— Но ваша дочь…

— Приана? — удивленно переспросила она.

— Нет, — медленно произнесла я, вглядываясь в лицо женщины. — Ваша вторая дочь и академия…

— Приана — моя единственная дочь, — несколько неуверенно проговорила она. Ее не удивила и не шокировала моя ошибка, однако она ответила без выражения, автоматически, словно выполняя заданную программу.

— Должно быть, я ошиблась, — сказала я. — Мне казалось, Приана упоминала о сестре.

— Она мой единственный ребенок, — повторила горничная, и на лице ее снова вспыхнула радость. — Мое счастье и моя гордость.

— Но что произошло с вашей академией? — спросила я, интересуясь не столько фактами, сколько тем, во что ее заставили поверить.

— Ее перестроили. Всех позвали на городское собрание — точнее, всех родителей девочек, — все тем же безжизненным голосом рассказала она. На миг женщина замерла, словно пытаясь вспомнить, что происходило на том собрании. — Женскую академию реорганизовали. Это, пожалуй, верно. Мы выпустили больше Прях, чем любой другой город Арраса, какой сектор ни возьми.

Я тяжело сглотнула и повернулась к ней.

— Приана говорила то же самое, — спокойно заметила я, однако мысли мои в этот момент были уже далеки от нашего разговора.

— Похоже, вы сдружились, — счастливо воскликнула мама Прианы, и я не решилась ее поправить. — Сделаете для меня небольшое одолжение?

— Что угодно, — ответила я, ожидая, что она попросит меня передать что-нибудь Приане.

Однако вместо этого женщина прошептала:

— Приглядите там за ней ради меня.

Это было нетрудно.

Инора встретила меня на станции Западного Ковентри и, едва завидев, тут утащила прочь, пока Эрик и Джост еще не прибыли. Я чувствовала себя жутко неблагодарной оттого, что не могла даже поблагодарить их за помощь, но Инора пребывала в таком состоянии, что я не решилась ей возразить.

— Твоего прибытия ждут с нетерпением, — с ходу заявила она.

— Хорошо. — Мне хотелось рассказать ей о подслушанном разговоре Кормака с Энноксом, но я не знала, с чего начать.

— Ты что, опять плела без помощи станка? — тихо спросила Инора. Взгляд ее был настолько встревоженным, что я начала сомневаться. Она, похоже, была почти уверена, что так и было.

— Нет. — Я попыталась вспомнить, было ли это правдой. — Нет, не думаю.

— Нет или все-таки может быть? — настаивала она.

— Нет, — повторила я более твердо. — Да что вообще случилось?

— Тебя призывают к обучению, — едва слышно произнесла она.

— У Мэйлы? — спросила я, не в силах скрыть раздражение.

— У Лорисель.

Теперь я начала понимать, почему Инора так переживала.

— О, — с облегчением выдохнула я. — Мы встретились с ней с Сайпресе.

— Должно быть, ты произвела на нее большое впечатление, — сказала Инора.

— Она уже знала, кто я такая, — пояснила я, — и ей не понравилось, что я пришла вместе с Кормаком.

— Это на нее похоже.

— Вот и он так сказал. Я и сама согласна. Он для меня слишком стар, — сострила я, надеясь поднять Иноре настроение.

Инора даже не улыбнулась в ответ.

— Лорисель не одобряет его положения в Ковентри. Она считает, мы должны быть независимы.

— Разве это не так?

— Лорисель, может, и обладает независимостью, но работу остальных Прях контролирует Гильдия. Конечно, наши возможности чуть побольше, чем у большинства женщин, но хвастаться нам все равно нечем.

Я вспомнила приказы Кормака, его рассуждения о втором протоколе и то, как он предложил мне весь расстилавшийся перед нами Аррас, словно он принадлежал ему. В моих ушах зазвучали слова Ами: «Пряхи обладают властью». Верила ли и я в это?

— Может, стоит рассказать ей о моих способностях? — отважилась спросить я.

Инора смотрела на меня, но мысли ее, казалось, витали где-то далеко. Когда она наконец ответила, голос ее звучал невыразительно и отстранение:

— Нет. Я по собственному опыту знаю, что некоторые секреты не стоит раскрывать даже людям с лучшими намерениями.

