…Дугой уходит вдаль высокий обрывистый коренной берег, а слева — низкие островные берега, поросшие ивняком. Река здесь снова удивляет нас: за восемьдесят километров до дельты она как в дельте расходится на рукава и протоки, образуя холмогорский речной архипелаг.

Холмогоры… Название это звучит особенно странно, когда попадаешь в здешние места и ни холмов, ни гор не встречаешь, а, напротив, видишь вокруг низменные места и, только вглядевшись вдаль, замечаешь возвышения коренных берегов. И само нынешнее село, а в прошлом город, расположено вовсе не в примечательном месте, не на высокой горе или холме, а на ровном невысоком берегу вдоль затянутой песком обмелевшей двинской протоки — речки Курополки. Холмогоры не раз страдали в половодье, и теперь по всей набережной набиты сваи, укрепляющие берег. Единственное возвышенное место в селе, где находилась некогда резиденция холмогорских архиереев и стоит огромный полуразрушенный собор, по преданию, насыпное и встарь называлось Городище.

Сами Холмогоры — небольшое село-городок в зелени, с несколькими прямыми улицами, вытянувшимися вдоль Курополки. И все-таки, будучи одним из старейших северных поселений, они не похожи на другие, уже виденные мною северные городки и села. Жизнь тех мест так или иначе связана с лесной промышленностью; в холмогорских окрестностях не увидим мы ни штабелей бревен, ни складов пиловочника, ни запаней и других примет лесного края. Осмотревшись вокруг, не увидим мы темной стены хвойного леса, замыкающего окрестности больших и малых северных селений. Здесь совсем иные картины. За селом к западу и югу тянется сырая болотистая равнина, в дальнем отдалении замыкаемая светло-зеленой полосой лиственного леса и кустарника. С противоположной стороны — низменные острова с лугами и деревнями на возвышениях. Непохожесть здешних мест на привычный северный пейзаж отмечали многие путешественники. Это словно бы оазис лугов и полей среди необъятного лесного моря. И этот простор, открытость пейзажа свидетельствуют о давней обжитости этих мест, столь давней, что и память потеряна…

История Холмогор восходит к временам загадочной «заволоцкой чуди». Известно, что здесь было одно из крупнейших чудских поселений и место торга древней Биармии, как называют северную страну скандинавские сказания. Саги повествуют о торговом городе Голмгард и о неслыханных богатствах его — драгоценностях и мехах. К этому городу плавали викинги для торговли и для разбоя. По преданию, в то легендарное время на нынешнем Курострове стоял чудской идол Йомала. Идол был сделан из матёрой лесины и держал в руках золотую чашу, полную драгоценностей, принесенных ему поклонниками. Эту чашу ночью похитили разбойные викинги, чудь бросилась вдогонку, произошла битва, в которой воинственные скандинавы одолели невоинственную чудь. До сих пор близ Холмогор существует деревня Побоище, но какое побоище произошло на этом месте, определить трудно: то ли за сокровища Йомалы, то ли битва новгородцев с чудью, то ли одна из битв новгородцев и москвичей за обладание Заволочьем…

Новгородцы, как известно, пришли на Север в X–XI веках, утвердили свою власть, окрестив чудь и поставив своих наместников, которые жили на Матигорах и на Ухтострове. Холмогоры в ранних новгородских грамотах не упоминаются, первое упоминание встречается в документах XIV века, где они названы Колмогорами — это написание сохраняется во всех древнерусских грамотах и в «Книге Большому Чертежу».

По одной из топонимических версий, слово «Колмогоры» производится от финского слова «колм» — «три», поскольку прежде Холмогоры состояли из трех посадов: Курцево, Качковка и Падрокурье. По другой версии, название Холмогор происходит от легендарного города Голмгард, составленного из двух слов: «голм» — остров и «гардия» — правление. Против этой версии, выдвинутой сторонниками норманнской теории, выступил сам великий холмогорец М. В. Ломоносов, говоря, что название Холмогор «соответствует весьма положению места, для того что на островах около его лежат холмы, а на матёрой земли горы, по которым и деревни близ оного называются, например Матигоры, Верхние и Нижние, Каскова Гора, Загорье и пр.». Но, к сожалению, окрестный пейзаж не дает оснований для столь торжественного заявления, которое сделал в согласии с мнением М. В. Ломоносова историк Холмогор Василий Крестинин в XVIII веке: «Толь прекрасные виды естества без сумнения подали причину назвать описуемое здесь селение Холмогорами, речением сложным из гор и холмов».

