***

Суббота продолжается. Спасение.

***

В чаще леса раздался какой-то глухой звук, словно дерево упало. Секунда тишины... И вдруг эту тишину прорезал жуткий рёв:

- Аррррррггггр!.. Грррррыыырррргыыыр!..

И, повалив несколько старых елок, на поляну перед болотом вывалился огромный плюшевый медведь.

"Как в фильме "Игрушки!" - только и успела подумать ошеломлённая Милка, как медведь подскочил к ней, сграбастал в охапку толстыми мягкими лапами и заворчал, уткнувшись большим чёрным пластмассовым носом в Милкину щёку.

- Прррриказыаай, хозяйка Мила, - басом проревел оживший, непонятно как сюда попавший, ставший раза в два больше великанов Васи и Насти, медведь Кузя и грозно заревел во всю свою плюшевую глотку: - Аррррырррргыыррр!

Вася, Настя и Семён словно окаменели, с ужасом глядя на страшного медведя. А ребята и Клара ничего будто и не заметили - потому что "окаменели" гораздо раньше.

- Кузя! Мой Кузя! Кузенька мой дорогой! - подпрыгивая от радости в его лапищах, закричала Милка - Каким ты стал большим и сильным! Как ты только сюда попал, мой золотой, мой хороший?!

- Это я его привезла, - услышала Милка знакомый голос и резко обернулась.

На тропинке у края болота стояла бабушка, Василиса Гордеевна, в привычном и таком обыкновенном домашнем халате, в тапочках и повязанном вокруг талии фартуке с петухами, а из-за её спины робко выглядывали Матюшкин-старший и бледная, но вполне живая и здоровая Светка Снегирёва.

- Насть... Вась... - хрипло пробормотал Матюшкин-старший, - вы, это... того самого... прекратите, слышьте? Не дело вы затеяли, ох, не дело! Брось-ка ты, Настюха, ночка моя чёрная, свой ножичек... А ты, Васятка, солнышко моё красное, чего на поводу у сеструхи своей пошёл? Не дело вы, ребята, затеяли, ох, не дело... - повторил он, укоризненно покачивая лохматой головой.

- Папаша! - прошипела Настя, стремительно сокращаясь в размерах, словно из неё вдруг выпустили воздух, и становясь прежней маленькой толстой девчонкой с неприятным выражением лица, на котором вновь оказались очки с толстыми стёклами. - Вечно вы нам с Васькой всё портите!

- Пап, ну в самом деле... - промямлил Васятка, тоже мгновенно съёжившийся до обычных масштабов и ставший прежним невысоким толстеньким мальчишкой-колобком. Его очки, которые он снял и положил на подоконник в домике Лысого, таинственным образом тоже вернулись на его лицо.

Матюшкин строго взглянул на своих непутёвых чадушек, откашлялся и внушительно проговорил, причём манера речи его заметно изменилась, стала более правильной и отчётливой:

- У вас с Семёном один договор был, а у меня с Василисой Гордеевной - другой, вы о нём по малолетству не знали и знать никак не могли! Семён Косой, Лысый лешак, троюродный брат Василисы Гордеевны Миловановой, стал СтаршИм обманным путём - выманил старшИнство у старика Коловратова, уговорил деда, по старости ослабевшего и силою, и волей, и, скажу прямо, мозгами тоже....

- Старый глупый пень, - еле слышно прошипела Настя.

- Но стал Семён СтаршИм только ВРЕМЕННО - пока не решится вопрос о том, захочет ли Мила Милованова быть Бабой-Ягой, ведьмой - по её свободному выбору, - продолжил Матюшкин-старший. - Или же - не захочет, откажется от силы и ведьминской власти над обычными людьми. Ведь именно Мила Милованова, из-за великой своей силы, до сроков ей неведомой, и должна была бы стать СтарШой - потому вы всё это и затеяли, детки, верно ведь?

- -Как?! Кто?! Я?! - тупо переспросила Милка и потрясла головой. - Я - СтаршОй... или СтаршАя... то есть, главная?! Я должна была стать не просто Бабой-Ягой, а... командиром всех ведьм и лешаков из вашей деревни, так, что ли?!

Милка и не заметила, что употребила любимые "слова-паразиты" своей подружки Светки Снегирёвой.

- Ты, ты, хозяйка Милка! - проревел на весь волшебный лес медведь Кузя, грозно скалясь на Матюшкиных-младших.

- Помолчи покуда, Мила, - строго вымолвила бабушка, и Милка заткнулась, не в силах осознать услышанное.

А Матюшкин продолжил, даже с неким вдохновением, свою укоризненную речь, обращённую к Васе и Насте:

- Сроки, о которых говорила бабушка Милы и вы, детки мои, - это не те сроки, что вы себе вообразили, и вовсе даже не те, о которых Семён Косой, жадный и глупый лешак, вам наболтал! Семён надеялся, что вы потом с ним силой, отнятой вами у рода Миловановых, поделитесь, так ведь? Но он вас обманул. Невольно, правда, но всё же - обманул! Вы, Васятка и Настюха, думали, что сроки - это когда Миле Миловановой исполнится двенадцать лет и часы в деревенском доме её бабушки пробьют половину девятого утра, верно?

- Верно, - пробормотал Васятка, избегая отцовского взгляда.

- Ну? - неприязненно буркнула Настюха, с ненавистью сверля взглядом Милку.

- И что как раз сегодня, в субботу, шестого сентября, в половине девятого утра, Миле Миловановой и исполнилось двенадцать лет - так вы все думали? - продолжал Матюшкин-старший.

- Ну! - бросила Настюха. - Так и думали! Её день рождения - шестое сентября! В половине девятого утра она родилась, так в её метрике записано! Мы с Васькой всё выведали!

- А вот и нет! - с торжеством объявил Матюшкин-старший. - Да - записали Милу Милованову шестым числом сентября, понятно вам?! А родилась она... - И Матюшкин-старший, похожий на добродушную дворнягу, обвёл всех торжествующим взглядом. - А родилась она пятого сентября, в одиннадцать часов пятьдесят девять минут ночи! Без одной минуты полночь, то есть! Ясно вам?! Ей вчера, в пятницу, когда поезд ночью шёл из города в Шушарино, УЖЕ исполнилось двенадцать лет, и она УЖЕ почти получила всю силу своего рода! И никаких старых обрядов - которым, кстати, уже почти никто из нас, ведьм и лешаков, не следует, кроме самых жадных и подлых, таких, как ты, Семён, и, увы, таких как вы, дорогие мои деточки, Вася и Настя, - Миле для вхождения в полную ведьминскую силу не требуется!