К счастью, малое пространство и рана от проклятой пули изрядно поубавили прыть нечистого. Кинжал вспорол ржаво-красную чешую, черные сгустки демонического ихора плеснули на стену. Демон заверещал так, словно его растягивали на дыбе, предварительно окропив как следует святой водой. Он пытался отмахиваться лапами, но Выродок безжалостно сек их короткими быстрыми ударами кинжала. Пистолет он держал на отлете, готовый пустить его в ход, если исход схватки вдруг начнет склоняться в пользу противника.

Две иссиня-черные фигуры быстро двигались во мраке, зачарованный - не иначе! - клинок со свистом полосовал воздух, чешуйчатая тварь извивалась и верещала от боли, а ее проклятая вонючая кровь летела во все стороны. И еще был беззвучный вопль, исполненный несдержанной ярости, звучащий неведомо откуда.

Затем Слотер шагнул прочь из пентаграммы - также неожиданно, как в нее прыгнул. Искромсанный кривым кинжалом демон бессильно лежал на ее краю, в горле его клокотало, хвост слабо змеился по полу, точно наделенный собственной жизнью.

Огромный Выродок обогнул светящийся круг по краю и, опустившись на корточки, прижал ствол пистолета к черепу змеелицего.

- Это - всего лишь небольшая экзекуция, чтобы ты понял, насколько серьезным я могу быть, красный. Предлагаю еще раз подумать, да как следует. Выбор невелик: ты или просто нарушишь контракт, или нарушишь контракт и вернешься в преисподнюю без мозгов, с телом, уничтоженным на физическом плане.

- Чего ты хочешшшшь?

- Ты назовешь мне свое имя...

Змеиный язык яростно заметался в воздухе.

- Нет! Я не буду рабом нефилима!

- Ты назовешь мне свое имя, а затем, когда уже не сможешь лгать, расскажешь, где найти инсигнии, оставленные Генрихом дин Брэккетом. Затем ты откажешься от притязаний на жизнь этого смертного. А после я уже подумаю, отпустить тебя или назначить службу. Ну? Имя!

Демон заскрежетал тонкими острыми зубами.

- Жри дерьмо, отродье Лилит! Я дождусь тебя в пламени Преисподней!

- Тогда на счет "три" все кончится. Так или иначе. Раз...

- Мои братья растерзают твою душу по лоскутку! Клянусь когтями Астарота, я...

- Два...

- Ты сдохнешь! Сдохнешь!

- Три.

Огромный Выродок сильнее прижал пистолет к голове нечистого и слегка отстранился, чтобы его не забрызгало кровью и мозгами нечистого.

И демон сдался.

- Стой! Остановись!

- Имя! - свирепо прорычал охотник.

- Пусть будет только одна. Тогда мы договоримся!

- Не понимаю. И не хочу понимать. Ты и не в той ситуации, чтобы диктовать какие-то условия.

Я не видел в темноте, но представил, как хмурится Слотер. Потом раздался негромкий и какой-то костяной звук, словно охотник раздраженно стучал пистолетом по черепу демона..., впрочем, почему "словно"?

- Одна служба, нефилим! - шипел змеелицый. - Поклянись, что будет только одна служба, и я назовусь тебе!

Слотер негромко рассмеялся и убрал пистолет.

- Мне не нужны демоны-слуги. Но будь, по-твоему. Одну службу я приму.

Чешуйчатая нечисть с трудом поднялась на четвереньки и задрала голову, глядя на Выродка сверху вниз. В наступившей тишине было слышно, как капли черной крови, срываются с его ран и, ударяясь о пол, расплескиваются в влажную пыль.

- Я, нечистый, рожденный в шестого круга Ада, называюсь тебе, дитя Герцогини Лилит, известное как Сет из Слотеров. - зашептал демон, вызванный в приступе безумия Генрихом, чтобы сгубить родного брата. - Не по доброй воле, в недобрый час и с надеждой на неминуемую беду, вверяю тебе свое истинное имя, а с ним и власть над собой. Я, Maelgornus! Змеекожий охотник! Скользкий убийца! Тень-с-когтями! Произноси это имя почаще, и оно поможет мне забрать твою душу.

- Aue! - торжествующе провозгласил Ублюдок. - Твоим истинным именем повелеваю тебе, демон шестого круга Маелгорн, известный как Змеекожий охотник, отступись от смертного, известного как Хампфри дин Брэккет, оставь в покое его плоть и душу, откажись от всех притязаний с ним связанных, независимо от обязательств ранее тобой принятых.

