Семён охнул, обеими руками с силой потёр свою лысину и с укоризной взглянул на Василису Гордеевну:
- Васька... так вы с твоей дочкой нарочно Милку шестым числом записала?!
- А как же, - невозмутимо ответила Милкина бабушка. - Я ведь знала, ведала, - она выразительно повела плечом, - что ты с Матюшкиными-младшими собираешься учинить, что вы все задумали! И что Васька Матюшкин СтаршИм буквально на днях стал - тоже ведала! Когда я тебе, Семён, из города звонила и велела всё СтаршОму доложить, им ещё был наш старик Коловратов. А ты после моего звонка сразу к Коловратову и побежал, уговорил старика отдать старшИнство тебе. А потом тут же с Васькой и Настькой Матюшкиными созвонился и устный договор с Васькой заключил, старшИнство ему передал! - бабушка перевела дыхание.
Милка вслушивалась в каждое слово, раскрыв рот. Завеса над всеми этими тайнами понемногу рассеивалась, всё становилось более или менее понятным, вся интрига младших Матюшкиных прояснялась, как на ладони.
- Надеялась я, правда, что у Васьки и Настьки, сына и дочки моего старого подручного и по-людски - подчинённого, мелкого лешачка Матюшкина, хватит ума не затевать такое злое дело... Зря надеялась! - продолжила бабушка. - Или я, Семён, по-твоему, Бабой Ягой быть перестала, раз не колдую больше, раз в город переехала и людям вреда не причиняю? Дурак ты, братец, и больше ничего, если всерьёз такое обо мне подумал!
Семён отвернулся и принялся ковырять землю носком своего громадного сапожища, как провинившийся школьник.
- Записала я свою внучку, Людмилу Милованову, родившейся днём позже, чтобы ваши будущие возможные коварные планы сорвать и разрушить до основания, ежели вы решитесь на злое дело и заманите всех этих людей в Шушарино... И никакие ваши щепки, - тут бабушка взглянула на Настю - просто взглянула, но Настя словно съёжилась под её пристальным взором, - ни мешочки для семечек, - бабушка повернулась к Васе, и тот виновато опустил рыжую голову, - никакие ваши наследственные волшебные палочки с письменами, никакие заклинания и жертвы... ничего это никакой пользы вам не принесло бы, и силы нашего рода к вам бы не перешли. Так что вы зря старались!
Кузя одобрительно заворчал и закивал огромной плюшевой головой:
- Пр-р-равильно, пр-р-равильно!
Настя прошипела что-то себе под нос - очень злым голосом, и Вася молча пихнул сестру в бок: молчи, мол, подобру-поздорову!
- А теперь, - бабушка вытянулась и словно бы стала выше ростом, хотя и не превратилась в великаншу, как недавно Васятка с Настюхой, - а теперь - немедленно развяжите этого мальчика! - и она указала на Димку. - Или я на вас своих петушков спущу, а вы все прекрасно знаете, чем это может для вас кончиться!
Фартук, повязанный на бабушкиной талии поверх домашнего халата, вдруг вздулся и заплескался на ветру, как парус. Вышитые красные петухи приподняли головы - Милка увидела это совершенно отчётливо, как в анимационном фильме! - встопорщили красные гребешки и отчётливо, звонко, хором прокукарекали:
- Заклюём! Заклюём!.. Красного петуха во двор пустим! Сгорят ваши дома в пожаре, а вас мы - заклюём, заклюём!
- И я помогу - задавлю, на части разорву всякого, кто мою хозяйку Милу или её друзей обидит! - проревел Кузя.
И тут Милка раскрыла рот.
- А я свой мешочек из "секретки" вашего папы ночью вытащила, - немного хриплым голосом объявила она. - Так что у вас всё равно ничего бы не получилось. Я так думаю...
- Противная ты! - завизжала Настя, а Вася молча пожал плечами и вздохнул.
- Чур тебя, Вася! - вдруг бросился к бабушке Семён Косой и угодливо закланялся ей в пояс. - Ну, меня накажи, коли охота, а деточек-то за что? - и он умильно склонил голову к плечу.
- Все вы хороши, и ты, и эти... деточки, - сухо ответила бабушка. - И вся деревня наша как с ума сошла из-за всей этой истории! Блажь какая, однако, в головы ваши пришла - чтобы мы, Миловановы, силу свою на "общие дела" пустили! Ишь ты! Какие такие общие дела, хотела бы я знать? Зачем нам теперь-то с людьми воевать, когда люди о нас и думать забыли? Мы все для них теперь - просто безобидные персонажи из старых сказок, и это, я считаю, ОЧЕНЬ хорошо!
Семён опять виновато потупился, пряча от бабушки глаза.
- Живёте вы все не в пример лучше, чем в дни моей молодости, иностранные туристы к вам толпами приезжают, дома у всех - один краше другого! Давно пора старые порядки забыть и перестать людям вредить! - заявила бабушка. - Сидели бы по домам, смотрели бы телевизор, в Интернет бы ходили, новости мировые узнавали, коли делать больше нечего, а они - тьфу! Всё злобствуют на старости лет и молодых несмышлёнышей, таких, как Васька и Настька Матюшкины, за собой тянут! Стыдно!.. А ну, развязать парня, я сказала! Всех - ковром-самолётом к моему дому доставить, сию же секунду! - и бабушка топнула ногой и провела ладонью по воздуху.
Никакого грома и бури не случилось, хотя Семён Косой и присел от страха чуть ли не на корточки, а Вася с Настей с писком бросились прятаться за его спину. Просто - без единого дуновения ветерка - неизвестно откуда вдруг появился опустился на тропинку у белого камня самый обычный на вид ковёр, слегка потёртый от старости, с красно-бело-зелёным узором, точно такой же, какой висел в спальне у родителей Милы... "А может, это и есть наш ковёр?!" - подумала Милка одновременно с ужасом и восторгом.
Бабушка взяла крайнего из стоявших неподвижно ребят за руку и слегка дунула в воздух. Все мальчишки и девчонки - и Клара - тут же взялись за руки и по очереди, цепочкой, друг за другом ступили на ковёр-самолёт. Семён, с кривой ухмылкой на губах, сделал было движение - разрезать путы на руках и ногах Шестопёрова, но верёвки уже сами собою развязались, и освобождённый Димка тоже встал на ковёр рядом с остальными. Никто из них пока что не очнулся и ни капельки не удивился всем этим чудесам, словно и не заметил ничего, но выражение одеревенелости, как с радостью заметила Милка, с их лиц исчезло.
Бабушка что-то шепнула, плавно провела рукой в воздухе и вновь тихонечко дунула. И ковёр-самолёт, медленно поднявшись в воздух, заскользил над тропинкой, унося ребят и Клару из этого страшного НАСТОЯЩЕГО леса обратно в деревню Шушарино, к бабушкиному дому.
- Ну вот, - с удовлетворением сказала бабушка, - а мы с вами и пешочком до дома доберёмся. Верно, девочки? - и она ласково погладила Милку и Светку по макушкам. Чтобы дотянуться до косичек внучки, которую продолжал бережно сжимать в лапах огромный плюшевый медведь, бабушке пришлось встать на цыпочки.
