Теперь-то по-любому её жизнь изменится. И быть может, то Большое Зло оставит её наконец в покое? Знать бы ещё, что имеется в виду, что это за зверь такой и в какой норе он прячется. Было у Баева на этот счёт одно предположение, правда, ничем пока что не подкреплённое: каким-то образом тут всё же не обошлось без алгойцев, уж очень подозрительны совпадения - с ними началась война, идёт сражение за Датай и древний артефакт, а тут - Мизай, тислий и эта девочка, чуть не лишившая землян возможности добывать столь необходимое для ведения этой войны стратегическое сырьё. Оперативное чутьё подсказывало Баеву: все эти события как-то связаны, одного ряда, хоть и казались на первый поверхностный взгляд совершенно разобщёнными. И прежде всего из-за огромных расстояний, не дающие их хоть как-то сблизить между собой. Тысячи светолет - не шутка.

Но хватит ломать голову, он своё дело сделал, шахты заработали, тислий выдают на гора, что и требовалось. А его мозгам нужен отдых, до сих пор какое-то раздвоение и полуоцепенение, словно в полусне, полубреду. Однако неудовлетворённость внутри осталась и напоминала о себе неясным тревожным беспокойством - так ноет зуб, то отпуская, то вновь донимая тупой болью. Правильно ли он поступил или нет, Ким так и не разобрался. Вопросов стало даже больше. А не привезёт ли он на Землю вместе с ней и то самое Большое Зло, от которого она с его помощью пытается укрыться? Не тянет ли он за собой некоего Троянского коня, веря в её непогрешимость, беззащитность и уникальность? Что ждать дальше? И не перешёл ли он тут некий Рубикон, когда до оставленного берега уже не доплыть, а противоположный вот он, рядом?

Чёткого ответа у него пока что не было.

Но как только Баев вспоминал о серебряных колокольчиках, что так озорно и весело переливались у него в голове, и о той улыбке, что грела его душу, сомнения и тревога уходили сами собой на второй, а то и третий план. Нет!.. Земля есть Земля, любви, заботы, нежности там куда как больше, чем в той мрачной унылой башне. Ради одного этого стоило её забрать отсюда. И пусть все катятся к чёрту, если он не прав!

Но кто же ты всё-таки?.. Изгой своего неведомого народа, так не похожая на его детей, его боль, проклятие и позор, отверженная всеми за свою непохожесть и необычность, граничащие с теми запредельными, неподвластными ни Богу, ни Солнцу, ни Свету силами, о которых даже мы ничтожно мало знаем? Или ты всё-таки семя высокоразвитой цивилизации, невесть каким ветром занесённое на эту серую, неухоженную и неплодородную почву?..

- Надо же, слепая... Никогда бы не подумал. Такое ощущение, словно она тебя видит насквозь, не хуже рентгена. Как ты думаешь, кто она и откуда? - Злотников будто прочёл его мысли. Да Баев, в силу последних событий, этому бы нисколько и не удивился. Он совсем по-другому стал ощущать себя, своё внутреннее "я", когда соприкоснулся с её сознанием и разумом там, под башней. Что-то она в нём разбудила, некую внутреннюю силу, что до поры до времени дремала в нём и вот дождалась своего часа. Какая-то незримая, но крепкая нить связала их и рваться пока что не собиралась. И вот ведь какое дело: никакой тревоги по этому поводу Ким не испытывал. Скорее, даже наоборот.

Он впервые за весь разговор пристально, в упор посмотрел на полковника, и того пробрала вдруг невольная дрожь. Аж до кончиков пальцев. Потому что он увидел точно такие же глаза, как и у той девчушки - полные голубизны и загадочности.

- Я не знаю, кто она и откуда, но то немногое, что мне в ней открылось, даёт право утверждать одну вещь - это самородок, единственный в своём роде, а оттого бесценный и уникальный, обладающий чудовищным, колоссальным пси-потенциалом. И пусть она и пытается его контролировать, но пока что это просто ребёнок, научившийся зажигать спички, но разбрасывающий их потом куда ни попадя...

Баев продолжал смотреть на полковника, и его глаза всё больше становились прозрачными и льдистыми, как у человека, смертельно уставшего копаться в себе. Затем он отвернулся, бросил взгляд на модуль и тихо спросил, скорее себя, чем Злотникова:

- Только почему она мне всё же доверилась, когда я ворвался к ней лишь с одним - убивать, убивать и убивать? Почему? Что во мне есть такого, чего я не знал, а она разглядела в одно мгновение? Что?..

