- А мы? - пискнули Вася и Настя Матюшкины.
- А вам придётся какое-то время тут оставаться, в доме моего братца Семёна, - строго проговорила бабушка, - вместе с ним... Папаша ваш ничем передо мною и обществом не виноват, он с нами пойдёт, а вы, - бабушка усмехнулась краем рта, - мелкие нарушители, посидите тут, в НАШЕМ НАСТОЯЩЕМ лесу, подумаете, как вам дальше жить, что делать, как силы свои использовать... И как научиться не презирать людей и не причинять им зла! - жёстко закончила бабушка и отвернулась от них. - А выход из НАШЕГО леса я пока что закрою, чтобы вы не смогли отсюда выбраться. Надо мне кое-что на деревенском собрании со стариками обсудить, тогда и судьба ваша дальнейшая решится.
Вася и Настя что-то заверещали, Семён принялся бить себя в грудь кулаком, но бабушка осталась непреклонной.
- Нет, - сказала она, как отрезала, - пусть вашу судьбу всё общество, всё наше, как сейчас принято выражаться, братство ведьм и лешаков решает, так что не просите меня ни о чём. Соберёмся, выберем нового СтаршОго... если он вообще нам нужен, СтаршОй этот, в эти новые времена!.. Каждый получит своё: и вы трое, и те из нашей деревни, кто не был против вашей злой и глупой затеи. А будете со мной спорить, - тут бабушка погладила фартук, - так я петушков своих здесь оставлю, чтобы они домик Семёна подпалили и пришлось бы вам на голой землице спать, и вас чтобы своими клювами железными мои петушки вразумили, понятно?
Петушки вновь подняли головы с бабушкиного фартука, словно настоящие живые птицы, и радостно закукарекали:
- Вра-зу-мим! Вра-зу-мим! Запалим, запалим! Красного петуха пустим! Заклюём, заклюём!
Так что пришлось Васятке и Настюхе Матюшкиным, как и троюродному бабушкиному братцу Семёну Косому, остаться в НАСТОЯЩЕМ, ведьминском, лесу и ждать своей участи. Смирившись, трое "нарушителей", как назвала их Милкина бабушка, повесив головы, побрели к почти разваленному Васей дому Семёна, переступили через порог и скрылись внутри.
***
- Василис-Гордевна, - хриплым голосом попросил Матюшкин-старший, - слышь, отправь-ка меня в город по-быстрому, а? На мне ведь парк, всё хозяйство! Люди гулять придут - а на дорожках мусор, скамейки немыты... нехорошо! Своим путём отправь, а, коротким?
- Охотно, - бабушка кивнула, подошла к маленькой ёлочке, росшей у обочины, наклонилась и пощекотала пальцами её зелёную макушку.
- Через поле и лесок ты пройди наискосок! - произнесла тихонько бабушка коротенькую скороговорку себе под нос.
И тут же обочина дороги изменилась - вернее, она просто исчезла! Словно отдёрнули занавес, или будто мгновенно сменились декорации, и Милка со Светкой с изумлением увидели прямо перед собой административный корпус, знакомый им по недавнему ночному походу в парк! Большая овчарка, дремавшая на крыльце, положив голову на лапы, вскочила, увидев хозяина, и радостно залаяла.
- Цыть, Манюня, тихо, тихо! Вернулся я. Вернулся! - крикнул ей Матюшкин-старший и обратился к бабушке: - Слышь, Василис-Гордевна, - помявшись, прокряхтел он, - ты моим-то Ваське с Настькой вправь мозги, ладненько? Как мамка их померла, чужеземным ведьмаком изведённая, так они у меня совсем от рук отбились. Это ж надо удумать - живого человека в жертву приносить! Поганцы эдакие! Начитались наших старых книжек про всякое злое колдовство, дураки малолетние... лучше б уроки учили, как следовает, в школе-то! Ты уж задай им перцу-то, лады?
- Лады. Если собрание так решит - будет им и перец, и ещё кое-что. Ступай, тебя люди ждут и твоя работа, - бабушка слегка подтолкнула Матюшкина в спину, он кивнул, шагнул вперёд - и... пропал.
"Занавес" задёрнулся так быстро, что Милка со Светкой даже не успели заметить - как и в какой момент Матюшкин исчез из виду, словно его и не было, и пропали вместе с ним овчарка Манюня и административный корпус их городского парка.
- Вот это дааааа! - восхищённо выдохнула Светка. - Милка... и ты бы так могла, если бы согласилась стать Бабой Ягой?!
- Никто не знает, как сила Люды проявилась бы, если бы она стала Бабой Ягой, - слегка пригасила Светкины восторги бабушка. - Но, раз наша Люда... раз Мила отказалась быть ведьмой... ведь ты отказалась, да, Мила? - и бабушка испытующе посмотрела на Милку.
- Д-да... неуверенно промолвила Милка. - Отказалась... конечно... хотя, с другой стороны...
- Ну, ладно, мы с тобой об этом дома поговорим, в городе, - быстро перебила её Василиса Гордеевна. - Идёмте, девочки. Надо ваш класс принять как следует, всех накормить, напоить...
- В баньке выкупать... - шепнула себе под нос Милка, но бабушка её услышала.
- И в баньке всем тоже можно попариться, - кивнула она. - У нас в деревне отличная баня, между прочим! Но не бойтесь, девочки - на лопату и в печку никто ваших друзей и классную руководительницу сажать не собирается. Уж я-то, - и бабушка как-то очень молодо и задорно тряхнула головой, - уж я-то, самая сильная ведьма в деревне Шушарино, потомственная ведьма из знаменитого рода Миловановых, об этом позабочусь!
- Конечно, - вдруг громко захохотал на весь лес плюшевый медведь Кузя. - Кто бы сомневался, ггрррырррг!
***
Глава 14
Всё ещё суббота. Мелкие и большие хлопоты
***
Обратный путь занял, к удивлению подружек, очень мало времени. И лес совершенно преобразился - куда только подевались страшные коряги и угрюмые старые ели, опутанные понизу рваной паутиной! Пропало ощущение чего-то давящего, чёрного, словно отнимавшего воздух для дыхания, всего того, что путало мысли и внушало смутные страхи, и Милка увидела - лес вокруг деревни Шушарино действительно очень красив!
Светлые белоствольные берёзки весело кивали девчонкам ветвями. Ласковый, тёплый, совсем ещё летний ветерок овевал их лица. Даже нескольких бабочек увидели подружки - они весело порхали над кустиками поздней брусники. Хорошо стало в лесу, светло и спокойно. И тропинка словно сама стелилась под ноги, и идти по ней с каждым шагом становилось всё легче.
