– Понимаешь, громила, я кто угодно, только не соглашатель. Тоже, видимо, конформист, но на свой лад. Когда сталкиваюсь с фанатами одной веры, поневоле сдвигаюсь в сторону их противников. Так и болтаюсь меж ними – туда-сюда. Хотя вообще, если начистоту… Люблю резать священных коров!

– Ты ж вегетарианец, – удивился Крон.

– Но их же не обязательно затем есть? Кстати, кумиры Древних мне даже симпатичней. У нас ведь не столько богопочитание, сколько богобоязнь. Большинство наших конфессий выстроено на страхе. А страх, как вы знаете, плохо уживается с совестью – это удел лакеев. Но если ты свободен и разумен, тебе достаточно внутреннего закона, а надзиратели – что на земле, что в небесах – ни к чему. Мне кажется, что Скиталец, растворяясь в людях, пытался уйти от рабства. Был такой период в нашей истории, когда новые идеи набрали было силу, разлились от Греции до Китая. Однако натура оказалась сильней, и боги опять сделались грозными… А твое христианство – из того же ряда, – сказал он Артуру. – За это и не люблю его, уж прости.

– Возможно, мой друг, ты путаешь веру с теми, кто вокруг нее кормится, – предположил тот. – Эта публика мне тоже не по нутру – сам знаешь. А что нашу церковь нужно реформировать, я никогда не отрицал.

– Ну, если хорошенько отреформировать Змея Горыныча, – хохотнул Светлан, – в конце концов из него получится райская птица!..

– Так чего там с новым богом Мифея? – напомнил Крон.

– Кто-то за нашим царьком стоял – наверняка. Бог или какая другая скотинка, можно только гадать. Вот доберемся – и увидим… я надеюсь.

– Ясно, – кивнул великан. Затем опять умолк, далеко уйдя в себя.

Следом и Артур отстранился, как всегда деликатный до омерзения, предоставляя парочке откровенничать дальше. Впрочем, ему и впрямь лучше не отвлекаться на болтовню: здешние места не для туристов – черт знает, что может случиться в следующую секунду.

А эльфка не унималась, принявшись выспрашивать Светлана о его качествах и предпочтениях, будто в самом деле примеряла богатыря на роль «свежей струи». Смущенно посмеиваясь, Светлан нехотя делился сокровенным, по мере сил стараясь быть объективным к себе, – при том, что совершенно не ощущал готовности стать отцом, тем более такого масштаба.

– Я ведь скучный… э-э… сапиенс, Лэлличка, – говорил он. – Пожалуй, что нетипичный. Власть меня не влечет, без богатства тоже обойдусь, на славу плюю… ну, почти. По правде говоря, у меня не было серьезных искушений… насколько помню. А те, что случались, я с легкостью одолевал – просто потому, что люблю красивые поступки. Свои или чужие – все равно. Меня они… э-э… умиляют. Наверно, это сентиментальность, да?

– А как насчет Артура?

– Ну, для него тут и вовсе нет проблем. Если я лишь красуюсь перед собой и другими, то для Артура благородство естественно, как дыхание. Или как для вас, эльфов, честность. Вдобавок он умница и добряк, но при этом настолько силен телом и духом, что способен выжить, оставаясь собой даже в самых опасных ситуациях.

– Как и ты?

– Я бы выжил и не будучи богатырем, – вздохнул он. – Слишком я благоразумен, чтобы кидаться на мельницы. Даже не знаю, как далеко я смог бы отступить, потеряй силу.

– Знаешь, мне трудно представить тебя подлецом.

– Мне себя тоже. Но, может, дело в нехватке фантазии?

– Разве ты отступал, когда грозила смерть?

– Когда грозила – нет. Но если б она сделалась неотвратимой… Не знаю, до сих пор меня не ставили перед таким выбором – надеюсь, и не поставят. Вообще, над этим лучше не ломать голову. Зачем умирать раньше смерти?

– Ну да, ты же в любой ситуации стремишься углядеть хорошее!

– На мое счастье, я не из тех, чей бокал всегда наполовину пуст, – согласился Светлан. – Для здоровья куда полезнее быть оптимистом.

– Видишь? – сказала Лэлли. – Вот такие… э-э… сапиенсы нам нужны.

– Мартышка, – фыркнул он.

– Я на полном серьезе – ты чего? Как раз этих черт эльфам и не хватает, чтобы опять начался подъем. Даже среди наших юных столько стариков!..

– Как будто у нас не так.

