Огромные часы на стене библиотеки показывали уже пятнадцать минут восьмого, и я решил потихоньку выдвигаться обратно в приют. В восемь часов ужин, и мне не хотелось его пропускать. Несмотря на пирожные, которыми меня угостила Марисса, я уже ощущал довольно сильный голод.

Поблагодарив сотрудницу библиотеки за помощь и заодно разузнав, где бы я мог сесть на омнибус до Хакни, я покинул библиотеку.

До приюта я добрался уже уверенно, без всяких приключений и даже с небольшим запасом времени. Переодевшись и оставив самострел в сундучке, я спустился в столовую.

Донни по-прежнему не было. Подождав несколько минут и убедившись, что присутствуют все ребята, кроме него, я уже начал было вставать, как наткнулся взглядом на мисс Эмили. Ее почти незаметное покачивание головой, заставило меня остаться на месте.

На ужин подали несколько вареных картофелин в мундире, и опять, все тот же жидкий, несладкий чай. Я уже начал понемногу привыкать к этой пище, да и особых усилий для этого прилагать не приходилось, чем-чем, а едой я избалован не был.

Изначально, у меня в планах на вечер было одно - повышение интеллекта любым способом, так как время поджимало, а я еще даже не мог прочесть чертеж. Но отсутствие Дональда на ужине меняло все. Кто угодно мог возразить - это просто часть игры, он даже не человек, зачем ради куска системного кода терять время... У меня не было аргументов. Никаких. Просто я знал, что Донни - мой друг и я должен ему помочь.

Подождав, когда все ребята разбредутся по своим делам, я подошел к мисс Эмили.

- Донни в библиотеке, - женщина протянула мне бумажный пакет, куда положила несколько картофелин. - Отнеси ему, Шерлок, он целый день не ел.

Я молча взял пакет и рванул на второй этаж. Я, как никто другой, мог понять Дональда, понять его тоску и одиночество. День, когда мои родители оставили меня, был самым черным днем в моей жизни. Но я держался, думая о том, что эта жертва была принесена ради меня, ради моего будущего и я просто не имел права сломаться и подвести родных. Донни же было намного хуже. Пережить предательство единственного родного человека в этом мире, бесконечно прощать, верить, и все равно быть преданным? Такое сложно пережить и взрослому.

В пустой библиотеке жалкая, сгорбленная фигурка мальчика выглядела особенно одиноко. Подойдя, я положил на стол пакет с картошкой. Казалось, Донни находился в кататонии, настолько неподвижным он был, не было видно даже дыхания. Не зная, с чего начать, я просто молча сел рядом с ним.

Спустя несколько минут тишины, смешивая свою игровую и реальную историю, я начал рассказывать Донни о том, как волна одиночества накрывала меня, когда родители вынуждены были улететь. Как я плакал и не спал, как тосковал, как не мог есть и учиться. Рассказал о снах, которые снились мне каждую ночь, на протяжении нескольких месяцев, когда я вновь и вновь переживал кошмар расставания и просыпался с мокрым от слез лицом.

Рассказал о том, как перегорев, эмоции ушли, оставив меня опустошённого, разбитого, полного горького осознания того, что ничего нельзя исправить и жизнь уже никогда не будет такой, как прежде... И как я решил, что не сдамся, что в память о родителях я постараюсь стать именно таким, каким бы они хотели меня видеть.

Рассказал и о Сереге, который именно тогда стал для меня лучшим другом, поняв и поддержав незнакомого мальчишку, который в полном одиночестве, в незнакомом месте переживал потерю близких.

Правда, помня о предупреждении Протея, мне пришлось трансформировать Серегу в моего виртуального дядю, да и родители не улетели, а пропали в экспедиции... Но эмоции и чувства были абсолютно реальными и искренними, и, рассказывая об этом, я ощущал тупую боль, будто тревожу старые, уже поджившие раны.

На лице Донни ничего не менялось, на протяжении всего моего рассказа он также молчал, смотрел в одну точку.

