— Я тебя тоже. Мне надо отдохнуть, — он опустился в листья, откинулся к борту, достал шоколад.

— Давайте костер разведем! — прицепилась Мету. — Уже темнеет, страшно, и холодно.

— Грейся в салоне.

— Меня уже рвет от твоего салона. Там еще хуже. Коробка — как гроб! Здесь хоть ноги есть куда протянуть.

— Мету! — Сагео поперхнулся. — Ты думай, что говоришь. Я ноги протягивать не собираюсь.

— Ой... Ну, ты понял. Ну что?

— Саг, на самом деле, — отозвался Небол, жуя. — У нас там вроде как есть брикеты. Подсушим пару бревен. Не все же здесь такое! — он со злостью подбросил ногой ворох гниющей массы.

— Фу! Не поднимай эту вонь! — Мету отскочила в сторону, завязла ногой в перегное и чуть не упала, уцепившись за открытую створку люка. — Саг, мы идем разводить костер.

— Делайте что хотите, — махнул рукой Сагео. — Только рядом. Вот здесь.

Он еще раз махнул рукой, указывая на открытое место у капсулы. Небол вытащил из салона разрядник, направился в противоположный конец поляны.

— Неб! — Корде побежала за ним. — Ты куда? За дровами? А дай я стрельну!

— Я тебе сейчас стрельну, — огрызнулся Небол. — Иди назад.

— Я не понимаю — мне что, уже сходить с тобой куда-то нельзя?

— Здесь — нет, — отрезал Небол. — Иди назад.

— Не пойду.

— Ну, и дура.

— Кретин.

Небол, не отвечая, дошел до кромки леса, примерился к невысокому дереву чуть поодаль от зарослей. Он огляделся, прикидывая, куда его можно свалить, и двумя разрядами отжег кусок ствола над землей. Потом уперся подошвой в колючий ствол, и дерево с протяжным скрипом повалилось вниз. Ствол падал долго, цепляясь за ветви окружающих зарослей; наконец обрушился в пласты острых колючих листьев, которых по краю поляны было больше всего. Вокруг разошлась тяжелая гнилая вонь. Потревоженный лес шелестел зловеще и долго. Небол поднял разрядник и стал сечь ветки. Влажное жесткое дерево поддавалось с трудом; Небол истратил немалый заряд, прежде чем ему удалось нажечь ворох, достаточный для костра.

— Отойдите, — бросил он, — сейчас будет жарко.

Он отошел дальше, сместил фокус разряда и ударил в кучу нарезанных веток. Костер занялся, зашипел, затрещал, разбрызгивая тусклые искры.

— И где твое жарко? — Корде поворошила веткой дрова. — Не греет вообще. Лучше бы брикеты зажег.

— Брикеты не греют, — сказал Небол, — а эта гниль не высохнет. Будет дымить и вонять. И так дышать нечем.

— Зато светят, — сказала Мету. — Хоть какой-то огонь. Интересно, здесь звезды вообще бывают?

Она посмотрела в небо, которое почти уже слилось с лесом. Прозрачный огонь выхватывал из темноты борт капсулы, стволы передних деревьев; дальше стыл неопределенный мрак. Было тихо, шипел тусклый костер, ветер шелестел листьями во тьме наверху. Иногда из леса доносились непонятные звуки.

— Здесь как будто не живет никто? — Леро огляделась во мрак, поежилась. Она сидела у огня на корточках, сжавшись в комок, на подстилке из упаковки от аварийного комплекта. — В лесу — и так тихо.

— А почему в лесу должно быть громко? — отозвался Сагео. Он сидел на плоскости капсулы, свесив ноги и подперев подбородок рукой. Рядом в такой же унылой позе устроился Небол. — В лесу и должно быть тихо. На то он и лес. Хватит болтать.

— На самом деле, — сказала Корде, оглядываясь во мрак. — Может, тут правда никто не живет, а мы боимся, как дураки? Как здесь вообще можно жить, если каждый год кислотный сезон? Смотри вон, какие листья — как железные! Хорошо хоть — не всё...

— Ты все-таки дура, — сказал Небол без выражения. — Если тут каждый год кислотный сезон...

— Неб, ты один умный, — перебил Сагео. — Кислотные дожди идут не круглый год. Все живое перекочевало в умеренный пояс. Там таких дождей нет. Тут должны быть какие-то черепахи, метра по три в поперечнике, которым кислотный дождь нипочем. Еще какие-то летающие ящерицы, какие-то пресмыкающиеся муравьеды, с зубами... Еще, там, за хребтом, — он указал на восток, — водятся какие-то адские твари, которые бьют током и стреляют огнем. Где-то за рекой, дальше, где станция... И активный период у всех этих тварей как раз перед кислотным сезоном — когда вся мелочь мигрирует, и ее самое время ловить.

