Но я не успеваю, папа почти сразу стер записку рукой, оставив длинные грязные следы.

— Садись в машину. Софа. Быстро.

Папа никогда еще не разговаривал со мной таким строгим голосом. Я немножко испугалась, но послушалась. Забираюсь на заднее сиденье, влезаю в детское кресло.

Почему папа стер эти слова, как будто мне нельзя было их читать?

А кто должен был их прочитать? Кто их написал?

Папа?

Мама?

Перед тем как мотор завелся, я услышала, что сзади кто-то кричит.

16 ч. 08 мин.

Айя первой входит в гостиничный холл, Морес следует за ней. Кристос остается поодаль и наблюдает за ними.

Наиво вырастает за стойкой, словно игрушка на пружине. Не проходит и трех секунд, как является Арман Зюттор. Директор отеля ошалело таращит глаза, на одном виске волосы у него стоят торчком, к другому прилипли, как будто его подняли во время сиесты. Айя на него и не взглянула. Она выкрикивает приказы:

— Морес — наверх, в семнадцатый номер, Кристос — со мной в сад.

Двери лифта открываются. Ева Мария вопит:

— Не ходите по мокро…

Трое сволочей в форме и армейских ботинках, не слушая ее, топают по плитке. Пол в коридоре измазан мокрым песком, цепочка следов тянется до двадцать второго номера, там ботинки упираются в белоснежную стенку напротив, потом одним ударом вышибают дверь.

Она слетает с петель.

Грязные ноги топчут ковер.

— Никого! — орет Морес в рацию. — Капитан, он смылся!

Айя выругалась.

Она смотрит на гостиничный сад. Видит перед собой замерших туристов, они похожи на забытых у бассейна надувных кукол. Ей даже приказывать не надо — полицейские сами рассыпаются в стороны, прочесывают отель в поисках малейшего закутка, где можно спрятаться. Все кроме Кристоса…

Младший лейтенант стоит, прислонившись к стволу пальмы, и довольствуется тем, что, повернув голову к бару, вопросительно глядит на Габена. Тот пожимает плечами. Вид у него недовольный, как будто он обдумывает, не сменить ли ему место работы после всего этого.

Кристос хмурится, показывая тем самым, что ждет ответа. Габен в пантомиме не так силен, как в смешивании коктейлей, но он делает над собой усилие. Он машет руками. Если не придираться, то можно считать, что он изображает птицу или, может быть, бабочку. Во всяком случае, нечто с крыльями.

Достаточно для того, чтобы понять.

Бельон упорхнул.

16 ч. 10 мин.

Марсьяль гонит машину, она мчится по авеню Бурбон, потом по улице Генерала де Голля, Сен-Жиль разворачивается длинной лентой между лагуной и лесом. Ему надо выехать на шоссе, минуя порт, иначе дорога приведет его прямиком в полицейский участок, так что выбора у него нет, приходится кружить переулками, вот только каждый второй из них заканчивается тупиком, словно ложный путь в лабиринте.

Пропетляв еще километр между хижинами, Марсьяль резко тормозит, едва не выругавшись вслух. Чтобы оказаться на дороге, ведущей к шоссе, надо проехать через единственный переброшенный над ручьем мостик, но доступ на него перекрыт. Сплошная лента машин тянется метров на двести…

Марсьяль закипает от злости.

Не важно, сама собой здесь образовалась пробка или это полицейские перегородили дорогу за мостиком. Как бы там ни было, он не может себе позволить торчать в пробках, он должен попытаться проскочить другим путем.

Он разворачивается. Шины «клио» взвизгивают.

Марсьяль снова едет по авеню Бурбон, теперь в обратном направлении, потом внезапно, за триста метров до «Аламанды», сворачивает вправо. Грунтовая дорога, тянущаяся на два километра вдоль пляжа, его выручит, если только перед ним не окажутся красные вагончики пляжного поезда, который с черепашьей скоростью перемешается между выходами к лагуне.

