— Ваш мир не может быть признан Гегемонией, — продолжал великий властелин, — пока стабильность его ничем не подтверждена. И это также занесено в скрижали.

— Вы прекрасно осведомлены обо всем, Гегемон, — пискнул профессор, все еще не совладавший со своим голосом, — но мы не обращаемся к вам с такой просьбой.

— Ваши просьбы и ваши желания здесь не рассматриваются, — снова громыхнул звездный владыка. — Мы знаем о Земле больше вас самих. С точки зрения Гегемонии, вы ничто иное, как зловредные комары, которых следует прихлопнуть, не дожидаясь их укуса! Нам уже случалось принимать такие решения, — усмехнулся черный повелитель.

— Мы и не заслуживаем большего, — кротко согласился Полномочный Посланник.

— Таков и был бы мой приказ, — безжалостно продолжал Гегемон, — если бы не наши компьютеры. Они напомнили мне, что, поступив таким образом, Гегемония навлечет на себя гнев Межзвездных Странников, а мы не обладаем энергией, присущей им. По своему усмотрению Странники способны сколлапсировать целые галактики и в последний раз свершили это страшное деяние не далее как три миллиона лет назад. Причины рокового шага остались нам неизвестны, — и чудовищный Властелин хлопнул мощной дланью по ручке трона. — Мы не хотим рисковать судьбой своего древнего Царства и всей остальной Империи. Небольшая вспышка гнева явно не стоит этого, да и научные принципы будут соблюдены.

— Какую науку вы имеете ввиду, Гегемон? — спросил профессор.

— Науку войны, — проревел звездный Владыка, и Джек с удивлением обнаружил следы каких-то чувств на гранитном лице. — Но закон предусматривает и другую возможность. Ваш мир может быть немедленно принят в Гегемонию, но на унизительных условиях полной подчиненности. Звездные Странники уже просили об уменьшении вдвое испытательного срока. Компьютеры подсказали мне, что новое решение не будет противоречить их желаниям, — и подобие смеха вырвалось из страшного безгубого рта. — Итак, вы слышали приказ. Можете удалиться в свое пристанище!

Путешественникам отвели роскошные покои; еда, несмотря на всю непривычность, оказалась вполне приемлемой, никто их не сторожил, но настроение астронавтов колебалось между страхом и отчаянием. С момента вынесения Гегемоном приговора, они стали рабами — вкупе со всем населением Земли.

Трудно смириться с горькими мыслями, и трое землян вели бесконечные споры на одну и ту же тему, но выхода не обнаруживалось; исчерпав все аргументы, они возвращались к исходным рубежам.

— Первое, что мы должны признать, — утверждал профессор Лэнджер, закономерный итог случившегося. Мы получили то, за чем прибыли, и это обернулось несчастьем. Да, Сердце Звездного Мира — стабильное образование и грандиозная империя, — начинал горячиться Полномочный Посланник, — но их решение — пример абсолютной тирании и полностью неприемлемо. Такое впечатление, что мы очутились в средневековье, отрочестве земной цивилизации.

— Да, но Гегемония действительно устойчива, — проговорил Тюфяк, который и в самой плачевной ситуации не мог бороться с искушением взять на себя роль «адвоката дьявола», — и непременно удачлива в своих начинаниях, чему есть множество примеров. Они с блеском решили проблему межзвездных коммуникаций, без чего невозможно связать в единое целое систему столь отдаленных друг от друга миров.

— Обратите внимание, молодые люди, на одну характерную деталь, снова взял слово капитан «Арго», — о которой следовало догадаться раньше. Более восьмидесяти процентов обитателей планет, составляющих Сердце Звездного Мира, относится к классу бюрократии.

— Ну и что в этом дурного? — не унимался Тюфяк. — Они работают более эффективно, нежели большая часть населения Земли… Или возьмите войны они сумели превратить малопочтенное занятие в точную науку, как выразился этот чудовищный монстр, а я ни на минуту не сомневаюсь в его словах, Тюфяк прекрасно вошел в роль. — Завидные результаты не заставили себя долго ждать — войны прекратились, остались только научные эксперименты. Готов держать пари, что последняя внутренняя война в Гегемонии проходила в эпоху миоцена. Что касается возможного противостояния с Землей, то здесь Гегемония ограничилась бы полицейской акцией. И в этой борьбе наши шансы равняются нулю.

— Мне нечего возразить вам, Джерри, — угрюмо откликнулся профессор. Наши надежды были связаны с Вершителями, но я, увы, согласен с Гегемоном они не станут вмешиваться. Вершители равнодушны к системе политического устройства Земли, — тяжело вздохнул Полномочный Посланник. — А если дело дойдет до войны, до коллапса Галактики, то он может привести к непредсказуемым последствиям. Разрушение Сердца Звездного Мира с неизбежностью затронет и Солнечную систему…

— А коллапс галактики действительно возможен, сэр? — спросил Джек.

