– А камень? – спросила Лайла, продолжая вышагивать по комнате.

– Камень тоже должны были уничтожить, – сказал Келл. – После того как запечатали двери, все реликвии Черного Лондона нашли и на всякий случай уничтожили.

– Значит, не все, – заметила Лайла.

Келл покачал головой.

– Говорят, Белый Лондон взялся за дело с еще большим рвением, нежели мы. Ты должна понять, они боялись, что двери не выдержат, боялись, что магия прорвется и истребит их. Во время чистки они не ограничились предметами и объектами. Они резали глотки всем, кого просто подозревали в том, что они владели магическими предметами из Черного Лондона или даже просто подержали их в руках, – Келл показал пальцем на свой черный глаз. – По слухам, некоторые ошибочно принимали метки Антари за признаки испорченности и выволакивали их из домов посреди ночи. Было вырезано целое поколение, прежде чем люди поняли, что за неимением дверей связь можно поддерживать только через этих магов, – Келл опустил руку. – Но, разумеется, какие-то реликвии могли уцелеть. – Он задумался над тем, как случилось, что камень оказался расколот: возможно, владелец пыталсяего спрятать, но у него почему-то не получилось или кто-то его случайно нашел. – Камень не должен существовать – этого нельзя допустить. Это…

Лайла остановилась.

– Зло?

Келл покачал головой.

– Нет, это Витари. Думаю, он не плохой и не хороший. Но это чистая энергия, чистая магия.

– И никакой человечности, – сказала Лайла. – Никакой гармонии.

Келл кивнул.

– Чистая магия, сила без баланса разрушает. Вред, который этот талисман способен нанести, оказавшись не в тех руках… – «В любых руках», – подумал он. – Магия камня – это магия разрушенного мира. Он не должен здесь оставаться.

– Ладно, – вздохнула Лайла. – И что ты собираешься делать?

Келл закрыл глаза. Он не знал, кто и как нашел камень, но понимал этот страх. Когда Келл вспомнил талисман в руках Холланда (и представил в руках Атоса или Астрид), его затошнило. Его собственная душа жадно тянулась к нему, и это-то пугало Келла больше всего. Черный Лондон погиб из-за подобной магии. Какие ужасы принесет он оставшимся Лондонам: голодающему Белому, процветающему Красному или беззащитному Серому?

Нет, камень нужно уничтожить.

Но как? Он не похож на другие реликвии. Его нельзя бросить в огонь или разрубить топором. Он выглядит так, как будто кто-то пытался это сделать, – но из-за отломанного края камень не утратил своей мощи. Значит, если даже кому-то удастся его разбить, возможно, в результате окажется много осколков, каждый из которых будет самостоятельным оружием. Это не просто опасения: камень обладал собственной жизнью и волей и не раз это демонстрировал. Лишь сильная магия могла бы разрушить такой объект, но поскольку талисман и есть сама магия, Келл сомневался, что его вообще можно уничтожить.

У Келла заболела голова, когда он понял, что, если камень нельзя уничтожить, нужно от него избавиться. Отнести туда, где он не сможет причинить вреда. И есть лишь одно место, где он будет в безопасности и где все будут защищены от него.

Келл знал, что нужно делать. Какая-то его частичка подозревала об этом с той самой минуты, когда камень попал ему в руки.

– Место ему – в Черном Лондоне, – сказал он. – Я должен отнести его обратно.

Лайла вскинула голову.

– Но как ты это сделаешь? Ты не знаешь, что от него осталось, а если бы и знал, ты же сам сказал, что этот мир изолирован!

– Да, я не знаю, что от него осталось, но двери между мирами изначально были прорублены при помощи магии Антари. С ее же помощью они были наглухо запечатаны. Поэтому вполне логично, что магия Антари могла бы открыть их снова. Ну, или хотя бы проделать лазейку.

– Ты что, никогда туда не заглядывал? – с вызовом спросила Лайла, и глаза ее заблестели. – Почему кто-нибудь еще этого не сделал? Знаю, ты – редкая птица, но разве никому не было интересно? Неужели за столетия, прошедшие с тех пор, как вы заперлись от всех, ни одного Антари не обуяло любопытство и он не попробовал туда сунуться?

