Из пристежных ремней я высвободился моментально, хоть здесь все пошло как надо, но радость была преждевременной, поскольку в невесомости я до этого момента не бывал, то сильно оттолкнувшись, промазал мимо проема и приложился головой, третий закон Ньютона, откинул меня обратно к ложементу, где я чуть не запутался в ремнях. Время стремительно уходило, капсулу гондолы начало потихоньку поворачивать. Собрав волю в кулак, чтоб не поддаться панике я аккуратно потянулся к проему, схватился за обрез руками, вытянул тело наружу, и сильно оттолкнувшись, совершил еще одну ошибку. Теперь меня крутило самого по себе, выставленные руки и ноги в стороны нисколько не помогали, пока потока еще не было и управлять падением я не мог. В забрале скафандра попеременно мелькали солнце и земля, почти со скоростью стробоскопа, белая вспышка- коричневый фон- белая вспышка- коричневый фон... Я изо всех сил прогнулся, распрямив руки и ноги на сколько их хватало и в один прекрасный момент осознал себя лежащим на потоке, меня больше не вращало, взглянул на высотомер - двадцать пять тысяч, попробовал поискать глазами остатки "Пилигрима", что-бы уйти от них подальше перед раскрытием, но взгляд мой натолкнулся на другой инородный предмет. Чуть ниже меня, на расстоянии четырехсот с небольшим метров, падал человек.

Уже потом, когда все проходит, выветриваются из крови остатки адреналина, начинаешь вспоминать свои мысли и не понимаешь, как ты мог на столько быстро принимать решения? В спокойной ситуации начинает мешать аналитическая составляющая мозга, которая спрашивает -"А откуда взялся еще один космонавт? Как так получилось, что вы падаете вместе? А может это американец с МКС вывалился, ну и пусть дальше падает?" К счастью для второго участника экстремального стратодайва, моя голова уже две минуты находилась в режиме "Интуиция ВКЛ".

Я изменил положение тела: отвел назад руки, по максимуму вытянул ноги и убрал прогиб в позвоночнике, это позволило мне начать продвигаться в сторону странного попутчика. Скорость схождения получилась меньше, чем я рассчитывал, воздуха на этой высоте было еще маловато, но я не спешил, времени в свободном падении, по моим прикидкам, было еще не меньше трех минут. Лучше медленно подойти, чем перелететь на всех парах, а потом подходить снова, еще хуже вмазаться в человека, скорость схождения может получиться приличная.

К шести тысячам метров я был у своей цели, человек падал на спине, что скорее всего значило что он либо мертв, либо без сознания. В воздушном потоке полностью расслабленное тело переворачивается на спину и достаточно стабильно падает в таком положении до земли, или пока не сработает прибор на запасном парашюте. Второй вариант ему не грозил, поскольку ничего похожего на парашют я не заметил. Единственным вариантом спастись вдвоем для нас был мой парашют, а поскольку во время открытия я не смогу удержать такой вес руками, то оставался страховочный фал, который так и болтался у меня на поясе, вместо того, чтобы остаться на поручне первого, и последнего для меня, "Пилигрима".

Не имея частой практики скайдайва в последние три года, я сделал еще одну ошибку, убрав руку к поясу, пытаясь отстегнуть один конец фала, я уменьшил свою площадь и провалился на добрый десяток метров ниже. Подниматься всегда дольше и тяжелее, чем сыпать вниз, я раскарячился так, что думаю, если бы меня растянули на дыбе, палачи не добились бы такого же впечатляющего результата. Альтиметр показывал уже три километра, мало-помалу я поднимался до уровня своего случайного напарника. К двум тысячам метров я снова был рядом, держась одной рукой за выступ на шлеме горе-космонавта. Во второй я держал карабин от страховки и не находил места, куда можно его прицепить. Красивый белый скафандр был абсолютно гладким, только в районе шеи шлем соединялся с туловищем несколькими довольно хлипкими на вид веревочками. Поскольку времени не осталось совсем, стрелка высотомера неумолимо подбиралась к отметке тысячи метров, я защелкнул карабин на одной из этих веревочек, мысленно извинился перед иностранным космонавтом, и рванул ручку ввода основного парашюта.

