- Вам предложен квест: "Авгиевы конюшни".

- Условия квеста - полностью подготовить помещение мастерской к занятиям, время на выполнение - 4 часа.

Награда - опыт (600), доступ к механической мастерской начального уровня.

Штраф при провале - снижение репутации с мистером Шоу.

Принять квест?

Конечно, принимаем. Мастерская - это дело хорошее, тем более что у меня уже появилась замечательная идея, как использовать чертеж механической птицы. Вот только были сомнения - хватит ли мастерства, на реализацию задуманного...

- Конечно, сэр! Я все сделаю.

- Ну и отлично. Знаешь, Шерлок, я, признаться, тебе немного завидую... Ты стоишь в самом начале такого длинного, интересного пути. В тебе есть задатки настоящего мастера, я это сразу заметил. Упорство, терпение, но вместе с тем - любознательность и желание творить. Я сам был таким же, и всегда, глядя на предмет, я в первую очередь задумывался - а как он работает, а можно ли его улучшить? Я много лет храню в памяти воспоминание о том чувстве, которое испытываешь, когда создаёшь что-то новое!

Глядя на то, как воодушевился старик, каким энтузиазмом загорелись его глаза, я задал вопрос, который давно был мне интересен, но все не было подходящего случая спросить:

- Сэр, скажите, а вы действительно были одним из лучших механиков вашего времени?

- Одним из? - мистер Шоу сдвинул брови. - Да я был лучшим! И оставался бы лучшим, если сам не погубил все.

- Что с вами произошло, сэр?

- Хорошо, парень, я расскажу тебе, что привело меня туда, где я сейчас нахожусь. Возможно, моя история предостережет от тебя от совершения подобной ошибки и даст понять, как велика ее цена.

Мистер Шоу внезапно стал выглядеть совсем уж дряхлым стариком, согнулся и даже как-то сморщился, как будто из него выпустили весь воздух. Он тяжело, шаркая ногами, подошел к куче ящиков и уселся на один из них. Примерно с минуту он молчал, глядя в одну точку, видимо, собираясь с мыслями, потом, вздохнув, начал:

- Я всегда был очень вспыльчивым, даже в детстве. Помню, как мог ужасно разозлиться из-за не купленной игрушки или любого другого своего каприза. Я был единственным ребенком в семье, и родители меня сильно баловали. Получив отказ, я впадал в припадок ярости, мог швырнуть что-то в обидчика, назло сломать или испортить принадлежащую ему вещь, в общем, был настоящим маленьким чудовищем. Родители потакали моим капризам, постоянно нанимали новых гувернанток и нянь, так как никто из них не выдерживал дольше пары месяцев рядом со мной, и лишь одно доставляло мне удовольствие - мое увлечение механизмами.

- Когда родители заметили, что я схожу с ума от механических игрушек, постоянно пытаюсь не сломать, а разобрать и понять, как все работает, они нашли мне самого лучшего мастера, которого только можно было нанять за деньги в то время. И я изменился. Мое увлечение изменило и меня самого. Через некоторое время мои вспышки ярости почти прошли, я научился сдерживать их и в целом, стал более приятным и контактным ребенком. Мама с папой не могли нарадоваться моим успехам и не жалели сил и денег на мое увлечение. У меня была самая лучшая механическая мастерская в городе, оборудование для которой заказывали по всему миру. И уже скоро, еще будучи подростком, я развил свое мастерство настолько, что сделал собаку, которая могла выполнять двадцать различных действий. Она ходила, бегала, виляла хвостом, лаяла, могла сесть и подать лапу. Еще через какое-то время мой мастер сказал мне, что ему больше нечему меня учить, я превзошел его.

- Я продолжил учиться сам. Долгие годы я почти не выходил из своей мастерской, и родители снова начали бояться за меня. Теперь уже их пугала моя одержимость механикой. Испугавшись, что я сойду с ума, они начали знакомить меня со всеми незамужними дочерями своих знакомых и друзей. И на одном из таких ужинов я и встретил Сару. Мы полюбили друг друга с первого взгляда, это было как вспышка пламени, пффф - и мы оба сгорели в нем... Я на какое-то время даже забросил свои занятия, посвящая Саре все свое свободное время. Мы поженились, и у нас родились двойняшки - Элли и Ричард. Я снова вернулся к своим занятиям механикой, дети росли, мы с Сарой любили друг друга, и казалось, не было никого на свете счастливей нас...