Злотников не нашёлся, что ответить, и просто пожал плечами.

Алгойский воитель, подпространственник нового поколения, финишировал в векторном стволе прокола и тут же задействовал генераторы защитного поля, или А-экран, постепенно окутываясь мерцающей дымкой. Сориентировавшись на месте и погасив остаточные колебания метрики от прокола пространства (воитель являлся машиной нового поколения и допускал лишь незначительные колебания окружающего пространства, поэтому засечь его было чрезвычайно трудно. Что, собственно, от него и требовалось), он незамедлительно вошёл в режим полной дезориентации, придав себе при помощи специфических оптических голографикаторов вид блуждающего астероида, коих в системе Датая хватало. Со стороны он стал похож на каменную глыбу около трёх километров длиной и с полкилометра шириной. Эдакий гигантский тупорылый огурец, блуждающий в космосе.

Для военного звездолёта, коим и являлся воитель, размеры средние, если учесть, что тот же алгойский флагман, к примеру, зависший сейчас над Датаем, был в пять раз больше, а его земной аналог и того крупнее (серия "Минотавр", ничего удивительного). Но, как известно, всё же не размеры были доминирующими при ведении боевых действий, значение имело в первую очередь то, что ты несёшь под тиквиловой бронёй в своих арсеналах. У воителя с этим как раз было всё в порядке.

Вынырнул алгоец примерно в двухстах световых часах от Датая, планеты, где находился древний артефакт, который земляне называли нуль-тэ, а алгойцы транс-генератором. Именно из-за него между ними и разразилась война. Четвёртую неделю на самом Датае, где под большим городом на почти трёхкилометровой глубине и находился тот злополучный артефакт, вовсю шли боевые действия, десантные части перемалывали друг друга, не считаясь с потерями, а полем боя и непосредственно передовой являлась вся подземная инфраструктура, раскинувшаяся под городом на многие квадратные километры вокруг камеры с артефактом. В космосе сражались тоже - крейсера, линкоры, миноносцы, "матки" и эскадрильи истребителей и штурмовиков постоянно отвечали ударом на удар и так же не считались с потерями, ибо на карту было поставлено многое, если не всё. Но ни та, ни другая сторона захватить, но, главное, удержать в своих руках драгоценную находку никак не могла. По объективным причинам - мешал противник. Ситуация, как и следовало ожидать, неминуемо зашла в тупик, потому что обе расы обладали и достаточными ресурсами, и мощностями, и потенциалом, чтобы войну эту вести столько, сколько потребуется. Хотя земляне, вообще-то, были и не против переговоров, чтобы конфликт разрешить малой кровью, но алгойцы, прирождённые воины, даже политику рассматривали с военной точки зрения и ни о каких миротворческих планах даже не помышляли, для них действенным оставалось лишь одно - сила и мощь. Эхо войны катилось по галактике, и пока две могущественные расы обескровливали друг друга, намертво сцепившись между собой в смертельной схватке, остальные, и прежде всего джаоды, краоги и суганцы, чего-то выжидали, вынашивая какие-то свои планы. Совсем не надо быть провидцем, чтобы сделать очевидный вывод - наверняка скоро в системе появятся и их армады. И уж чем тогда всё завершится, ведает один лишь Сущий.

Но капитана воителя будущее развитие событий волновало мало. У него была своя конкретная цель и задача.

Расчётный сектор выхода приходился на пустынный район: несколько крупных астероидов, десяток средних, сотни мелких. Точка выхода практически совпала с расчётной. А задача у воителя как раз и была войти в систему Датая незамеченным и оставаться таковым как можно дольше, даже для своих (а уж для хомо особенно). И то, что операция, готовившаяся в глубочайшей тайне, началась столь успешно, не могло приносить ничего, кроме удовлетворения. Двести световых часов - пустяк, неделя полёта по земному исчислению, и за это время надо успеть подготовиться со всей основательностью: структурировать и декодировать (а проще говоря, "разогреть") ва-гуала, который девочка с Мизая и называла Большим Злом, довести его до нужной кондиции, разбудить в нём ту Силу, что пока что в ва-гуале ещё дремала, ну а уж потом...