Перворожденный: — Так как же нам отнестись к грядущим переменам во Вселенной, мой дорогой собрат? Стоит ли допускать их? Стрела изменений направлена в один конец и ведет к полной гибели всего живого, к всеобщей смерти. Все возмущения в мире — только небольшие островки организации, которые со временем вернутся в породивший их хаос. Напомни, как часто проходило это перед нашими глазами?

Люцифер: — Непрерывно, Перворожденный. Хотя к некоторым из эфемерид Провидение благосклонно и им удается продлить свое существование в океане бытия.

Перворожденный: — И кому же следует отдать предпочтение? Более удачливым? Мы одни родились вместе со Вселенной, и одни же будем смотреть в глаза ее холодному концу. Пока из всех эфемерид только Сердце Звездного Мира показало нам свои возможности и создало вполне устойчивую культуру. Их выигрыш составит несколько лишних галактических лет…

Люцифер: — Но в Галактике раздаются намеки на Землю…

Перворожденный: — Намеки, шепоты, слухи — и ничего более… Перед нашим взором уже мелькали миры, претендовавшие на исключительность. Чем земляне лучше их? Опыт не оставляет нам никакой надежды.

Люцифер: — Не согласен, Перворожденный. Как раз наблюдений нам и недостает. Но мы постараемся восполнить упущенное. Многое теперь зависит от нашего отсутствующего брата.

Перворожденный: — Много — или очень мало. Будем ждать, ведь времени у нас в избытке. Спешить должны другие обитатели Вселенной. Ждать — наша привилегия.

Следующая остановка «Арго» состоялась на планете с плохо выговариваемым названием ССС'поуд (апостроф обозначал глубокое придыхание, которому весьма эрудированный профессор Лэнджер нашел аналог в языке суахили). Джек стал уже меньше обращать внимание на детали, и зеленовато-медный цвет кожи хозяев этого мира оставил его равнодушным. Заинтриговало его другое обстоятельство: многие обитатели встретившихся путникам галактических культур принадлежали к гуманоидному типу, и жители ССС'поуда не составляли исключения.

— Как только начинаешь задумываться над тем, что эволюция зависит от миллиона случайностей, — обратился Джек к Полномочному Посланнику, — то не перестаешь удивляться, что люди Земли находят во Вселенной подобных себе.

— Вы забываете о конвергенции, молодой человек, — решительно возразил профессор. — Исходная точка любой эволюции не имеет принципиального значения, поскольку она заведомо консервативна. Вы не станете возражать, что у кита имеются черты, роднящие его как с рыбой, так и с мезозавром и пингвином. Можно сформулировать и по иному: представителей трех различных классов — млекопитающий, рептилий и птиц — объединяет их общность с рыбами.

— Это логично, потому что вода — исконная среда обитания для всех них, — откликнулся Тюфяк. — Если приглядеться к суше, то там мы обнаружим большее разнообразие.

— Вы не совсем правы. И в этом случае имеется определенное сходство: зеркальная симметрия тела, мозг, вынесенный вперед, расположенные возле него органы чувств, — Лэнджер принялся не спеша высказывать свои соображения. — Эволюция позволила некоторым видам сделать большой скачок в развитии и распрямить спину, освободив передние конечности, что, кстати, характерно для всех птиц. За примерами далеко ходить не надо — кенгуру, тиранозавр и, конечно, человек. Конвергенция также делала свое дело, поэтому я готов держать пари, что если мы вскроем ссс'поудианца, то обнаружим систему циркуляции крови, свойственную рептилиям: полную независимость, за исключением легких, венозного и артериального кровообращения. С другой стороны, джентльмены, — профессор усмехнулся и слегка похлопал своего юного дублера по спине, — позвольте еще раз повторить предупреждение о местных продуктах. Употреблять их в пищу для нас бесполезно; мы не отравимся, но просто-напросто умрем с голоду.

— Ничего не понимаю, — полнейшее недоумение отразилось на лице Тюфяка.