— Да, нам известно о нескольких подобных случаях… все они значительно разнесены в пространстве и времени с нашей Галактикой. Коллапсирующие галактики — сильный источник радиоволн, а одна из них 3С273 — самый яркий объект в доступной нам части Вселенной, хотя в силу своей удаленности от Земли относится к звездным скоплениям тринадцатой величины.

— Что же касается способов устранения войны, — глубокомысленно заметил Джек, — то на Земле справились с задачей отнюдь не хуже, ликвидировав национальные границы. И мне, — убежденно добавил молодой астронавт, — наш метод нравится гораздо больше. Превращение войны в точную науку — процесс, удовлетворяющий сомнительному старинному принципу: цель оправдывает средства.

— Согласен, — воскликнул профессор Лэнджер. — Фактически нас пытаются убедить в равносильности выбора между жизнью и смертью!

— Ну, хорошо, давайте посмотрим на интересующие нас вещи с другой стороны, — не унимался Тюфяк. — Вы уверены, сэр, в абсолютном характере тирании в Гегемонии? Ничто на свете не внушит мне симпатий к черному Властелину, но ведь он не учинил надо мной расправы, подобно всем диктаторам древности, и даже не отдал милого его сердцу приказа… Вспомните, сколько раз повторял он тезис о верховенстве закона… А его упование на помощь машинной интерпретации событий…

— Во многом Гегемон такой же раб, как и мы! — воскликнул с удивлением профессор, потрясенный своим открытием. — Мне следовало бы догадаться, что совершенные компьютеры, носители искусственного интеллекта, выбрали его для проведения своей политики. И, находясь на службе, внушающий ужас Владыка вынужден следовать готовым решениям. Готов держать пари, что те законы, к которым он взывает столь часто, не могут быть улучшены или изменены самими галактиками! Мы столкнулись со случаем полной детерминированности, абсолютной жесткости общественного устройства, Лэнджер встал и принялся неторопливо ходить по комнате, продолжая развивать свои мысли. — Мне удалось докопаться до неплохих результатов, но я не сумел избежать и заблуждений. Я искал объяснения стабильности Гегемонии, сравнивая ее с древнеегипетской цивилизацией, остановившейся на низком уровне развития. Такая параллель неуместна; галактики прошли долгий путь эволюции, им удалось овладеть многими тайнами энергии и создать могущественную цивилизацию, чтобы затем удовлетвориться достигнутым и закончить продвижение вперед. Как ученый, я продолжаю искать аналогии, саркастическая усмешка пробежала по губам профессора, — и вижу определенное сходство с ситуацией на Земле в начале столетия. Мы сделали другой выбор, отличный от Сердца Звездного Мира, и пришли к новой фазе общественного развития, которой даже не дали четкого определения.

— Простите, профессор, а в чем принципиальное отличие ситуации на Земле сейчас и в конце двадцатого века? — спросил Джек. — Так ли велика разница?

— Нет, Джек, вы ошибаетесь, различие принципиальное. У нас есть время обсудить все детально, давайте взглянем со стороны на сегодняшние устои человечества, — аналитический ум профессора не мог оставаться в покое и жаждал новых обобщений. — Наше общество достигло стадии перепроизводства энергии (преимущественно электрической, как наиболее удобной), ее ненормированное потребление стало естественным, подобно дыханию. Три четверти производства автоматизированы, широко применяются сложные интеллектуальные системы, сделавшие рутинными многие творческие задачи, у астронавтов создалось впечатление, что Полномочный Посланник делает сообщение в комитете ООН. — На Земле перестали страшиться бедности и безработицы; в новом обществе предложение всегда готово превзойти спрос, хотя здесь необходимо соблюдать разумные границы. Впечатляющие результаты? И они получены без ущемления основных свобод граждан нашего мира, за двумя важными исключениями, — Лэнджер тяжело вздохнул и продолжил: Целесообразность требует жертв; нам пришлось сделать выбор, ограничив избирательное право, и прибегнуть к регулированию рождаемости. Общество, развитие которого основывается на высокосложных технологиях, обязано предоставить бразды правления интеллектуальному электорату, не акцентируя, впрочем на этом обстоятельстве внимания рядовых граждан, ведь ответственность личности перед обществом сохраняется. Введение ограничений по рождаемости должно предотвратить опасность неконтролируемого пополнения генофонда. Это жестокая мера, но необходимая. К счастью, большинству людей не свойственно оплакивать нерожденных, им достаточно осознания своих возможностей… Тяжело говорить, но мы обязаны заботиться о завтрашнем дне, — профессор помолчал, откинувшись на спинку стула, откашлялся и продолжил: — Вам, друзья мои, недавним кадетам, нет нужды рассказывать о тщательной подготовке молодых талантов. Механизм работает без сбоев, они гарантия нашего будущего, в недрах которого зреют проблемы, о которых сейчас можно только догадываться, но необходимо встретить во всеоружии.