— Если только спуск не окажется короче, чем предполагалось… Акулы вершат правосудие быстрее людей.

Марсьяль старается контролировать каждое движение своего тела, ничем не выдать страха. Незачем доставлять Грациелле такое удовольствие. Он еще немного придвигается к Лиане, между ее голой кожей и его промокшей одеждой остается всего несколько сантиметров. Они выполняют распоряжения Грациеллы, они друг к другу не прикасаются, но глаза каждого из них растворяются в глазах другого, цвета радужных оболочек смешиваются, как на палитре художника, души сливаются воедино, никакой ласке не соединить людей так, как соединились сейчас они.

Пока они живы, Грациелле не разрушить эту связь.

Лодка летит по гладкому океану. Остров отдаляется.

Все кончено. Они остались одни, и ничего уже не изменить.

16 ч. 44 мин.

Секунды текут под однообразный рокот лодочного мотора. Лиана медленно, осторожно меняет положение тела. Она упирается ногами и, мучительно напрягая мышцы, садится, прислонившись спиной к наполненному воздухом борту, как будто лежать уже больше не может.

Грациелла только улыбается с видом снисходительного тюремщика и продолжает смотреть на воду.

Марсьялю довольно одного взгляда, чтобы понять. Он опускает глаза и видит руки Лианы, связанные у нее за спиной и слегка приоткрытые.

И старается не показать изумления.

В кулаке у Лианы зажато базальтовое острие около десяти сантиметров длиной.

Лиана снова взглядом спрашивает согласия у Марсьяля. Безмолвно делает предложение.

Соединиться навечно.

Быть вместе в несчастье, только в несчастье.

Он всматривается в горизонт — вулкан уже скрылся за полосой тумана. И кивает. Лиана морщится, мускулы на ее руках напрягаются, раны снова начинают кровоточить, но теперь это уже неважно.

Грациелла немедленно замечает непорядок.

Слишком поздно.

В следующее мгновение раздается взрыв, перекрывающий шум мотора, и тут же из баллона с бесконечным пронзительным свистом начинает выходить воздух.

Грациелла с воплем выключает мотор, хватается за пистолет и с яростью отталкивает Лиану.

Разрыв длиной сантиметров десять, но он быстро растет под напором вырывающегося наружу воздуха. Еще несколько секунд — и от лодки останется только кусок обмякшего пластика, который тут же пойдет ко дну под тяжестью мотора и двух канистр с бензином.

— Идиоты несчастные, — шипит Грациелла.

Выпрямившись во весь рост, она прикидывает расстояние до берега.

Километр, не больше.

Ее лицо искажает злобная усмешка. Она старается снова овладеть ситуацией.

— Вам явно нравится облегчать мне работу. В конце концов, не все ли равно, здесь вы умрете или чуть подальше…

Из дыры все еще выходит горячий воздух, щекочет им кожу. Лодка наклоняется под тяжестью лежащих тел, и Лиана наваливается на Марсьяля. Грациелла сохраняет равновесие и невозмутимость.

— Сильно сомневаюсь, что вам, связанным по рукам и ногам, удастся доплыть до берега. Я-то ничем особенно не рискую… Круиз, правда, придется отменить, я самым банальным образом вернусь на Маврикий самолетом.

Она смотрит на бирюзовую воду.

— Я поцелую за вас Софи.

И, когда вода уже начинает покрывать сдувшуюся лодку, Грациелла раздирает на себе курту, под которой оказываются два спасательных жилета, один поверх другого: последняя деталь ее превращения в толстого малабара.

Вскоре на поверхности океана виднеется лишь красная точка.

16 ч. 46 мин.

Марсьяль задыхается. Вода уже заливается ему в рот. Он отплевывается. Лодка ушла в глубину и колышется там огромной полупрозрачной медузой, увлекаемая подводными течениями. Лиана льнет к нему голым телом, но помочь друг другу они не могут. Лишенные возможности двигать руками, они идут ко дну, но все еще пытаются сопротивляться, отчаянно дергают связанными ногами, словно жалкими ластами.

Их тела соприкасаются, ударяются одно о другое.

В последний раз поцеловать Лиану.

