А в-третьих, о том, что хорошо известно из корпоративного контекста. Одна из главных современных проблематик в корпоративном мире — это человеческий потенциал, человеческие ресурсы и те компетенции, которые потребны для каждого заданного класса управленческих задач или управляющих систем. То есть компетенции, — а это организационно-управленческий синоним способностей, — стали предметом исследования и проектирования. В том числе, в психопрактическом залоге.

Реплика: Но больше всего сейчас востребована критика корпоративного разума.

Генисаретский О.И.: Среди ряда левых интеллектуалов Запада такая тема существует. В самом же корпоративном мире, в позитивной его части, это как-то не шибко в ходу. Если Вы не заядлый антиглобалист, то Вы не будете шибко преувеличивать значение этого рода контрдискурса.

В целом оглядываясь на три изложенные части, могу с уверенностью заявить: неплохо было бы сообща потоптаться на поле оспособительного строя, и понять, есть ли здесь синергийно-антропологически осмысленные предметы проработки, и в чем они состоят.

Поскольку понятно, что, идя по отдельным способностям, выйти на уровень превозможения вряд ли удастся (или, по крайней мере, затруднительно), потому что хтонические страсти будут выпучиваться через другие оспособленные части души и сознания. Но и считать, что этого строения, которое нуждается в вразумлении, у души нет, — практически и педагогически сомнительно.

Отец Григорий (Белкнид): Как по-новому в свете Вашего доклада заиграло слово реанимация.

Генисаретский О.И.: Вот, кстати, аниматор — одна из популярных компетенций в практике деловых игр.

Хоружий С.С.: Хорошо. Стремясь опять-таки к тому, чтобы конец сошелся с началом, я в заключении еще один чисто терминологический вопрос задам. Последняя часть была речью о компетенциях, а как по объему понятий компетенции и способности связаны, как связаны и тот, и другой язык описания?

Генисаретский О.И.: Некоторые, как например Ю. Громыко, считают, что это просто синонимы.

Хоружий С.С.: А в Вашем собственном терминоупотреблении как обстоит дело?

Генисаретский О.И.: Термин «компетенция» более специален, чем «способность». В компетенции непременно есть как бы две части: одна из них относится к институционально- организационной структуре деятельности, т. е. привязана к определенному типу организованности.

Хоружий С.С.: Это социализованная способность.

Генисаретский О.И.: Да, и причем не просто социализована, она очень жестко социализирована, и вписана в какой-то финансовый, информационный, правовой оргдизайн компании. Другая же часть компетенции имеет психопрактическое и антропологическое выражение. И только вместе параллельно двигаясь в этих ортогональных измерениях, о них уместно говорить.

Хоружий С.С.: То есть эвристика богаче, когда мы оперируем и тем, и другим.

Генисаретский О.И.: Тем более, что в традиционалистских и сильно модернизационных контекстах у понимания способностей/компетенций на поверку оказывается много больше общего, чем кажется с первого взгляда. Овчинникова Т.Н.: А как вы относитесь к работам диалектического толка? Я имею в виду Библера и Арсеньева.

Генисаретский О.И.: Применительно к докладу — никак. К диалектическому материалисту Библеру, писавшему в молодости книги по категориям материалистической диалектики, отношусь с сочувствием; а к его версии диалога культур с недоверием, в виду ее гуманитарной немощности.

Овчинникова Т.Н.: Я вижу идентичность некоторых положений.

Генисаретский О.И.: Не знаю. Более наивного, чем школа диалога культур, представить себе трудно. А с Арсеньевым меня сближает общая любовь к неолитической революции, из которой мы все произошли. Во всяком случае, то сословие, к которому я себя отношу, то есть крестьянство.

Клеопов Д.А.: У меня вопрос по поводу плазматической функции сознания. Мне показалось, что это очень своеобразная функция, связанная со вниманием, только принадлежащим не самому сознанию, а тому, что перед сознанием высвечивается.

