—

Моя бог! — Воскликнул Верро, — я не вижу причин, почему я должен отказать вам… и почему бы мне не воспользоваться вашими услугами. Амьен, возможно, опять посмеётся надо мной, но мне все равно. Впрочем, я тоже, как и он,

имею право взять себе помощника, и я надеюсь, что вы будете также хитры, как и нотариус, который

ведёт поиски вместе с Полем.

—

Это для меня новость! Какой ещё нотариус?

—

Да один нотариус из провинции, который получил в своё распоряжение завещание отца обеих малышек. Ах! Он добрый малый, не волнуйтесь. Без него мы бы никогда не узнали последнюю волю покойного… и о том, что наследовали обе сестры Романо, а не одна… и с тех пор, как нотариус узнал, что наследница исчезла, он думает только о том, чтобы её найти. И, послушайте! Нотариус, возможно, в этот самый момент находится у месье Дюбуа, чтобы спросить адрес этого торгового агента.

—

Это очень хорошо, но месье Дюбуа, захочет ли он его ему сообщить?

—

И вы полагаете, что если он откажется сообщить его нотариусу, то

он даст его вам?

Впрочем, это в

озможно. Во всяком случае, ничего не стоит попробовать.

—

Ладно, мне будет любопытно посмотреть, как вы возьметесь за дело. Я не знаю в точности, где живёт буржуа, но Амьен нам подскажет. Пляс Пигаль не далеко. Давайте, папа, вперёд.

Морель стоял уже рядом с ним. Он вскочил со скамейки с юношеской живостью, и Верро не мог поверить изменениям, которые произошли в одно мгновенье в походке и даже лице аптекаря-пенсионера. Его спина внезапно распрямилась, лицо приняло умное выражение, а маленькие глаза засверкали. Перед ним стоял уже совершенно другой человек.

—

Морель, мой друг, вы неузнаваемы, — воскликнул Верро. — Если бы этот дорогой Фурнье, наш друг, вас сейчас повстречал, он бы принял вас за другого человека и не узнал. И я не могу поверить в это чудесное превращение. Раньше я никогда не видел, чтобы свежий воздух столь целебным образом воздействовал на глухих.

—

Вы увидите ещё и не такое, — сказал этот добрый человек, мягко улыбаясь кончиками губ. — Но, не будем терять время. Месье Дюбуа живёт, возможно, очень далеко, и кто его знает, куда он нас пошлёт, на какую окраину Парижа, чтобы мы нашли его торгового агента? Придётся взять фиакр, так как …

—

Послушайте! Смотрите, ваши друзья нас преследуют, — прервал его Верро, указывая пальцем на обоих индивидов, коих совсем недавно его прибытие к аптекарю обратило в бегство.

—

Не беспокойтесь о них, мой дорогой. Эти бедные люди работали у меня в те времена, когда я ещё держал свою лавку, и, когда они меня встречают на улице, то всегда подходят ко мне и справляются о моем здоровье.

—

А почему они так быстро ушли, когда увидели меня?

—

Потому что плохо одеты. Это их делает робкими.

—

По сравнению со мной, конечно, я ведь стараюсь следить за модой…! Да, вы правы, они действительно находят, что я выгляжу зажиточным господином. Это мне льстит.

И эти речи, и некоторые другие, не менее незначительные, веселили их по пути на пляс Пигаль.

Отец Морель, все более и более подвижный, шёл столь быстро, что Верро с трудом за ним поспевал.

Когда они подходили к дому художника, прямо перед ними у подъезда остановился фиакр, из которого спустились два господина.

—

Отлично! — воскликнул Верро, — вот как раз и Амьен с нотариусом. Черт! На них лица нет. Наверное, что-то случилось? Лишь бы только они не узнали, что Пия уже отравлена… так же, как и её сестра!

—

Спросите у вашего друга, что произошло, — сказал Морель. — А пока вы будете говорить с ним, я собираюсь побеседовать с нотариусом.

Так и было сделано. Верро потянул Амьена в сторону, а бывший аптекарь со шляпой в руке подошёл к мэтру Дрюжону, который, казалось, не был слишком удивлён, увидев его. Можно было даже предположить, что они были ранее знакомы.

—

Итак, — начал Верро, — ты узнал адрес агента?