– Наверно, пропорции все же разнятся – раз вы растете, а мы мельчаем. Я имею в виду не только наши размеры, которые еще можно списать на измененное солнце.

– Ну, бог вам в помощь, – вздохнул Светлан. – Чего еще с меня можно взять, кроме пожеланий?

– А если бы от тебя зависело, согласился бы помочь?

– Думаю, что в конце концов вы бы меня уговорили, – засмеялся он. – А может, и Артура тоже. Только не воображай, будто мы придем в восторг от такой чести!..

– Вот и славно, – кивнула эльфка, словно лишь этого и добивалась. После чего сладко зевнула и тут же заснула, свернувшись по центру клети в изящный золотистый клубок, небрежно прикрытый облачком пышных волос. Усталость наконец догнала малышку, напряжение последних часов, прожитых ею на самом пике чувств и усилий, сменилось неизбежным спадом.

А вот Светлану не хотелось спать. Обе его раны давно затянулись, многочисленные ссадины и ушибы тоже зажили, не оставив следов. Да и силы, растраченные в недавней баталии, возвращались с каждой минутой, набрав уже такую инерцию, что грозили далеко перекрыть прежний уровень. Нормальная суперкомпенсация, да? Хотя… Уж не унаследовал ли он часть кощеевой мощи, пособив Мифею переплыть Стикс? А чего, законный трофей убийцы – даже лучше меча, а тем паче скальпа или, скажем, головы… бр-р-р… На стену, правда, не повесишь, зато пользы намного больше. Лишь бы в нагрузку к сему дару не заполучить какую-нибудь пакость. Уж кем я точно не желаю быть, так это новым Драконом.

Даже спящая, Лэлли притягивала взгляд. И… гм… мысли. Каждым ее пальчиком, каждым изгибом, выпуклостью, складкой можно было любоваться часами, погружаясь в эльфское очарование, как в медитацию. Слава богу, сам он бодрствует, иначе могло бы такое привидеться!.. особенно после всех ее намеков. В снах-то позволяешь себе намного больше. Уж там инстинкты вырываются на волю, одолевая высокие чувства, пренебрегая запретами… хотя это не избавляет от угрызений. И понимаешь, что скверно, а – делаешь. Гормоны, что ли, играют? Ах, Анджи, Анджи, нельзя нам разлучаться надолго!.. А что ты поделываешь без меня, какие сны видишь?

С тоски Светлана опять потянуло есть. Или дело в том, что он продолжает расти? Черт возьми, пора бы остановиться! Еще чуть, и они с Артуром переступят грань, отделяющую людей от великанов. Конечно, для их посольской миссии это даже лучше, но потом-то придется возвращаться. И как их встретят те, кого они представляют? Когда Светлан подряжался работать богатырем, никто не предупреждал, что заодно придется записываться в уроды. Записной урод – как вам такое сочетание? Или лучше сказать: писаный? Гм…

Вообще тут хватает тумана. Богатырской-то мощью Светлана наделили, но упустили из виду, что он еще и художник… э-э… творец некоторым образом. И вот эти его свойства, соединясь с силой, образовали странную смесь. Богатырь-чародей – над такой окрошкой еще придется ломать голову. В какие выси сможет взлететь магия, если резервуары под нее примется строить настоящий силач? До сих пор-то чары сдерживались прочностью стен, а чтобы достичь заоблачных вершин, обычно требовались века. Сколько туда карабкался, скажем, Паук? А тут – одним скачком. Эдакий кузнечик, ну да… весом под три центнера. Впрочем, прыжок – понятие относительное, на него тоже могут потребоваться месяцы, а то и годы. Но для этого, как минимум, надо выбраться из проклятых пещер!..

Здешние тоннели и впрямь нагоняли трепет. Под ногами то и дело змеились белесые твари, похожие на ожившие корни. Вдоль стен проскальзывали угловатые силуэты, скрежеща о камень быстрыми лапами, которых у них явно было больше, чем у пауков. В щелях ворочались жутковатые тени, посверкивая россыпями колючих глаз. Изредка над головой мелькали и вовсе странные создания, безмолвные и стылые, похожие на сгустки мрака. Освещалось все это значительно хуже, чем даже владения покойного Мифея, предварявшие Пирамиду, но постепенно глаза приноравливались и к такой темени. Хорошо, на этот уровень их забросили не сразу, иначе пришлось бы несладко. Все же тренинг – замечательная вещь. Так и надо двигаться: этап за этапом.