Открытие с двойным весом выдалось настолько жестким, что я разбил себе нос и губы о забрало шлема. Покопавшись руками в районе ушей я нашел рычаг и откинул измазанный кровью и уже порядком запотевший визор наверх. Взгляд на парашют - вроде все открылось штатно, крыло наполнилось, стропы выдержали. Взгляд вниз - и из меня вырвался вздох облегчения, тремя метрами ниже в позе висельника болтался спасенный мною иностранец, для себя я уже решил, что это не российский космонавт, уж больно странно смотрелся его скафандр. Сильно радоваться было рано, чтобы разочарование потом было менее сильным, поскольку я мог легко свернуть ему шею таким открытием, да и до начала моей неуклюжей спасательной операции он мог уже оказаться мертвым.

Хотелось кричать, бегать, махать руками, материться и смеяться одновременно, это был успех, я спасся и возможно спас человека!

Я посмотрел вниз и по сторонам еще раз и понял, что проблемы закончатся сегодня только тогда, когда я, наконец, встану ногами на твердую землю. Подо мной, ощетинившись корабельными соснами, простирался карельский лес. Как назло ни одной приличной опушки на расстоянии, которое я смог бы преодолеть по воздуху, не наблюдалось. Основная загвоздка была в моем парашюте, есть два основных типа парашютов - это крыло и круглый парашют, с которым прыгают бойцы ВДВ. И крыло хорошо всем, можно лететь туда куда хочешь, приземлиться туда, куда тебе надо и сделать это мягко, но есть один нюанс - оно категорически не любит препятствий. Если десантник усядется на дерево, ничего страшного с ним не будет, спустится по стропам запасного, если я повторю тот же фокус на крыле, оно сложится в комок тряпок и я, последний раз за сегодня, полечу вниз.

В принципе, особого выбора у меня не было, я засек близлежащее озеро как ориентир на будущее и стал искать дерево с самой густой кроной. Уверовав, что лучше уже ничего не найду я направил наш полет по касательной к намеченной сосне с таким расчетом, что бы мой пассажир не вошел в ствол, как маятник Фуко. В последний момент удача, изрядно устав от меня на сегодня, подставила мне подножку. Я уже схватился за какую-то ветку и почти остановил падение, когда спасенный мною космонавт, просочившись через ветки, дернул меня вниз. Падение на этот раз проходило до неприличия не долго, но закончить прыжок из стратосферы пришлось - мимо Земли еще никто из парашютистов не промахивался. И завершил я его, с треском врезавшись шлемом в корень сосны, после чего второй раз за несколько часов, потерял сознание.

.

Солнечная система и околоземное пространство.

Спасательные модули яхты - изделия достаточно унитарные, они предназначены только для спасения жизни экипажа и ни для чего больше. В сигарообразный корпус встроен достаточно мощный двигатель, чтобы разогнать капсулу почти мгновенно до высоких скоростей и выйти из возможного радиуса поражения взрыва реактора, терпящего бедствие корабля. Система поддержания жизни, рассчитанная на то, что капсулу обнаружат в ближайшие двенадцать дней, будет кормить вас пищевым концентратом, похожим на безвкусную зеленую кашу, вырабатывать кислород, регулировать температуру и компенсировать опасные для жизни перегрузки, но не более того. Про комфортное путешествие, забравшись в спасательный модуль, Вы можете забыть сразу. Львиную долю пространства внутри корпуса пополам с двигателем трехмерного пространства занимает гипердрайв "последнего шаса". Технология гипердрайва была применена к спасательным модулям сравнительно недавно и обрела свое воплощение только в капсулах шестого поколения. По замыслу конструкторов , короткий прыжок через гипер мог ускорить обнаружение капсулы спасателями, если она была запущена с корабля, сошедшего с оживленных космических трасс. Слабенький ИР капсулы проводил вычисление наиболее благоприятного направления перехода, основываясь на последних данных о положении судна-носителя, и производил прыжок в сторону густонаселенных систем.