— Пока желтый стоит, быстро!
* * *
Передвигаясь таким образом, они добрались до крайнего над расселиной камня. Здесь Хайдег поднял руку, сигнализируя остановиться, обошел камень, почти покинув прикрытие, всмотрелся в трещину — она рассекала впадину по всей длине. Затем добежал до обрыва, обернулся, махнул рукой, пробежал дальше вниз и скрылся за краем. Через минуту Камбетэ и Гуммо были на месте — на каменном балкончике, под прикрытием невысокой стены, над глубокой расселиной, на дне которой в черно-зеленом кустарнике пенился мутный поток.
— Какое здесь все грязное, — Гуммо заглянул с обрыва.
— Какие рожи на точке, такая и точка, — усмехнулся Хайдег. — Каторгу, как ты понимаешь, устраивают не где попало.
— В Ноль-восемь-восемь, например, их нет и быть не может. Хи-хи-хи.
— А ты, Кам, был в Ноль-восемь-восемь?
— В детстве, — Камбетэ подошел к краю и тоже заглянул вниз. — С мамочкой и папочкой.
— Ну, и как там?
— Красивенько, Гуммо, красивенько. Цветочки, ручейки, бабочки, облачка. Кислотных дождиков нет.
— А сколько тебе лет, Кам? — обернулся Хайдег. — Ноль-восемь-восемь открыли двенадцать лет назад.
— И что?
— А то, что тебе на вид лет уже сто пятьсот.
— А тебе думаешь — сколько? — Камбетэ вернулся. — Ты тоже не с этикетки. Скажи спасибо — хоть как-то узнать можно.
Хайдег отцепил от ранца черный цилиндр, подошел к обрыву.
— Не разворовали, — гоготнул Гуммо. — Все по списку.
— А ты, Гуммо, так хорошо знаешь список? Стандарт-комплекта? Нет, Гуммо, здесь у своих не воруют. Поэтому все на месте, — Хайдег кивнул на ранец. — Отойди.
Он повернул кольцо. Из трубки вылетела толстая спица и вонзилась в бурый камень стены за спиной Хайдега. Он тронул второе — вторая спица улетела через расселину и воткнулась в камень с другой стороны. Трос подтянулся, над пропастью застыла стальная струна, как вдруг Гуммо отскочил от обрыва, влип в стену и завопил:
— Сука, мигает! Квадратик этот поганенький!
— Вижу! — крикнул Хайдег. — Быстро! Он еще далеко, успеем! Кам, первый! Ну!
Белый Камбетэ дернул кольцо, вцепился в темляк, дернул другое, заскользил по блестящей струне. Через двадцать секунд он соскочил на камень и бросился вправо, под прикрытие груды камней. Хайдег дождался, пока черная трубка вернется, подтолкнул Гуммо. Гуммо воткнул руки в темляк, судорожно дернул кольцо; наконец сорвался с троса на другой стороне и бросился за камни к Камбетэ.
Хайдег разбежался сам, прыгнул в пропасть. Разряд пришел когда Хайдегу оставалось преодолеть восемь метров. Куда точно пришелся удар, было неясно, но трос лопнул где-то у Хайдега за спиной; Хайдег рухнул вниз, ударился в стену обрыва. Посыпались камни, стуча и подскакивая; булькая, попадали в воду; все стихло.
— Гуммо! Кам! Никуда не сова...
Раздался второй удар. Гуммо завопил наверху.
— Я сказал, — заорал Хайдег, — никуда не соваться! Сиди где сидишь, идиот! Там тебя не достанет, что за дурак!
Хайдег повернул кольцо, трубка поехала вверх по тросу, но добраться до края Хайдегу не удалось. Когда до верха осталось четыре метра, прогретый разрядом трос — там, где он перегнулся через каменный край, — лопнул. Хайдег, цепляясь за выступы руками и ногами, покатился по крутому обрыву. Он упал в черно-зеленые листья, скатился к вонючей воде, вскочил, заорал вверх:
— Что за дьявол! Почему в комплекте левый трос?.. Поганые крысы! Везде одни крысы! Гуммо!
— Ты где? — отозвался Гуммо через десять секунд. — Что нам делать?
— Живы? Сидеть на месте, пока. Никуда не соваться.
Хайдег выдрался из кустов, присел на мокрые камни, втянул носом зловонную гниль потока, поморщился.
— Гуммо! — он посмотрел вверх. — Бросаешь сюда свой мост. И без нервов, без лишних перемещений! Иначе он тут все разнесет! Бросаешь, и пробираетесь к тому камню, сразу.
— Он нас поджарит!
— Кам, можешь остаться. Минут через двадцать он тебя поджарит точно. И все скалы вокруг.
— А ты?