Оставим название Холмогор топонимической загадкой, которых много на Севере. Смешная местная легенда по-своему персонифицирует названия холмогорских окрестностей. Будто бы в незапамятные времена жило здесь семейство великанов: на Матигорах жила мать, на Курострове — Кур отец, в Курье — Курья дочь, на Ухтострове — Ухт сын, в Чухченеме — другой сын Чух. Они выходили из своих великанских домов и перекликались зычными голосами, договариваясь прийти в гости или сообща истопить баню… Быть может, в этой легенде, которую усмешливо рассказывают старики, сохранились отзвуки каких-то более древних сказаний?

Несмотря на расположение поселения у мелководных, затягиваемых песком проток, географическое положение его было необычайно удачным. Двина была дорогой в устюжские и вологодские земли и через волоки в новгородскую, к северу лежало Поморье, богатое рыбой и солью, к востоку через Пинегу шел путь в лесной край, богатый дичью и пушниной, и далее через Кулой на Мезень и с Мезени на Печору и в Югру. Новгородские купцы торговали здесь широко. Закупались меха полунощных стран, сало морских зверей, соленая беломорская рыба (семга), соленая мурманская рыба (треска, палтус). Особое значение в холмогорской торговле имела соль. Соль вываривали в поморских селениях Уне и Неноксе и возили для продажи в Холмогоры. Никто из жителей других мест не имел права ездить за солью ниже Холмогор, кроме важан и подвинцев. Такое предпочтение им объяснялось тем, что в те давние времена Подвинье выше реки Емцы и считавшаяся хлебородной Важская сторона снабжали сравнительно немногочисленное население Заволочья и Поморья хлебом.

О событиях в истории Холмогор кратко и бесстрастно сообщает нам Двинская летопись, ведшаяся с 1397 по 1750 год. Из нее узнаем мы, что в 1553 году «приехал в Холмогоры англинский корабельщик, Рыцарт». Рыцарт — это английский мореплаватель Ричард Ченслер, чьи корабли буря занесла в Карельское русло Двины, где стоял Николо-Карельский монастырь, оттуда корабельщики были направлены в административный центр края — Холмогоры, а затем в Москву, к царскому двору.

Значение Двины в торговле с западными странами было оценено московским правительством: англичанам были даны торговые льготы. Английские торговые суда все чаще приходят на Двину, английские купцы устраивают в Холмогорах свои конторы и живут здесь. В то время устье Двины становится единственным для Русского государства «окном в Европу». Но Холмогоры не годились для торгового порта. Они стояли в стоверстном удалении от моря, и в их мелководные протоки не могли войти крупные суда. Поэтому в семидесяти верстах ниже на мысу Пур-Наволок был сооружен Новохолмогорский городок, имевший поначалу подчиненное значение перевалочного пункта. В народе городок стали звать Архангельским по имени стоявшего там Михайло-Архангельского монастыря. Было это почти четыреста лет назад (1584 год). Значение Севера в экономике древней Руси возрастает.

До начала XVII века Холмогоры именовались посадом, крепостного строения в них не было, хотя в прошлом «свейские немцы» (шведы), как и новгородские ушкуйники, не раз нападали на посад и беспощадно выжигали его. Только в 1613 году построен был острог «поспешными трудами народа, по причине наступающего бедствия от неприятелей поляков и русских изменников». Холмогорцы встретили неприятелей вылазкой, после чего отступили в крепость, зажгли посад, дабы осаждающим негде было укрыться (дело было зимой). Простояв несколько дней, «воры» отступили.