Келл посмотрел на ее живое лицо и тихо порадовался за человечество. Будь Лайла магом, она бы такого натворила… Келлу, конечно, было любопытно. В детстве он и верил, и не верил, что Черный Лондон существует или существовал в реальности, ведь двери так давно были запечатаны. Какой ребенок не желал узнать, являются ли сказки на ночь правдой или нет? Но если бы даже он захотел сломать печать (а он не хотел этого настолько, чтобы рискнуть переправиться на другую, темную сторону), у него не было такой возможности.

– Может, кому-то и хватало любопытства, – пожал плечами Келл, – но одного его мало. Антари нужна, во-первых, кровь, а во-вторых – предмет из того места, куда он хочет попасть. А вещи из Черного Лондона были уничтожены.

Лайла нахмурилась и медленно проговорила.

– Но ведь это камень… из Черного Лондона.

– Из Черного Лондона, – эхом повторил Келл.

Лайла показала на стену, сквозь которую Келл прошел в первый раз.

– Значит, ты открываешь туда дверь и бросаешь камень, верно? Чего же ты тогда ждешь?

Келл покачал головой.

– Я не могу открыть дверь так просто.

Лайла раздраженно фыркнула.

– Ты же сказал…

– Другие Лондоны находятся внутри, – начал объяснять он. На тумбочке у кровати лежала небольшая книга. Келл пролистнул страницы большим пальцем. – Миры похожи на листы бумаги, расположенные стопкой, – так он себе всегда это представлял. – Нужно двигаться по порядку, – он зажал пальцами несколько страниц. – Серый Лондон, – он отпустил одну страницу. – Красный Лондон, – отпустил вторую. – Белый Лондон, – отпустил третью. – И Черный, – Келл закрыл книгу.

– Так, значит, тебе нужно пройти насквозь, – сказала Лайла.

Это звучало так просто в ее устах, но на самом деле все было гораздо сложнее. В Красном Лондоне его искала королевская семья. И вдруг Холланд наложил заклинание принуждения еще на каких-нибудь головорезов? Оставшись без своих монет, Келл должен был разжиться еще какой-либо вещью, чтобы попасть отсюда в Белый Лондон. И даже когда он это сделает – вернее, если он это сделает, – если предположить, что его тут же не схватят Даны, и если предположить, что ему удастся взломать печать и открыть дверь в Черный Лондон, камень нельзя будет просто так туда кинуть. Двери устроены иначе. Келлу придется зайти вместе с ним. Он старался об этом не думать.

– Ну что, – у Лайлы загорелись глаза, – когда пойдем?

Келл поднял голову.

– Ты никуда не пойдешь.

Лайла прислонилась к стене как раз рядом с тем местом, где он не так давно прихватил ее руку деревом.

– Я хочу пойти, – настаивала она. – Я не скажу тебе, где камень, пока ты не согласишься взять меня с собой.

Келл сжал кулаки.

– Холланд скоро очнется, освободится и снова пустится в погоню за нами. Иными словами, мне некогда с тобой играться.

– Это не игры, – просто сказала Лайла.

– Это шанс. Выход!

Ее невозмутимость как ветром сдуло, и на мгновение Келл увидел, что скрывала девушка: нужду, страх, отчаяние.

– Ты хочешь найти выход, – вздохнул он, – но даже не представляешь, во что ввязываешься.

– Плевать, я хочу пойти.

– Нет. – Келл встал на ноги. У него немного закружилась голова, и он оперся о кровать, пережидая слабость.

Лайла издевательски усмехнулась.

– Ты же еле стоишь – куда тебе идти одному-то?

– Ты не можешь пойти, Лайла, – снова вздохнул он. – Только Антари могут перемещаться между мирами.

– Этот мой камешек…

– Он не твой.

– Сейчас мой. И ты же сам говорил, что это магия в чистом виде. Он творит волшебство. Он меня пропустит, – уверенно сказала девушка.

– А что, если не пропустит? – с вызовом спросил Келл. – Что, если он не всесилен? Что, если это просто побрякушка для мелких заклятий?

Но, похоже, она ему не поверила. Да он и сам до конца себе не верил. Он подержал в руках камень, почувствовал его силу, и она казалась безграничной. Но Келл не хотел, чтобы Лайла ее испытывала вновь.