Вместо памятника одному человеку скульптор предложил выполнить композицию из шести фигур. По замыслу Родена, вся группа должна была находиться на низкой плите, на одном уровне со зрителями. Впереди всех гордо и непреклонно шествует Жан д'Эр. Он несёт ключ от родного города. Рядом, склонив голову, идёт старик Эсташ де Сен-Пьер. За спиной Эсташа двое — Андрье д'Андр и Жан ди Фиенн, они в страхе закрыли лица руками. Рядом ещё одна пара — братья Виссан. Преодолев страх, они готовы поддержать и взбодрить устрашившихся. Один из братьев резко поворачивается и, подняв руку, призывает идти вперёд.

Памятник гражданам Кале (1884–1888 гг.), созданный Роденом, по своему реализму и глубине психологических характеристик был настолько необычен, что заказчик вначале отказался от него. Лишь в 1895 г. композицию отлили в бронзе и установили в Кале на высоком постаменте, который только после смерти скульптора заменили на низкий.

Роден создал большое количество портретных бюстов (в 1897 г. — бюст писателя Виктора Гюго, в 1906 г. — драматурга Бернарда Шоу и др.), в которых предстал наблюдательным человеком и тонким психологом. «Лгать и льстить я не могу. Мои бюсты часто не нравились, потому что они чересчур искренни: в этом их главное достоинство. Пусть правда заменит им красоту». Последней крупной работой Родена стал памятник Оноре де Бальзаку (1897 г.), заказанный ему Обществом литераторов. Четыре года скульптор искал образ, полностью соответствующий его представлению о великом романисте. Бальзак шествует закутанный в монашескую рясу, грубый, могучий, подобный скале. Выставленная в Салоне 1898 г. статуя вызвала очередной скандал. Роден выступил в свою защиту в прессе: «Утверждение, что я небрежно выполнил своего Бальзака из-за озорства, — оскорбление, которое прежде заставило бы меня вскочить от негодования… Если истина должна умереть — последующие поколения разломают на куски моего Бальзака. Если истина не подлежит гибели — я вам предсказываю, что моя статуя совершит свой путь…». Художник оказался прав, и в 1939 г. бронзовый памятник Бальзаку был установлен в Париже на пересечении бульваров Распай и Монпарнас.

После триумфа на Всемирной выставке Роден снял мастерскую на первом этаже отеля Бирон в Париже. Сюда он перевёз все свои работы, а также коллекции картин, гравюр, античной скульптуры, которые завещал государству. В 1916 г. правительство разрешило ему превратить отель Бирон в Музей Родена. Тогда же Огюст Роден составил творческое завещание потомкам, в котором изложил свои принципы в искусстве. Он, в частности, писал: «Пусть единственной вашей богиней будет природа».

У мастера было множество учеников и последователей из разных стран, в том числе России.

Во второй половине XIX в. многие французские мастера стремились достичь наибольшей достоверности в изображении природы и человека, искали новый художественный язык, способный правдиво отразить действительность. Ведущим принципом в искусстве этого периода стал реализм (от лат. realis — «вещественный», «действительный»).

Жан Батист Камиль Коро создал более двух тысяч произведений, главная тема которых — природа. На его полотнах изображены разные уголки Италии, Франции — дороги, леса, реки, деревушки, города… Отношение к творчеству художника было неоднозначным: одни критиковали работы за небрежность исполнения, другие восхищались непосредственностью и искренностью живописной манеры.

Коро родился в Париже в семье владельцев модной мастерской. По настоянию родителей он, закончив лицей, пять лет проработал торговцем сукном, но коммерсант из него не получился. Отец назначил ему скромное содержание и разрешил заниматься живописью: начинающему художнику не пришлось зарабатывать на жизнь. Коро выбрал пейзаж — жанр, не признанный в академических кругах. Три года он провёл в мастерских художников Ахилла Мишаллона (1796–1822) и Жана Виктора Бертена (1775–1842).

Коро совершил несколько поездок в Италию, побывал в Голландии, Бельгии, Англии, объездил Францию. Путешествуя по своей стране, он, подобно английскому современнику Джону Констеблу, впервые открыл для французского искусства родную природу («Шартрский собор», 1830 г.; «Мельница в Морване», 1831 г.). Художник обычно писал на натуре маленькие эскизы. Заканчивал работы он в мастерской, дополняя и изменяя их. «Я заметил, что всё написанное с первого раза более свободно, более красиво по форме, — говорил Коро и добавлял: —…Я вижу также, как строго надо следовать природе и не довольствоваться набросками, сделанными наспех».

Начиная с 30-х гг. Коро стал включать в пейзажи античных мифологических персонажей, как было принято в академической живописи («Гомер и пастухи», 1845 г.; «Купание Дианы», 70-е гг. XIX в.). Писатель Эмиль Золя так оценил подобные произведения: «Я любил бы Коро безгранично, если бы он согласился раз навсегда уничтожить нимф, которыми он населяет свои леса, и заменить их крестьянками… Мне в тысячу раз дороже маленькие карманные этюдики, эскизы, сделанные им в полях, лицом к лицу с могущественной природой».

В зрелых работах Коро очертания деревьев, зданий, фигур растворяются в воздушной дымке, которая окутывает предметы. Художник сознательно сократил число красок на своих полотнах и писал, используя множество полутонов. Всё больше Коро привлекали переходные состояния природы. Пасмурный день, печальный и одновременно прекрасный, показан на картине «Колокольня в Аржантее» (1855–1860 гг.). Под небом мрачного свинцового оттенка ледяной ветер клонит дерево, гонит листву и едва не сбивает с ног хрупкую женщину («Порыв ветра», 1864 г.). В картине «Воз сена» (60-е гг.) чувствуется радость природы, пробуждающейся после дождя. Небо, кое-где расцвеченное розоватыми красками, голубеет в лужах на дороге.

Выставляясь в каждом Салоне с 1827 г., Коро получил одобрение жюри и публики только в 1865 г. Через два года на Всемирной выставке французское правительство вручило ему орден Почётного легиона.

Барбизон, маленькая деревушка на окраине Фонтенбло, загородной королевской резиденции близ Парижа, ничем особенным не примечателен. Вряд ли кому-нибудь из французских художников XVII или XVIII столетия пришло бы в голову писать незамысловатые пейзажи этих мест. Однако именно в Барбизоне в 30-60-х гг. XIX в. предпочитала работать группа живописцев, получившая название барбизонской школы. Изображение обыкновенной природы, лишённой драматических эффектов, стало своеобразным манифестом этих художников, для которых жёсткие, консервативные и далёкие от жизни требования академии были неприемлемы и мешали творческому развитию.