- Дональд, я понимаю, что тебе тяжело, просто невыносимо больно. Я не знаю, что тебе еще сказать. Ты просто не забывай, что есть люди, которым ты не безразличен. Мисс Эмили за тебя очень переживает, ты ведь ей нравишься, ты знаешь? - Я знал, что этого не стоило говорить, и что он поймет именно в том смысле, в каком бы ему хотелось, но ситуация была критическая. Мне показалось, что думая о мисс Эмили, Донни будет легче пережить предательство матери.

- И я за тебя тоже переживаю. Мы знакомы всего пару дней, но поверь, я всегда мечтал о таком друге, как ты.

Дональд по-прежнему молчал, но, как мне показалось, взгляд его уже не был таким стеклянным и ресницы слегка дрогнули. Не знаю почему, но я решил, что теперь с ним будет все в порядке.

Время приближалось к отбою, и я направился в свою комнату. Уже на пороге библиотеки я услышал слова Донни:

- Спасибо, Шерлок.

- Ты же мой друг.

Вернувшись к себе, я улегся в койку и принялся строить планы на завтра. Интеллект я планировал частично поднять во время утренних занятий и попытаться догнать до требуемой десятки после, в библиотеке, читая обучающую литературу. Возможно, удастся убить сразу двух зайцев, найдя какие-нибудь книги по механике. Выходить на улицу я не планировал все ближайшие 3 дня, собираясь посвятить все свободное время росту своих характеристик.

Оставался открытым вопрос о непосредственном изготовлении ключа, какой уровень механики потребуется? Пока я этого не знал и мог лишь надеяться, что он не будет запредельным, ведь, как-никак, мистер Шоу придумал и собрал его, будучи еще малолетним "проказником Эмилем". С другой стороны - мистер Шоу и в детстве уже был гениальным, так что уровень мог быть довольно высоким... В любом случае, пока я не увеличу параметр "интеллект" до десятки, я этого не узнаю.

С этими мыслями я провалился в сон.

- Тут глазам их открылось не то тридцать, не то сорок ветряных мельниц, стоявших среди поля, и как скоро увидел их Дон Кихот, то обратился к своему оруженосцу...- я прекрасно могу читать сам, но мне ужасно нравится, когда это делает мама. Можно закрыть глаза и представить, как с горы, на тощем колченогом Росинанте, бряцая древними, проржавевшими доспехами, несется высокий худой старик, полный бесстрашного стремления победить толпу великанов, во имя госпожи Дульсинеи Тобосской...

Мама продолжает читать, а я, убаюканный ее голосом, все глубже и глубже погружаюсь в сон, полный подвигов и безумств, отваги и служения Прекрасной Даме.

Открыв глаза, я еще некоторое время не мог прийти в себя. Навеянный вчерашним разговором с Донни, сон напомнил о том, как мне не хватало родителей. Эх, хоть не люблю я сослагательное наклонение, но если бы удалось победить в конкурсе, хотя бы войти в тройку... Если бы этих денег хватило на то, чтобы они могли вернуться на Землю... Как же много "если".

В любом случае, для этого нужно не лежать, вздыхая, а работать! Окрыленный этой мыслью, я бодро вскочил. В первую очередь, зарядка. Все то же, что и вчера, но количество подходов увеличиваем на 5. Мышцы поначалу протестуют с непривычки, ноют. Терплю, стиснув зубы. По окончании, получаю вознаграждение в виде выносливости, увеличенной еще на единицу, силы, к сожалению, сегодня не выдали.

Добежав до умывальни и взбодрившись холодной водой, отправляюсь на завтрак. С большим удовольствием вижу уже сидящего за столом Донни. Он бледен и выглядит болезненно, но видно, что кризис миновал. Сев рядом, молча улыбаюсь другу. Дональд отвечает на мой взгляд, глаза у него красные от недосыпа, но улыбка уже почти прежняя, что радует.

К моему удивлению, а я просто не интересовался этим совершенно, оказалось, что сегодня воскресение, и поэтому к обычной утренней тарелке овсянки, выдали крошечный квадратик чего-то сладко-запеченного. Выяснилось, что это рисовый пудинг. Кстати, довольно неплохо, жаль, что так удручающе мало.

- Кстати, Донни, - решил обратиться к другу, - скажи, ты же много времени проводишь в местной библиотеке?