— Вся хитрость заключается в строении молекул аминокислот здесь и на Земле, — назидательно произнес профессор. — Они — зеркальные двойники, имеют одинаковый химический состав, но отличаются оптической активностью. Одни молекулы вращают плоскость поляризации проходящего светового пучка направо, а другие налево. И такое тонкое, не улавливаемое глазом различие оказывается неизмеримо важнее, чем две ноги у человека и восемь у октопода.

Но Джек почти не слушал профессора, жадно впитывая новые впечатления. На ССС'поуде существовала древняя и необычайно богатая цивилизация, что сказывалось не только на отношении к полезному труду, которым был занят лишь один член общества из каждых десяти тысяч, но и породило неповторимую культуру. Ее пышное великолепие, утонченность, изысканность и церемонность далеко превзошли роскошь Византии периода ее расцвета.

Оказавшись на улице любого города, путешественник терялся в удивительном калейдоскопе красок и забывал обо всем на свете. Со всех сторон его окружали блистательные драгоценности, благоухающая парфюмерия, кружащая голову музыка, грациозные, полные достоинства движения и — танцы, танцы, танцы…

Ткани различных оттенков и способов выделки, невообразимые, изощреннейшие прически, возбужденный гул толпы, строгая планировка очаровательных садов, необычная архитектура — было отчего голове пойти кругом! А бросающиеся в глаза детали костюмов горожан: разнообразная мишура, безделушки, виньетки, оборки — полное изобилие даже в мелочах! На ССС'поуде жили обеспеченные, образованные и пресыщенные создания, способные думать только о продлении бесконечного праздника жизни.

Нелегко землянам воспринимать обычаи безмятежной планеты, но труднее всего Джек приспособился к отсутствию у ссс'поудианцев видимых признаков пола. Изнеженные сибариты тяготились проблемой роста численности своей популяции и решили ее неожиданно грубо и жестко — принудительной стерилизацией; ей подверглись все, кроме людей, занятых производительным трудом. Число последних также неуклонно сокращалось из года в год.

С той поры каждый житель одевался произвольным образом, давая волю своей необузданной фантазии и предпочитая скрыть лицо за плотной маской. Голоса мужчин и женщин также нивелировались, поэтому определить пол случайного знакомого или представителя власти было невероятно трудно. Да это и не имело особого значения в обществе, в котором давно перестала существовать семья.

Со стороны устройство жизни на ССС'поуде представлялось безнадежно комичным; до него могли додуматься только люди, утратившие последние крупицы здравого смысла и обезумевшие от скуки. И на Земле любили повеселиться, шумели в положенное время знаменитые карнавалы, на них собирались тысячи туристов со всех частей света, с удовольствием отключаясь от повседневных забот и играя в маленькую тайну с маской на лице. Но превратить всю жизнь в сплошной затянувшийся праздник…

Маскарад — излюбленное занятие горожан — являл собой лишь часть существовавшей системы условностей, столь сложной и изощренной, что овладеть ею не мог ни один непосвященный чужестранец. Для этого нужно было родиться на ССС'поуде и впитать его причудливую атмосферу с молоком матери. Кроме того, капризная мода не оставалась постоянной; изменения ее прокатывались по планете девятым валом раз пять-десять за сезон — и на гребне популярности возникал новый стиль поведения.

По этой причине к землянам было приставлено благородное лицо невысокого ранга, Изгоняющий Духов, полное имя которого оказалось слишком сложным для произношения, и астронавтам пришлось ограничиться кратким Бакссс Террр. Как водится, пол гида остался загадкой, и между собой друзья пользовались условным «он», а обращаясь к «нему» — нейтральным «ты».

Баксссу Террру вменялось в обязанность сопровождать землян, предостерегая их от неизбежных оплошностей и защищая от холодной неприязни ссс'поудианцев, всегда готовых оскорбить чужеземца. С этой целью он повязал голову бархатной лентой сапфирового цвета с черным драгоценным камнем, более похожим на кусок угля — знак принадлежности к касте врачей, освобожденной от точного выполнения предписанных церемоний; эта необычная привилегия объяснялась безотлагательным и безоговорочным характером их действий. Земляне не все поняли в уклончивом объяснении Бакссса Террра, но приняли на веру особое положение лекарей на ССС'поуде. Естественно, что астронавтам при любых условиях запрещалось одевать на лоб похожую повязку.