Вода дошла до подбородка, Марсьяль касается губами щеки Лианы, зубами прикусывает липкий пластик, которым закреплен кляп, и, резко дернув шеей, грубо его отрывает.

Лиана кричит во все горло от внезапной, животной боли.

Вернее, коротко вскрикивает.

Они тонут вместе. Их губы соединяются.

Океан ничего не может с ними поделать, они соединяются в поцелуе навечно, они делят кислород, они задохнутся в этом поцелуе, так и умрут — самой прекрасной смертью, о какой только могут мечтать любовники.

Они оставили попытки выплыть.

Марсьяль уже видит потусторонний свет, часовню с коралловыми стенами, где будут покоиться их тела.

И, когда он сдается и идет ко дну, Лиана внезапно его кусает. Их взгляды встречаются в последний раз. Лиана поднимает глаза. Над их головами уже метровая толща воды.

Марсьяль чувствует, как вода проникает внутрь, заливает мозг, орошает его последними галлюцинациями. Теперь кораллы не только на дне, но и сверху. Невероятные цвета — оранжевый, красный, синий.

Он бредит.

Лиана снова кусает его, на этот раз в подбородок, до крови. Смотрит умоляюще, она хочет еще побороться, в последний раз подняться на поверхность воды.

Прижавшись друг к другу, они, раскачиваясь и изгибаясь, словно пара русалок, выталкивают себя наверх, и им удается высунуть из воды головы, чтобы сделать последний вдох.

Вместе.

Лиана звонко смеется и снова его целует.

Он поднимает глаза и не может понять.

Вокруг них с неба спускаются ангелы.

Бесшумно парят на огромных прямоугольных разноцветных крыльях.

17 ч. 27 мин.

Длинная оранжевая пластиковая лента наглядно отделяет сотню зевак, сбежавшихся из беседок для пикника, из ближайшей деревни, с шоссе, где они наспех припарковались, от краешка лужайки, упирающегося в толстые стволы четырех масличных пальм и занятого всего-навсего тремя людьми.

Это Марсьяль, Лиана и Айя.

Капитан жандармерии Пюрви вытеснила отсюда всех остальных полицейских, в том числе и тех, кто согласился броситься вниз с площадки, расположенной на две тысячи метров выше, и ястребами обрушиться на уходящую в открытое море черную точку, которую они разглядели в свои бинокли.

Потом, позже, придет время для благодарностей, и для восторженных речей, и для наград, и для почестей.

Лиана завернута в спасательное термоодеяло, но дрожать не перестает, и Марсьяль, не захотевший снять промокшую одежду, крепко ее обнимает.

— Мы постараемся как можно быстрее переправить вас в больницу в Сен-Дени, — мягко говорит Айя. — Вертолет уже садится. Осталось совсем…

Лиана, похоже, не слушает.

— Где Софа? Вы нашли Софу?

Айя стоит в расстегнутом неопреновом комбинезоне, под ним — купальник. Она отвечает так быстро, что слова схлестываются между собой.

— Не волнуйтесь, мы ее найдем. Все закончилось. Теперь это вопрос нескольких секунд.

Слишком уклончивый ответ, брошенный наобум спасательный круг. Марсьяль гладит жену по плечу, стараясь ее успокоить.

— Вам ведь ничего не известно, капитан? Вы знаете не больше нашего?

Он делает паузу, как будто ищет точную формулировку, колеблясь между облегчением и тревогой.

— Вы уже совершили чудо, спустившись с небес. Я не стану просить вас снова туда подняться…

Айя улыбается. С длинных светлых волос Лианы на одеяло стекает вода. Она сосредоточенно вслушивается в шум водопада у них за спиной. Чуть подальше, под деревьями, суетятся люди. Хлопают двери машин, командуют полицейские, смеются взрослые, кричат дети. Незабываемый понедельник после Пасхи для всех отдыхающих.

— Капитан, у вас есть дети?

Вопрос Лианы застает Айю врасплох.

— Да…

— Наверное, в эти последние дни вы почти не видели их? Сколько им лет?

— Пять и семь.

Лиана заставляет себя улыбнуться. Марсьяль трет глаза.