Генисаретский О.И.: Конечно, внимание — тоже одна из способностей, которую следует иметь в виду. Сегодня она актуализируется в контекстах не только антропологических. К примеру, одно из популярных определений интернета — это экономика внимания, поскольку в сети происходит борьба за внимание пользователей. Внимание и то, что происходит при этом — сосредоточение, связывание энергий, их накачка, — конечно, дает плазматический эффект. Только при напряженности, собранности внимания что-то начинает видеться в новом свете. В этом смысле я с Вами согласен.

Клеопов Д.А.: В самом начале доклада Вы сказали, что более продуктивно не противопоставление кольцевого и линейного времени, а противопоставление вечного возвращения и избирательного возвращения. Можно ли так сказать?

Генисаретский О.И.: Два в одном: вечное возвращение и событийная избирательность событий сразу.

Клеопов Д.А.: Здесь тоже можно говорить о плазматичности, потому что есть отбор того, что возвращается, отбирающая инстанция …

Генисаретский О.И.: Я про отбор ничего не говорил.

Клеопов Д.А.: Но если не все возвращается, то возвращающееся должно же как-то отбираться?

Генисаретский О.И.: Это как бы два взгляда на одно и тоже. С одной стороны, есть возвращение: чем строже, тем лучше, ни одной буквы и запятой не пропустим. Строгая трансляция, вечное возвращение. Но именно из него, из этой ритмической концентрации и строгости потом выстреливает сингулярное, уникальное событие. Создается впечатление, что будто сам строгий ритм это выбрал, например, нас с вами — для чего-то.

Клеопов Д.А.: Есть память всеобщая, а есть память избирательная.

Генисаретский О.И.: Есть такое, но это про другое.

Клеопов Д.А.: Но здесь есть с плазматичностью связь, то, что само на себя обращает внимание. Ключевое слово — самость. Это не мы выбираем, чему возвращаться. Это происходит какое-то толкование нас, или то, что В. Бибихин называл «обратной экзегезой», когда не мы толкуем бытие, но бытие толкует нас, выбирает, чему возвращаться, а чему — нет.

Генисаретский О.И.: Присоединяюсь.

Вопрос: Какое место в плазматической функции воображения Вы бы удели языку? И не кажется ли вам, что терминологически корректней говорить не о компетенции, а о некомпетентности?

Генисаретский О.И.: В чем? Корректней где? Сюжет о плазматической функции воображения лежит у меня в одном месте, а о компетенции в другом. Плазматическая функция противопоставляется эвристической (в плане воли и действия) и экспозиционной (в плане сознания и репрезентации содержания. Но им обоим предшествует плазматическое событие. В рамках практического разума это эвристическая находка, а в рамках теоретического — репрезентация, экспонирование чего-то.

Продолжение вопроса: А какую роль выполняет язык в этом свете?

Генисаретский О.И.: В данном случае этот вопрос для меня не контекстуальный. Вы имеете в виду естественный язык?

Продолжение вопроса: Да.

Генисаретский О.И.: Художник или математик может работать и без него.

Продолжение вопроса: То есть язык — не ключевое место?

Генисаретский О.И.: Если Вы радикальный семиотик или сторонник языкового существования, то будете считать, что естественный язык образует первичную моделирующую систему, а все остальное — от нее производны. Но я бы не стал так говорить.

Продолжение вопроса: Но я говорил не о естественном языке, а о языке бытия, если к Хайдеггеру возвращаться.

Генисаретский О.И.: Тогда это к нему вопрос, а не ко мне.

Продолжение вопроса: А второй мой вопрос был про некомпетенцию?

Генисаретский О.И.: А что значит «некомпетенция»? Как говорится, число дураков неисчислимо, а число некомпетентных, еще неисчислимее, чем дураков, поэтому они для меня интереса не представляют.

Продолжение вопроса: Можно ли ставить вопрос не о различии в компетенции, а о различии в некомпетентности?

Генисаретский О.И.: Возможно, для инженера по организации труда этот вопрос представляет интерес, или для службы, которая премирует за некомпетентность.