- Я... повинуюсь, хозяин, - слова застревали в глотке у нечистого, точно неразжеванные морские сухари.

- Слава Небесам! - вскричал я, не в силах справиться с ликованием, охватившим все мое существо. - Aue! Слава Небесам!

Я едва сдержал порыв броситься к Ублюдку Слотеру и обнять его, точно близкого друга, обнять это... это существо в облике огромного человека, забрызганное демонической кровью с головы до ног.

А он даже не обернулся, занятый исключительно поверженной и раздавленной тварью.

- Ты скажешь мне, где найти инсигнии, служащие для тебя якорями в наш мир.

- Я скажу, - покорно опустил голову демон.

Он все рассказал.

Брат и в самом деле спрятал в разных частях города четыре проклятых предмета, позволяющих Маелгорну выбираться из Преисподней, не дожидаясь призыва или ритуала. Один из них, как оказалось, хранился здесь, в доме. Сет нашел его еще когда возился в подвале, раскуривая полынь, но не стал уничтожить, чтобы не вспугнуть добычу. Три других охотник пообещал забрать и уничтожить на следующий день.

Закончив с демоном, Слотер при помощи кинжала стер часть фосфорной линии и велел посрамленному чудовищу убираться.

- Постой! - неожиданно вскрикнул нечистый. - Прежде, чем я уйду, мне есть что сказать тебе, нефилим. Только тебе. Эти слова не предназначены для иных ушей.

Мгновение поколебавшись, Слотер кивнул и шагнул навстречу демону. Маелгорн приподнялся на когтях и, приблизив безгубый рот к уху охотника, что-то быстро зашептал. Тот слушал его молча, лицо не отражало никаких эмоций. Закончив, демон пытливо уставился на охотника, но так ничего и не дождался.

Вместо этого Ублюдок отступил на пару шагов и, набрав в грудь воздуха, рявкнул:

- Изыди, Маелгорн Змеекожий! По праву владения твоим истинным именем, приказываю тебе, дух нечистый, провалиться в геенну огненную, из которой ты вышел. Ab insiidis diaboli, labarum nosta. Aue!

Тварь завопила, будто ей под хвост раскаленную кочергу сунули, и одним длинным прыжком, разом позабыв про все свои раны, перелетела через весь кабинет - к незатопленному камину. Лихо извернувшись в воздухе, демон нырнул в него, как пловец в воду. Куда и как он ушел, я так и не увидел - из нутра камина плеснуло ослепляюще ярким жидким пламенем. Привыкшие, было, к темноте глаза резануло острой - до слез! - болью.

Лишенный на какое-то время зрения, я скорчился, закрывая лицо ладонями.

Раздался хлопок, ноздри забило сернистой вонью, и все, наконец, закончилось.

Тварь вернулась на круги своя, а я был спасен.

Слотер убрался той же ночью, не дожидаясь утра. Он оставил несколько распоряжений - пригласить экзорциста, отодрать и сжечь доски пола и стенные панели, на которые попал ихор демона, окропить кабинета святой водой, воткнуть во все оконные рамы веточки орешника и еще кое-что в том же духе, а затем ушел в темноту, глухо топая своими башмачищами. Больше я его не видел, чему, признаться только рад.

За окончательным расчетом приходил тот самый наглый, похожий на уличного кота юнец, которого я повстречал в "Луженой глотке". Он явно состоял при Выродке кем-то вроде подручного, хотя по повадкам - сущий бандит. Впрочем, чего ждать от такого как Ублюдок Слотер? Наглый мальчишка настоял, чтобы всю сумму ему выдали полновесной монетой - никаких векселей, расписок и ассигнаций. Я не стал спорить - денег после Генриха осталось с избытком.

А писаки этого проклятого Ренодо все равно как-то пронюхали обо всем, что случилось. В "Хрониках Ура" вышло несколько мерзких пасквилей, смешивающих имя нашей семьи с грязью, и выдающих безумие, охватившее Генриха в ночь перед дуэлью, за попытку свести счеты с убийцей его семьи, каковым он считал родного брата. В отсутствие каких-либо доказательств подобной теории, эти бредни не вызвали интереса ни у Ковена, ни у Второго Департамента, но их оказалось достаточно, чтобы на моя имя легло черное пятно, как и предсказывал магистр Барклай.