— Повторяю, бросаете мост и ждете за той скалой. Ну!
— Сейчас... — донесся отчаянный возглас Гуммо. — Сейчас... Вот он... Бросаю!
— Ну?
— Вот это ты кретин, Гуммо! — ликующе заорал Камбетэ через десять секунд. — Вот это кретин!
— Где мост? — заорал Хайдег в небо. — Ты что, его просто бросил? А фиксатор в скалу? Я не понял!
— Он... Я...
— Он просто так бросил! И не добросил еще! Хи-хи-хи! Устал, маленький, сил не хватило! Еще бы, столько дырок зараз! Хи-хи-хи!
— Кам, засунь свой хрен себе в рот! Хоть тогда, может, заткнешься! — заорал Хайдег, вскочив. — Гуммо!
— Я сейчас...
— Не дергайся, идиот! — крикнул Хайдег. — Кам, схвати его там, за что-нибудь... Он нам еще пригодится.
— Что делать?
— Гуммо, он где?
— Да близко совсем! Метра полтора! Не докатился... До края...
— Я же говорил, Гуммо! Кретин!
— Возьми камень и сбей.
— Тут нет камней... Рядом...
— Бери карабин, ставь ноль-два, бей в угол скалы.
— Сейчас...
— Да не так, кретин!
— А ты, Кам, придурок, знаешь как? Ну-ка бери!
— Ты насрал — ты убирай!
— Заткнуться, оба! — заорал Хайдег. — Нет, что за кретины!.. Знал бы — пошел бы сам! Даже по этим горам и джунглям... А с той стороны, за рекой, будет хуже. За рекой будет болото. Там-то яйца вам точно на киль намотают... Ну!
Через десять секунд наверху раздался глухой удар и вопль Гуммо.
— Что? — закричал Хайдег в стену.
— Гуммо... Кретин... Хайде, он вырубился...
— Камень отбили?
— Нет... Все сгорело...
— Я же сказал — ноль-два! — Хайдег ударил кулаком в стену, вернулся на камни. — Знал бы — пошел бы сам!
Сверху просыпался металлический звон. Черная трубка заскользила по бурому камню, упала к подножью обрыва. Хайдег, ругаясь сквозь зубы, подхватил цилиндр, отбежал к воде, чуть не поскользнувшись на камнях.
— И что мне теперь здесь с ним делать? — заорал он в небо. — Обратно кидать? Как я его зафиксирую, под таким углом? Да и во что здесь его тыкать? Что мне с ним делать? Гуммо, если бы я знал, что ты такой полный дегенерат...
— Гуммо, кажется, все... Того...
— В смысле?
— От камня... Сгорел...
— Кам! Уходишь к тому сучьему камню, за поворотом. Я снизу. Быстрее! Здесь я и так уже...
— А Гуммо? Гуммо!.. Очнулся!.. — донесся вопль. — Кретин! Встал, быстро, бегом!
Хайдег, скользя по камням и рискуя упасть в зловонную воду, побежал вдоль потока. Через полсотни метров расселина расширялась, образуя своего рода бухту. Хайдег свернул за угол влево, перевел дух.
— Кам?
— Мы здесь. Вот камни.
Хайдег, не покидая защищенной зоны, отошел от обрыва. Над краем возникли две головы. Хайдег размахнулся и бросил вверх мост. Камбетэ попытался поймать, промахнулся, отскочил. Трубка упала на край; Гуммо наступил на нее ногой, с опаской, словно на полуживую змею, подхватил, обернулся назад. Донесся глухой щелчок. Гуммо бросил устройство с обрыва; трубка, выпуская трос, заскользила вниз. Хайдег просунул руки в темляк и через двадцать секунд был наверху.
— Гуммо, — он поднял стереомат и усмехнулся, оглядев обожженное лицо Гуммо. — Ты все-таки дегенерат. Полный.
— Когда в тебя бьют...
— Хотя тебе-то это можно простить, — Хайдег собрал трос, подцепил мост к своему ранцу. — В некоторой степени — ты даже не двоечник, как Камбетэ. Ты вообще необразованный идиот, по жизни. Ты знаешь, что стереомат нужен не только для того, чтобы в него смотреть? Кам, скажи ему. Ты уже должен знать.
— Сначала цепляешь стекло, — хихикнул Камбетэ, — а только потом давишь пимпу. Неважно где, что вокруг. Ты, Гуммо, на самом деле идиот. Мог бы и сам догадаться.
— Кам, я тебя...
— Отставить, — перебил Хайдег. — В общем, если ты сегодня дойдешь до скал, — он вытянул руку на север, где лес венчала угрюмая каменная полоса, — значит, ты не тот, кем сейчас придуряешься, — он опустил стереомат, огляделся, замер. — Он снова ниже. Быстро!
