Разговор с внуком получился нелегким — говоря по чести, куда более тяжелым, чем планировал и рассчитывал его величество. Упрямый мальчишка не хотел понимать собственной пользы, упершись в глупые фантазии. «Она не хочет»! «Я ей не нравлюсь»! Тьфу! Столько бегать по юбкам и спасовать перед девушкой, которая идеально ему подходит, лишь из-за того, что та, видите ли, не озабочена постелью!

Ничего, и не таких обламывали. Стоит выждать немного и предложить ему какую-нибудь дуру или интриганку, подчеркнув особо, что от умной и верной он сам отказывается, а жениться в любом случае придется. Поставить перед выбором. Напомнить еще раз, что репутация барышни фор Циррент под угрозой из-за ее искренней дружбы с ним — разве милая девушка такого заслуживает?

А тем временем довести мысль об угрозе для репутации до самой девушки. Исподволь, ни в коем случае не в лоб. Газетные статейки, неприятные сплетни… Возможно, намекнуть фор Цирренту, что его «племянница» устраивает корону в качестве будущей королевы. Для его семьи это честь, а то, что девица, по факту, к семье не относится… с тех, кто об этом знает, взять королевскую клятву о неразглашении, это раз и навсегда исключит возможность шантажа и порочащих слухов. Конечно, так потеряется и рычаг воздействия на саму девушку, но она уже показала себя вполне лояльной. Ее преданность растет вовсе не из страха разоблачения.

В конце концов, если Ларку придется выбирать между Джегейль и кем-нибудь вроде Клалии, выбор очевиден. И, раз уж девушка достаточно умна, чтобы не желать короны, нужно заранее позаботиться о ее согласии. Из симпатии к Ларку, из чувства долга, из страха перед сплетнями — не так уж важно, хотя лучше, чтобы в ее решении сплелось всего понемногу. А уж дальше пусть негодный мальчика проявит, наконец, свои лучшие качества, вместо того, чтобы ныть, как они с Джегейль друг другу не нравятся. Не нравятся, вот уж кто бы говорил! Со стороны себя не видел, да и на девушку непонятно, через какие шоры смотрел, чтобы настолько не увидеть очевидного. Конечно, они не кинутся сразу друг к другу в объятия, но у такой дружбы неплохие шансы перерасти в нечто большее.

— Ваше величество, корреспонденция, — отвлек от размышлений секретарь.

— Давайте. И велите принести обед сюда, у меня много работы.

— Будет сделано, ваше величество.

— Да, еще. Передайте верховному магистру, что мне необходимо показать ему кое-что. Пусть зайдет в любое удобное для него время, но рассчитывает, что разговор может оказаться долгим.

— Я немедленно пошлю курьера в Гильдию.

— Хорошо, ступайте.

Король кивнул собственным мыслям. Вальдих увлекся делами Ларка, это хорошо. Но именно поэтому не стоит потрошить сознание пленного одарского мага, не пригласив поучаствовать верховного магистра. После принесенной им клятвы было бы вопиющей глупостью демонстрировать недоверие. К тому же сам король — не маг, он может не заметить и не спросить чего-либо важного. Да и мало ли какие вопросы покажутся интересными Вальдиху.

Если есть хоть малейший шанс оставить внуку в наследство лояльную Гильдию… Вальдих — не менее ценный ресурс, чем Джегейль, а заполучить его, пожалуй, потруднее. Но дело того стоит. Сильные маги в союзе с короной — это минус половина проблем, которые не дают продохнуть сейчас. А добавить еще и свежий взгляд и неожиданные идеи Джегейль, и перспективы могут оказаться вовсе невероятными. Ради этого стоит потрудиться.

Ради союза Гильдии с короной, несомненно, стоило потрудиться, однако магистр Вальдих полагал, что на уступки должна идти именно корона — не Гильдия. Маги ущемлены ограничительным эдиктом, пусть он хоть сто раз оправдан, у короны из-за ограничений на магию тоже хватает проблем — значит, не собачиться нужно, а вместе искать выход! А что было до сих пор?

