянула Эммета за рукав – я видела отражение в стеклянной дверце шкафчика для лекарств. Эдвард, вдруг, порывисто прижал меня в себе, просто закутав в свои объятья и положив подбородок мне на макушку. Я была так крепко прижата лицом к его груди, что совершенно не могла дышать. Но, поскольку это никак мне не мешало – я ведь могла довольно долго не испытывать потребности в кислороде, – то я просто стояла, тоже обхватив Эдварда руками за талию и наслаждаясь его близостью.

       – А ты попробуй откусить кусочек Розали, – раздался над моей головой тихий голос Эдварда, обращавшегося к брату. Наверное, это был ответ на невысказанные мысли Эммета. – Возможно, тогда ты поймёшь, каково мне сейчас, и тебе уже не будет так смешно.

       Мы постояли, обнявшись, ещё пару минут в опустевшем кабинете, пока во дворе не раздался автомобильный сигнал. Нас ждали. Тогда мы, молча, вышли из дома, прихватив по дороге свои сумки с учебниками, лежащие в холле. По молчаливому согласию, больше эту тему мы не поднимали.

        Моя сумка показалась мне несколько тяжелее, чем десять минут назад, когда я оставила её на кушетке в прихожей. Усевшись на переднее сиденье Вольво, я заглянула в неё. Кроме уже лежащих там книг, тетрадей и  всяких письменных принадлежностей, которые я сама сложила вчера вечером, в ней оказался пакет с сэндвичами, бутылочка с колой и десяток шоколадных батончиков. Я улыбнулась. Моя семья прекрасно знает, какая я обжора, и опасается, что не доживу до большой перемены, во время которой мы пойдём в столовую. Моё настроение сразу подскочило вверх. Приятно, когда о тебе заботятся, вот так, потихоньку делая что-то приятное. Счастливо вздохнув, я обняла сумку и приготовилась открыть ещё одну страничку в своей новой жизни.

       Мы разместились по двум машинам – Розали и Эммет в её Мерседесе, а остальные – в Вольво Эдварда. Дорога не заняла много времени – Эдвард, как всегда, вёл быстро и уверенно, хотя при въезде в город сбавил скорость. Я вертела головой по сторонам, разглядывая небольшие двухэтажные домики, выступающие к дороге, казалось, прямо из леса. Но вот машина свернула с дороги на парковку и я, наконец, увидела невысокое красное здание, точнее – несколько однотипных, стоящих рядом зданий. Это и была школа, в которой мне предстояло теперь учиться.

       Мы припарковались и вышли. Я осмотрелась, и заметила, что многие школьники исподтишка посматривают на нас, но заметив мой взгляд, отводят глаза.  Интересно, их заинтересовала я, как новенькая, или это нормальная реакция на Калленов?

      Эдвард взял меня за руку, и мы пошли за Розали и Эмметом в сторону одного из корпусов. Элис и Джаспер замыкали шествие. Интересно, они уже заметили действие «лекарства», или то, что я нахожусь рядом, смазывает картину? Точно станет понятно только после первого урока, когда я буду достаточно далеко, чтобы не мешать чистоте эксперимента.

       В канцелярии мы получили листки с расписанием, а мне так же сообщили номер выделенного для меня шкафчика. После этого мы с Эдвардом расстались с остальными Калленами, отправившимися на свои уроки. Элис тоже порывалась меня проводить, но Эдвард посчитал это излишним. Он сам провёл меня по школе, указал, где находятся столовая, спортзал и туалеты, объяснил принцип расположения и нумерации кабинетов. Конечно, мне вряд ли доведётся ходить по коридорам одной, хотя бы в первые дни, но лучше всё же знать окружающую обстановку. Потом мы нашли мой шкафчик, я положила в него лишние учебники и еду, оставив в сумке только пару шоколадок. И Эдвард отвёл меня к кабинету истории, которая была у меня по расписанию первой. Жаль, что это не математика и не испанский – я была бы не одна. Но мне всё равно когда-нибудь пришлось бы остаться на уроках одной, так что лучше уж сразу пройти этот нелёгкий момент, чем пытаться его оттянуть.

       Перед дверью в класс, Эдвард ободряюще поцеловал меня в лоб, не заботясь о том, кто это увидит и что подумает, потом завёл меня в кабинет и представил мистеру Гордону. После чего развернулся и вышел. Я с тоской смотрела ему в след.

       – Проходите и садитесь, мисс Дэниелс, – вернул меня к реальности голос учителя. Я слегка вздрогнула. Было непривычно слышать мою новую фамилию, но скоро я к ней привыкну. Надеюсь. «Каллен» мне нравилось больше. Но это потом. В перспективе. А пока – буду Дэниелс, раз уж сама себе выбрала эту фамилию.

       Я обвела глазами парты. Оставалось единственное свободное место на предпоследней парте в ряду, расположенном ближе к двери. Я подошла и, положив сумку на свободную часть стола, села. С другого стула на меня настороженно смотрела полная девочка в очках с толстыми линзами. Разделённые на прямой пробор кудрявые волосы до плеч обрамляли широкое лицо с большим, приплюснутым носом. Да уж, не повезло девочке с внешностью, а неудачная причёска только её подчёркивала. Я доброжелательно улыбнулась ей.

       – Привет. Я – Энжи.

      Глаза, казавшиеся крохотными за искажающими линзами очков, удивлённо распахнулись.

       – Я – Мэгги, – еле слышно пробормотала она и уткнулась в раскрытый учебник.

       Мысленно пожав плечами, я сделала то же самое. Интересно, чему она так удивилась?

       Мистер Гордон начал рассказывать о Гражданской войне, и я поняла, что уже знаю всё, о чём он говорит, и могу закончить за него любую фразу. Более того – я знала даже больше, ведь сведения учителя были почерпнуты из учебника, а я беседовала с самим участником этих событий. Следующий час обещал быть долгим и скучным.

       Интересно, а каково самому Джасперу слушать о том, чему он лично был свидетелем, и не иметь возможности поправить, если была допущена неточность, что неизбежно, через полтора-то века! И каково им всем постоянно, раз за разом слушать одно и то же? Бедняги! Я начала на своей шкуре прочувствовать то, что раньше просто знала, но до конца понять не могла. Застыв в возрасте семнадцати-девятнадцати лет, они не имели другой возможности долго оставаться на одном месте, кроме, как только притворяясь подростками – школьниками, потом студентами. И учиться, учиться и учиться постоянно! Впервые я понадеялась, что действительно подрасту и повзрослею – не хотелось бы тоже быть вечной школьницей. С другой стороны – тогда я буду выглядеть старше Эдварда. Да уж, проблема. Неизвестно, что хуже. Ладно, выбора-то всё равно нет, так зачем  страдать по тому, чего не можешь изменить? Это просто глупо, что будет, то и будет, от меня ничего не зависит. Так что надо отбросить все сомнения и жить сегодняшним днём. И для начала – пережить этот урок.