Меня передернуло.

— Я мог бы вас немного попугать, — продолжил Аурелиус. — Что вы столкнетесь со всей мощью Избранных Посвященных, когда происходящее перестанет отвечать их ожиданиям. Но, на ваше счастье, вы не столкнетесь. Столкнусь я.

Никто не отреагировал.

— Какие же вы безжалостные. Я тут ради вас Жемчужную Триаду созвал раньше времени, а вы…

— Как? — Нийрав недоуменно помотал головой. — Я же не слышу…

— Не слышишь, потому что в Илминре время остановлено. И потому что голова у тебя совсем не этим занята сейчас.

— Ты же сказал, что остановил время только для Судьбы.

— А вдруг вы стали бы мною восторгаться?

— Так ты что, действительно остановил время во всей Веселес?!

— Нет. Это Крогрфал.

— Ты шутишь.

— Конечно, сейчас же самый подходящий момент шутить, — закатил глаза Аурелиус. — Я остановил время для Судьбы, а этот ранимый юноша остановил для меня часы во всех остальных мирах. Так трогательно. Хоть кто-то обо мне заботится.

— Избранный Посвященный делает тебе одолжение? — Не поверил Лэйкер.

— Просто он не такая бессердечная скотина, как вы. А если серьезно, у нас две фракции Избранных Посвященных. И Крогрфал не на стороне Тамита. Так понятнее?

— И все это только ради пустой болтовни?

— Не такой уж и пустой, значит. Потенциалы — вещь интересная. Каждая мелочь затрагивает столько вероятностей. Да, Эримонд?

Все в комнате, кроме Аурелиуса, впились взглядами в тихо сидевшего в углу Механика.

— Когда он успел…

— Он еще…

— Этот тоже…

— Тихо! — Аурелиус поднял руку. — Потом будете его избивать. У нас Судьба за спиной, забыли? Так-то лучше. С вами иначе, как с детьми, не выходит общаться. Итак, все в сборе, а значит, пора заканчивать этот Кладбищенский Фестиваль. С момента окончания собрания Жемчужной Триады вы все, подчеркиваю, все будете снимать с Алеврайлы Блок. Если хоть кто-то из вас воспротивится — нужный мне потенциал не реализуется, я разозлюсь, и очень сильно, следовательно, догадайтесь сами, чем это для вас закончится. Нет, не смертью. У меня хорошая фантазия. А вот нервы — увы, не очень. Намек достаточно прозрачный?

Тишина.

— Эй! А где же ваш прежний энтузиазм? Хорошо, давайте договоримся, в случае успеха вы все получите по подарку. Приятному, не буравь меня взглядом, Алеврайла, приятному. Даже очень. Мириам расстанется со Змеей Света, не убивая ни себя, ни брата.

— Правда? — Воспрянула девушка.

— Правда, правда, обещаю. Нийрав… эм… ну ты понял.

Чудик покраснел. Ого.

— Лэйкер, ты тоже знаешь, что хочешь сейчас больше всего.

Тот кивнул.

— Будет жить. Безо всяких оговорок и промежуточных состояний. И ни Избранные, ни Судьба до нее не доберутся.

— Но Лэйкер, а как же…

— А тебе, Алеврайла, — Аурелиус не дал мне продолжить. — Тебе я подарок еще не придумал, но, полагаю, сам факт избавления от всего этого безобразия будет лучшим вариантом. Но я еще подумаю, иначе как-то нечестно.

— А как же я? — Возмутился Эримонд.

— Точно. Тебе дам возможность пообщаться с матерью. Будучи живым, разумеется.

— Это возможно?

— Проще простого.

— Тогда согласен.

— Еще бы. Ну вот, а теперь вы, довольные и счастливые, отправляетесь в Нимею. Специально для Магистра поясняю, Нимея — это новая, недавно отвоеванная у Текландта илминрская колония. Готовы?

— Стой, а что с Воинами Судьбы? — Спросил Лэйкер.

— А, эти? Я с ними лично поговорю.

— И они станут вас слушать? — Встрял Нийрав. — Вы, конечно, владыка Кальтиринта, но…

— Ну, я уже убил парочку Воинов не так давно.

— А… а-а… Тогда понятно.

— Вот и умница. Увидимся на церемонии, Алеврайла.

— Какой це…

Навалившаяся тьма оборвала мой вопрос. Но прежде, чем я это осознала, она исчезла. Исчезла, чтобы нависнуть новым мрачным, неведомым миром.

— Владыка Кальтиринта?! — Ахнул черноволосый Воин Судьбы.

— Верно.

— А…

— Не ваше дело.

— Но…

— Все равно не ваше дело, — Аурелиус сложил руки на груди и в ожидании уставился на трех Воинов. — Будете нападать?

— Не будут.

Рамерик обернулся.

— Гретта, не так ли?

— Верно, Инкогнито.

— О, ты меня узнала? Замечательно, не придется ничего объяснять. Не представляешь, как мне надоело все и всем объяснять. Просвещение — занятие благородное, но я от него откровенно устал. И… тебя повысили?

Женщина, усмехнувшись, слегка распахнула оранжевый плащ, испещренный тонкими черными окружностями.

— Итак…

— Вы догадываетесь о наших условиях, Аурелиус?

— Для этого не нужно обладать сверхъестественными способностями.

— И каков ваш ответ?

— А уж чтобы его отгадать, и средних способностей будет много.

— Вы понимаете, чем грозит ваше решение?

— Я убил Избранного Посвященного. Как ты думаешь, Жрица Судьбы, я понимаю, чем мне это грозит?

— Безусловно.

— Еще вопросы?

Гретта покачала головой.

— И у меня нет. Предлагаю разойтись. У нас у всех есть дела более важные, чем бесперспективные разговоры, не так ли?

— Так, владыка Кальтиринта.

— Определенно, — довольно кивнул Аурелиус. — Определенно, мне нравится такой подход к делу. А то эти «всесильные» с их амбициями скоро аллергию у меня будут вызывать.

— Вы не боитесь?

— Чего? — Улыбнулся Рамерик.

— Бороться с силами, превосходящими ваши в неизмеримое число раз?

— Этим я с детства занимаюсь.

— От Кальтиринта не останется и воспоминания.

— Ну вот, только я поверил, что нашел с Судьбой общий язык, как ты все испортила. Когда вы уже перестанете мне угрожать? Или у вас проблемы с чтением потенциалов?

— Поднявший руку на Судьбу недолго будет обременять Веселес своим существованием.

— Но я-то жив до сих пор, как видишь.

— Я вижу. Что не совсем.

Аурелиус прищурил глаз.

— А у тебя, на редкость, неплохое зрение.

— Оно и спасло мне жизнь в Дамине. И не только мне.

— Какая молодец! Хочешь пирожное? Нет? Как хочешь. А я пошел.

— Судьба намерена объявить Кальтиринту войну.

— Я не против. Только передай начальству, пусть подождут восемь дней.

— Зачем?

— Хочу кое-что вам показать. Причину, по которой Кальтиринт не проиграл еще ни одной войны. И по которой никто, включая вас, не знает, как именно мы воюем. Очень сомневаюсь, что после этой демонстрации Судьба захочет со мной ссориться. И не только Судьба.