— Бьют током... — усмехнулся Небол угрюмо. — Типа кислотные батареи с лапками?

— Типа. И кислота с небес как раз вовремя и по делу. Еще здесь бывают двухголовые змеи. Если верить атласу, конечно... До сих пор не понятно — то ли странный отряд, то ли класс... Еще здесь есть болота, которые не пересыхают даже в самое жаркое время. Там живут какие-то тоже кислотные крокодилы, у которых шкура как оболочка реактора. Остальные на лето отваливают, говорю, в умеренный пояс, там и пожрать заодно как раз можно как следует... Это все, что я знаю. А что я не знаю?

Небол спрыгнул в листья и зашуршал, направляясь к деревьям. Отломав большой длинный лист, он вернулся, опустился к огню и стал рассматривать узкий лоскут, черный в бесплотном огне.

— Какой жесткий и острый, — Леро осторожно потрогала зубчатый край листа. — Как пила.

— Интересная штука, вообще-то, — Сагео, заинтересовавшись, тоже спрыгнул со своего насеста и подошел к костру. — Фу! Как воняет — разгорелось... Как вы тут сидите... Ну-ка, дай посмотреть.

Он взял лист, повертел в руках и перегнул его. Лист изогнулся и лопнул, как кусок тонкой гартованной стали. Сагео от неожиданности даже вздрогнул и чуть не выронил половинки.

— Он сухой как... — Небол осторожно потрогал острый разлом. — А вокруг все влажное, липкое, мерзкое.

— Он покрыт пленкой, смотри, — Сагео окунул половинку листа во влажную массу перегноя. — И влага на ней собирается — вообще... Как супергидрофоб на костюмах... Нам бы сейчас, кстати, такие.

— Смотри, Саг, — Леро нашла в полусгнившей массе похожий почти еще свежий лист. — Когда они опадают, с них эта пленка сходит.

— Там в лесу, — Сагео махнул рукой во мрак зарослей, — они, я понимаю, так быстро не разлагаются. В общем, весело нам придется, — он посмотрел на голые ноги Леро, на голени и лодыжки, уже покрытые кровоточащими царапинами. — Кислотный сезон здесь — главный санитар. После него остаются только здоровые растения, которым такой дождь нипочем. И чистая земля. Очень разумно.

— Очень страшно, — Корде поежилась. — Дурацкий костер. Не греет и даже не светит как следует. А эти ветки не высохнут никогда, — она встала, добрела до открытого люка, забралась в кресло, свернулась в клубок. — Саг! Включи обогрев.

— Я не буду включать обогрев, когда на дворе восемнадцать градусов.

— Когда на дворе восемнадцать градусов, а влажность триста процентов, а на тебе одно платье...

— А вот надо было куртку взять, хотя бы.

— Какую куртку? Куда мы летели? Куртку.

— Саг, правда, — вступилась Мету. Она присела рядом с Леро на подстилку, обхватила голые плечи руками. — Зябко ужасно. Давай включим обогрев.

— Саг, на самом деле, — угрюмо отозвался Небол. — Ты сам как мальчишка. Какой смысл экономить? С рассветом все равно пойдем.

— Хотя бы упали после таких дождей, — засмеялась Леро. — Легче идти хотя бы.

— Ле, хватит болтать, — усмехнулся Сагео. — Тебе сколько лет — шестнадцать или шесть? Девчонка глупая. Жалко ей. Смотри — почти высохло. Сейчас разгорится.

— Ничего не разгорится, — Леро потыкала веткой в затхлую массу. — Неб напрасно старался только. А брикеты скоро закончатся, — Леро вздохнула, встала, потянулась, снова присела. — Ой, я что-то опять есть хочу.

— Обжора, — усмехнулся Сагео. — На тебя даже пайка не хватит.

— Саг, ну включи обогрев! — снова позвала Корде.

— Отстань.

— Болван. Я сама включу.

— Пожалуйста. Ключ у меня.

— Дай сюда.

— Сейчас.

— Идиот.

— Заткнись.

— Тихо! — вскочил вдруг Небол. — Тихо! Слышали?.. Саг, слышал?..

— Сам тихо! — прошипел Сагео и медленно выпрямился. — Слышал!

— А что это? — вскочила Леро. — И где?

— Кажется, там! — Мету замерла, вслушиваясь в глухой стылый мрак. — Кажется, там! — повторила она шепотом, вытянув руку. — А что это?