Нет, мэтр Вальдих прекрасно понимал, насколько подгадил делу его предшественник: верховный магистр Страунгер предпочитал интриговать и ввязываться в заговоры, надеясь, что обязанная ему новая власть попросту снимет ограничения. И ведь умным, вроде, был человеком! Во всяком случае, вряд ли беспросветный идиот сумел бы подняться до верхней ступени гильдейской власти. Так неужели верил, что королевской волей наполнятся опустевшие источники? Что природе можно приказать, и та послушается?

Иссушение магии — общая беда.

Правильно решил принц Ларк — искать то, что даст преимущества без вложения магии либо с небольшим количеством волшбы. «Воздушный шар» — гениально, с какой стороны ни глянь! Магия не нужна для полета, она лишь помогает, причем сырой энергии требуется совсем немного, эффект достигается за счет сложности ритуалов. Вальдих удивленно покрутил головой, вспомнив расчерченную Тилом ритуальную площадку: и этот парень метил в менталисты? Никакой из него менталист, прямо сказать, неудивительно, что в его-то годы сидел с таким низким рангом. Вот что значит зарыть талант в землю! И Страунгер хорош, не разглядел, не подсказал. А ведь по работе с амулетами этот менталист-недоучка уже почти достиг уровня мастера — сам, без наставника.

Принц вообще, похоже, умеет подбирать людей. Разумеется, фор Циррент ему помогает, не может Тайная Канцелярия оставлять без внимания такие проекты, однако почти всех, с кем Вальдих уже имел удовольствие поработать вместе, принц отыскал и привлек к делу сам. Разве что мастер Курб и прежде работал на Тайную Канцелярию.

«Я вас недооценивал, мой принц, крупно недооценивал, — думал мэтр Вальдих, вспоминая волшебное, щекочущее нервы чувство пребывания между небом и землей, ниже облаков, но выше иных птиц. — Вы станете достойным королем».

Магистр Вальдих был умелым менталистом и потому прекрасно чувствовал, как прорастает в его сознании вассальная клятва, делая полностью лояльным короне. Но ничего не имел против.

Для умелого менталиста обойти поставленные на сохранение тайны блоки — не так уж сложно. Король умелым менталистом не был, но его воля все блоки попросту сносила, как сносит штормовая волна кучку мусора.

А уж когда король и магистр-менталист берутся за дело вдвоем…

Ларку оставалось смотреть, слушать и восторгаться. И прикидывать, как скоро он сумеет собрать достаточно сильный отряд, чтобы смести с лица земли змеиное логово одарских магов, да как подобраться к вражеской базе незамеченными. А впрочем, это пусть будет заботой мэтра Вальдиха и Тила с его новыми амулетами, наверняка ведь господа маги тоже захотят поучаствовать. Порыться как следует в трофеях и в мозгах пленников, изучить чужие наработки — а как иначе?

И заняться всем этим следует как можно скорее, ведь каждый день дарит преимущество врагу.

По мнению Вальдиха, знал пленник немного, но Ларк с магистром категорически не согласился. Сейчас важней найти путь к вражеской базе и проникнуть туда, не потревожив охрану и охранные чары и не спугнув магов, а уж разбираться с тем, что те маги наворотили, можно и после. А как раз о системе охраны они вызнали все до последней мелочи, даже то, чего рядовой житель базы знать не должен был никак. Что ж, парень любил в свободное время пошататься по окрестностям, отдыхая от шума и скученности, любил выпить тайком и считал делом чести самостоятельно обеспечить исполнение своих «маленьких, никому не мешающих желаний».

— Вот почему нарушителей дисциплины нужно расстреливать на месте, — хмыкнул вполне довольный Ларк. Пока дед с магистром потрошили и выворачивали наизнанку мозги пленного, добывая последние крупицы сведений, он набрасывал схему базы, подходов и охраны. А после — сам же пленный ее и подправил, и указал лучший путь, и отметил комнаты старших магов, ритуальный зал, хранилище амулетов и — самое главное, ценное, то, из-за чего одарцы вынуждены были влезть с этой базой на чужую территорию! — никому прежде не известный магический источник. Сильный, недавно пробившийся, сам по себе ценнейший приз!