- А-ва-ва... - Светка застучала зубами и отшатнулась от Семёна.
- А ты, девонька, видать, не отведала в Доме культуры наше угощение? - Семён укоризненно покачал огромной лысой головой. - Зря, зря! Сейчас бы сидела себе спокойненько и горюшка не знала...
- В-вы! - Милка выступила вперёд и попыталась своими слабенькими девчачьими руками отпихнуть громадную тушу Семена от подружки. - В-вы куда нас прив-вели, а?! Что в-вы соб-бираетесь с ними сд-делать?! В-ваши... ваши старики и старухи всех... з-заколдовали! З-зачем?! - от негодования Милка впервые в жизни даже начала по-настоящему заикаться.
- Мила Милованова... - с растяжкой, словно пробуя её имя на вкус, пробормотал Семён. - Кто же знал-то, что с тобой у нас столько хлопот будет... Бабка-то твоя, сестрица моя троюродная, тоже много тягот нам причинила. Была себе нормальной ведьмой, и вдруг - фу-те, на-те, в город переехала! Дочь свою нам на воспитание не оставила, как положено было испокон веку, внучку от нас таила столько лет... Вот и расплата!
- Ведь... мой?! - Милка ушам своим не поверила. - Ведьмой, вы говорите?! Кто - ведьма?! Моя... моя бабушка - ведьма?!
- Ну а кто ж ещё? - ухмыльнулся Семен. - Самая что ни на есть взаправдашняя ведьма, Баба-Яга, то есть, по-нашему, и есть наша Вася! Бабуля, то есть, твоя, Василиса Гордеевна, - потомственная Баба-Яга. Из старинного роду-племени, с заслугами и почётными знаками. С большою силою! Была... - многозначительно добавил Семён и отчего-то подмигнул Милке одним глазом.
- Быть того не может, - твёрдо заявила Милка.
- Да ты по сторонам-то оглядись, Мила Милованова! - дико, на весь этот НАСТОЯЩИЙ лес, захохотал Семен, и глаза его налились красным огнём и жутко заблестели. - Вы же в НАШЕМ лесу! Ни на какой не на лесопилке вовсе, а в ЛЕСУ! - он рывком повернулся к Светке и повторил свои недавние слова: - Зря ты, девонька, не ела угощение! Нашёл бы на тебя такой же мОрок, как на всех этих, - он небрежно махнул рукой в сторону Милкиного класса, - и всё бы было хорошо!
- Не вижу ничего хорошего в том, что вы всех заколдовали, - дрожащим тоненьким голоском вымолвила Светка. - Вы готовите... что-то очень плохое!
- Это смотря как посмотреть, - хитро прищурился Семён. - С вашей, - он пренебрежительно фыркнул, - с вашей, человечьей, точки зрения - может, оно и плохое. А с нашей - так в самый, можно сказать, раз!
- И что же это будет? - ледяным, как она надеялась, голосом спросила Милка.
- Сроки твои пришли, ведьмой ты станешь, Мила Милованова, - каким-то очень будничным голосом произнёс Семен. - Бабой-Ягой!
***
Глава 12
Суббота продолжается. Жертва
***
- Как это - ведьмой?! Какой ещё... Бабой-Ягой?! - Милка еле выговорила эти слова.
- Обыкновенно, как в нашем роду принято, - просто сказал Семён.
- Вы что?! - выкрикнула Светка. - Ведьм не бывает! Это сказки всё!
- А ты помолчи, шушера человечья, - рыкнул на Светку Семён. - Ничего не знает, не понимает, как оно всё в жизни устроено, а тоже мне - лезет во всё!
- Милка - моя подруга! И я вам не позволю! - дрожащими губами вымолвила Светка.
- Ха, тоже мне... "Позволю - не позволю..." Смешная человечья девчонка... Спи! - и Семен внезапно сделал еле заметный жест своей лапищей, похожей на кривую сухую корягу.
Глаза у Светки словно сами собою закрылись, и она мягко осела на какую-то кочку.
- Светаааа! - бросилась к ней Милка.
Но, сколько бы она ни тормошила подругу, сколько бы ни дёргала её за руки и плечи, сколько бы ни дула ей в лицо - Светка не просыпалась. Лицо её побледнело, а дыхание стало таким тихим, незаметным, слово Светка вообще почти уже умерла.
- Вы! - Милка выпрямилась во весь свой небольшой росточек и с ненавистью уставилась на Косого. - Что вы сделали с моей подругой?! Что вы вообще тут все творите?! Разве так можно?..
- Нам всё можно, - усмехнулся Семён Косой. - Ладно, Мила Милованова, не буянь. Пошли ко мне в горницу, и я всё тебе расскажу. Ничего с твоей подружкой плохого не будет. Поспит себе и очухается, когда всё закончится, как ни в чём не бывало, даже здоровее прежнего станет. Пошли!
И Семён, не слушая больше возмущённых возражений Милки, затопал по НАСТОЯЩЕМУ лесу прямо к белому камню. Так что, волей-неволей, пришлось Милке пойти за ним следом.
Обернувшись через плечо, она тоскливым взглядом окинула уснувшую на кочке Светку, своих одноклассников и Клару, пребывавших в блаженном неведении о том, что за жуть творится у них под самым носом. Они сидели на грудах хвороста, уверенные в том, что это удобные скамейки, стоявшие во внутреннем помещении лесопилки, и увлечённо поедали прихваченную с собою из Дома культуры снедь, весело переговариваясь и пересмеиваясь. Ни Милки, ни Светки, уснувшей волшебным сном, никто из них будто и не видел... Поймав на себе пристальные взгляды Васятки и Настюхи Матюшкиных, Милка резко отвернулась и побрела за Семёном к белому камню.
Косой обошёл камень, Милка - за ним... и её взору вдруг открылся маленький домик, укрытый за этим камнем. Обычный деревенский домик в одну горницу: два маленьких подслеповатых окошка, расшатанное невысокое крылечко, низенькая дверь, труба на крыше, из которой слабой струйкой поднимался дымок.
Семён толкнул дверь плечом, она со скрипом отворилась, и они вошли.
Милка сразу узнала эту захламлённую комнату - по Светкиному рассказу об её сне. Под потолком - паутина, по всем углам валялся какой-то мусор, старые вёдра, ржавые тазы, грабли, лопаты, а посреди комнаты стояла кровать, покрытая потёртым покрывалом.