Я вгляделась в ее лицо, пытаясь понять, осознавала ли Инора, насколько важное заявление сделала только что, насколько честна была со мной. Хотя я пока и не отважилась рассказать ей о Кормаке, и о заботе Эрика, и о том, как Джост кормил меня ужином, это сделало бы нас ближе друг к другу. Между нами по-прежнему стояла стена недоверия, но теперь я сомневалась, кто из нас заложил в ней первый кирпичик.

Впрочем, одна вещь волновала меня больше остальных.

— По поводу тайн. Почему ты не предупредила меня о том, что будет в Сайпресе?

Выражение лица Иноры ответило на мой вопрос лучше слов: она ничего не знала.

— А что произошло в Сайпресе? — тихо спросила она. — По телевидению ничего не показывали.

— Неважно, — пробормотала я, и, прежде чем она успела задать следующий вопрос, мы подошли к стенам комплекса.

Инора не дала мне возможности сменить дорожный костюм. Вместо этого она сразу же привела меня в просторную комнату, куда меня распределили, как только я стала Пряхой. С того момента я не была здесь ни разу. Окно в садик было открыто, и ветер играл шифоновыми занавесками. Я внимательно рассмотрела станок — мой станок. Он блестел так, словно его никто не трогал. Рычаги сбоку находились в том же положении, в котором я их оставила. Станок ждал свою хозяйку. А рядом с ним неподвижно стояла Лорисель.

Я с восхищением посмотрела на ее темно-синий брючный костюм, попытавшись припомнить, когда в последний раз мне позволяли надеть брюки. Меня поразило, насколько более могущественной и уверенной в себе она выглядела по сравнению с другими Пряхами. В ней не было ничего искусственного.

— Спасибо, Инора, — сказала она.

Инора кивнула.

— Могу я еще чем-нибудь помочь?

— Нет, мы справимся сами, — ответила Лорисель, усаживаясь на один из стульев. — Экраны здесь прекрасны, не правда ли?

Я улыбнулась, не зная, что ответить.

— Сегодня я хочу поработать с Аделисой наедине, — обратилась она к Иноре, и моя наставница улыбнулась в ответ. В первый раз я заметила, что она оставляла меня со спокойным сердцем.

— Доступ Альфа Эль, — громко произнесла Лорисель, как только Инора вышла из комнаты.

— Доступ подтвержден, — отозвался с панели безжизненный голос.

— Выключить охранные мониторы и аудиопрослушку, — приказала Лорисель.

— Мониторы и прослушка будут отключены на один час.

— Так-то лучше, — сказала Лорисель и похлопала по сиденью стула рядом с собой.

Я села и молча уставилась на нее.

— Как продвигается твое обучение? — спросила она.

Вопрос заставил меня покраснеть. Я едва умела включать станок и еще ни разу не работала без присмотра.

— Стоит на месте, — честно ответила я.

— Догадываюсь. Кормак никогда не умел определять приоритеты.

— В этом есть и моя вина, — возразила я. — Обучать меня оказалось непросто.

— Так бывает со всеми Пряжницами, — прошептала в ответ она.

— Ох, но я не…

— Ты Пряжница. И была таковой с восьми лет.

От изумления я открыла рот и закрыть его была не в силах. Мне было восемь, когда я впервые поймала нить времени. Это случилось во дворе нашего дома. Мама тут же заставила меня вернуть все обратно, а потом они с папой долго говорили о чем-то за обеденным столом, и голоса их тогда показались мне встревоженными. Затем эта сцена не раз повторялась за ужином.

— Часть моей работы заключается в том, чтобы найти и обучить следующую Пряжницу. Я нашла тебя в первый же раз, когда ты взялась за нить.

— Так вы уже давно обо всем знали? — едва слышно пропищала я.

— Долгое время я переживала из-за своего возраста. Я дам фору, — сказала она, склонив голову набок, — большинству в этом проклятом Ковентри, однако факт остается фактом. Мое тело умирает. И мне нужно было найти себе замену.

Я вспомнила, сколько ночей потратила на то, чтобы научиться быть неуклюжей, вспомнила ходы в подвале и мешок с окровавленным телом в столовой. Все это было бесполезно: за мной следили давно.