Если ехать на юг, дорога упрется в Ла-Салин-ле-Бен. Марсьяль старается убедить себя, что у него есть еще небольшой запас времени, он пока опережает полицейских. «Клио» в облаке рыжей пыли минует аквапарк, домики-близнецы Коралловой деревни, площадку для игры в шары. Велосипедисты съезжают с дороги. Семьи, стоящие в очереди к фургончику с мороженым, кашляют от поднятой им пыли; полуголые люди с полотенцами через плечо осыпают его ругательствами. Марсьяль понимает, что его побег никак не назовешь незаметным и что долго он в таком темпе не продержится.

Но у него нет выбора.

Через открытое окно внутрь летит песок. Софа плачет на заднем сиденье.

— Папа, мне глаза щиплет.

Марсьяль резко поднимает стекло. Логично было бы продолжать двигаться на юг вдоль пляжа, пересечь Ла-Салин и за пляжем выехать на дорогу, ведущую к Сен-Пьеру. Сен-Жиль — это путаница улиц, из которой можно выбраться только в трех направлениях: на север и на юг по прибрежному шоссе… и по сотому шоссе наверх…

Вернувшись на асфальт, он снова может прибавить скорость. Пляж с его разномастной толпой пунктиром мелькает между кривыми стволами. Казуарины проносятся словно телеграфные столбы.

«Мы проскочим с юга», — заставляет себя надеяться Марсьяль.

— Папа, не гони так!

Он видит в зеркальце перепуганную Софу, вцепившуюся в ремень безопасности. Можно подумать, вместо отца здесь кто-то чужой и он везет ее в ад. Стрелка спидометра снова дергается.

Внезапно из ворот какой-то виллы выбегает мальчик. Лет шести. Босой. С бодибордом под мышкой. И замирает, словно кролик.

Марсьяль давит на педаль тормоза. Софа вопит. Мальчик улепетывает, скрывается во дворе за решетчатой беседкой.

У Марсьяля взмокла спина. На мгновение ему показалось, будто он узнал Алекса.

Он сходит с ума. Это бегство пробуждает всех его демонов.

Он медлит, не трогается с места. Голова у него вот-вот лопнет, он стискивает ее мокрыми руками. Он принял решение. «Клио» на метр проскакивает вперед, из-под колес летит розовый гравий, которым усыпана аллея, ведущая к вилле, потом машина разворачивается и мчится в обратном направлении.

— Папа, что ты делаешь?

Марсьяль не отвечает. Он внезапно осознал, что несколько секунд назад устремился прямо в волчью пасть. Капитан Пюрви наверняка предупредила полицейских из Сен-Ле и Сен-Поля, и теперь они должны двигаться в сторону Сен-Жиля. Первым делом они поставят свои пикапы поперек дороги и перекроют приморское шоссе с юга и с севера.

У него остается только одна возможность. Выбраться через верх. Катить в горы.

А потом…

16 ч. 14 мин.

— Арендованная машина! — кричит Морес.

Полицейский бежит от стоянки, расположенной за отелем. Чуть отдышавшись, он прибавляет:

— Серая «клио». Не заметить ее невозможно, у нее спереди на щитке от солнца написано «ITC Tropicar»,[21] а на задней двери — фирменная наклейка.

— Отлично! — Айя, в свою очередь, кричит в рацию: — Все выезды перекрыты, далеко ему не уехать. Усильте заграждения на прибрежном шоссе у выезда из Сен-Жиля.

Капитан Пюрви топчется на лужайке в гостиничном саду и отдает распоряжения. Жандармы из Сен-Жиля, за исключением Кристоса, толпой ходят за ней по пятам, словно телохранители. Некоторые из туристов у бассейна одеваются. Другие застыли на месте и только поворачивают голову синхронно с перемещениями жандармов, чтобы не упустить ни мгновения зрелища. Почти все дети забрались на колени к родителям, и только малыш с длинными светлыми волосами словно бросает взглядом вызов авторитету взрослых.

Айя на мгновение встречается глазами с этим мини-серфингистом. Внезапно она застывает на месте, подносит к губам рацию.

— Нет! В программе изменения, оставайтесь главным образом наверху! Исинду, Мино — вы на прежнем месте, в конце Морского проспекта? Встаньте за кругом на Д100. Дорога вдоль берега под контролем, Бельону ничего не остается, кроме как свернуть на Маидо, а оттуда либо к циркам, либо на дорогу Тамариндов. Будьте наготове, руку готова дать на отсечение, что он попытается прорваться через верх!