—

Нет, — мрачно ответил ему Амьен. — Месье Дюбуа утверждает, что он его не помнит. Так что у нас осталось только одно средство узнать его: нам необходимо найти хозяйку доходного дома на улице Аббатисс. Она знает женщину из омнибуса, так как с ней вполне приятельски разговаривала на кладбище. Нужно будет добиться, чтобы она нам сказала, где её приятельница живёт. А что ты сделал хорошего…? Ничего, не правда ли? Твой знакомый из пивной посмеялся над тобой.

—

Я его не смог увидеть. Но смог завербовать ещё одного умного помощника.

—

Это этого маленького старичка, которое разговаривает сейчас с мэтром Дрюжоном?

—

Да, у него не самое умное лицо, но я полагаю, что он, тем не менее, достаточно проницателен. Я уже имел возможность в этом убедиться.

Амьен чуть не вскрикнул от ярости, но тут его глаза упали на крупную женщину, которая подходила к нему, качаясь на своих бёдрах, как судно на волнах.

—

Мне кажется, или ошибаюсь, — прошептал он. — Это ведь та самая продавщица апельсинов, с которой я ехал в тот злополучный вечер в омнибусе и которую я потом встретил возле театра Порт-Сен-Мартен.

—

Похоже, что вы меня не слишком запомнили, — сказала торговка-сплетница. — Черт! Понятное дело… сегодня я не продаю апельсины. Но я то вас сразу же признала, и если я позволяю себе с вами заговорить, то только потому, что теперь я знаю, где жила малышка из омнибуса.

—

Я тоже это знаю.

—

На улица Аббатисс, да? У Софи Корню. Тогда, я вам не сообщила ничего нового… но… это не все. Представьте себе, что я нашла женщину, которая была в омнибусе рядом с малышкой… ну вы знаете, ту, которая вышла из театра, в тоже самое время, что и вы… ну та, которой предлагал руку мужчина с верхней площадки омнибуса, с империала. И вы в жизни не догадаетесь, чем она занимается, эта красотка?

—

Нет, но если бы вы могли меня проинформировать о ней, вы мне оказали бы неоценимую услугу.

—

Она предсказывает большие приключения… гадает на картах… это госпожа Стелла с улица Сурдиер, 79. Мадам Корню её клиентка и вчера я их встретила, когда они разговаривали на бульваре Рошешуа, и так как я знаю уже давно эту бравую мадам Софи Корню, я подошла к ним… и так как вторая женщина не вспомнила моё лицо, она предложила мне погадать… и я попросила у неё адрес, где она окажет мне эту любезную услугу… и она мне его дала…

—

А вы ей не напомнили о происшествии в омнибусе?

—

О, Господи! Нет, конечно. Если бы я начала с ней говорить на эту тему, разговору не было бы конца, а у меня было мало времени. Но я ей обещала прийти к ней на сеанс спиритизма.

—

Не хотите ли Вы, чтобы мы пошли к ней вместе? — С некоторым усилием спросил Амьен.

—

Если это может вам доставить удовольствие… сама то я не верю в такие глупости… но меня это

развлечёт, тем не менее. Только, вы знаете, что я не богата, чтобы заплатить за такой визит…

—

О! Не волнуйтесь, я оплачу этот сеанс гадания.

—

Тогда это меня устраивает. Назначьте мне день и час.

—

Прямо сейчас. И я вас отвезу туда на фиакре.

—

Это меня устраивает ещё больше. Мне совершенно нечего делать до вечера. Я продаю мой товар только возле театров, когда начинаются вечерние спектакли.

—

Отлично! Подождите меня буквально пять минут, мне нужно сказать пару слов вот тому господину.

—

Тому, на котором белый галстук? У него хорошее лицо… Он походит на мирового судью из моей провинции. Но другой отличается от него… не так хорош.

—

Вы наблюдательны, мадам, и все-таки, чуть-чуть подождите меня, пока я не переговорю с мэтром Дрюжоном, — сказал Амьен, делая знак Верро, который уже понял его намерение.

—

Послушайте, мамаша, — начал художник-недоучка, подходя к торговке апельсинами, в то время, как его друг собирался присоединиться к нотариусу, начавшему с отцом Морелем

очень живописную беседу, — скажите мне, откуда вы знаете эту прекрасную Софи?