- Потом умерли мои родители. Сначала папа, затем, через несколько дней не стало и мамы. Мне досталось в наследство три дома и небольшое поместье с плантацией хмеля в графстве Кент. Я мог сам распоряжаться финансами семьи и начал тратить все больше денег на свою увлечение. Через какое-то время, мне пришло в голову, что можно получать прибыль от моей работы. И я открыл салон механических диковинок, где продавал сложнейшие часы, которые показывали не только время, но и числа, дни недели, расположение планет и созвездий. Музыкальные шкатулки, сделанные из золота, украшенные драгоценными камнями, и исполняющими до двадцати мелодий на выбор. Птицы, животные, куклы - все, что продавалось в моем салоне, было высочайшего качества и неимоверной сложности.

Мистер Шоу встал с кучи ящиков, и начал ходить по комнате. Чувствовалось, что рассказ очень волнует его самого, что она заново переживает все эти события:

- Через какое-то время, мой салон стал очень известен и популярен в городе. Что-либо купить там могли позволить себе только очень богатые люди, и иметь в доме вещь от Мастера Шоу, как меня называли, стало очень престижным и модным. Меня же тогда интересовали не деньги и слава, а возможность улучшить свои механизмы, добиться их идеальности. Я почувствовал, что моя одержимость возвращается. Я все больше времени проводил в мастерской, полностью переложив работу с салоном на плечи управляющего. Я перестал интересоваться делами жены, не заметил, как выросли мои дети. Ел я лишь тогда, когда, отчаявшись дождаться меня к ужину, Сара сама приносила мне еду, но и тогда я, не чувствуя вкуса, лишь забивал голод и вновь возвращался к своей работе.

- День, когда я перешел грань и вложил часть своей души в свое создание, стал днем моего триумфа и началом конца. Я делал птичку, небольшую птичку в клетке, это был заказ для маленького ребенка. И в тот момент, когда она уже была почти готова, я вдруг почувствовал, что понял, что нужно сделать для того, чтобы она стала идеальной. Нужно отдать часть самого себя, передать частичку той силы, которая заставляет нас существовать - двигаться, жить, любить. И когда я искренне, от всего сердца пожелал, чтобы моя птица ожила - произошло чудо. На то время, которое ей давал тугой завод пружины, моя позолоченная птичка порхала, пела, радовалась жизни. Ведь я отдал ей частицу чистой радости созидания. И с того дня, все мои создания оживали... Любая игрушка, которую я создавал, на короткое время завода пружины становилась настоящим живым чудом.

- Вот только не знал я, что, раздаривая направо и налево частицы той радости и счастья, которые копились во мне годами, и, разучившись получать их от жизни, я все ослаблял и ослаблял силы, сдерживающие моих демонов. И через какое-то время они вновь начали поднимать голову.

- Прошло еще несколько лет. У меня уже подрастали внуки - Эмили и Уильям, но мне по-прежнему ни до кого не было дела. Я полностью был захвачен новой идеей - мечтал создать механического человека, который во всем походил бы на живого. Мог разговаривать, был бы умен и обходителен. Мне казалось, что, создав его, я выполнил бы свое предназначение в этом мире. Глупец! О, какой же я был самонадеянный глупец!

- В тот день, к нам с Сарой в гости приехал сын с женой и восьмилетней дочерью Эмили. Я, как обычно, заперся в мастерской. Когда Сара постучала в дверь, чтобы сообщить, что приехали гости и позвать к ужину, я был настолько взбешен тем, что меня отрывают от работы на заключительном, самом сложном этапе сборки моего механического голема, что, швырнув в дверь каким-то инструментом, крикнул, чтобы она убиралась к черту. И такая волна ослепляющей ненависти поднялась во мне, что я испугался сам себя, сразу вспомнив, как с таким же бешенством и ненавистью, в детстве я готов был зубами вцепиться в горло обидчику. Кипя этой черной злостью, я закончил свое творение. И когда я посмотрел на него со стороны, то решил, что это, безусловно лучшее, что я создавал в своей жизни. Вернувшись в дом и сказав жене, что вернусь через час, я решил сам выбрать для своего голема лучший готовый костюм из тех, который можно было купить за деньги. Я был невероятно горд, я чувствовал себя творцом, демиургом! Даже не поговорив с сыном, я уехал. А когда вернулся...