Они старались не смотреть друг на друга, но что-то кликнуло в голове у Доминика. Весь этот день стоил потраченных за последние четыре месяца нервов, беготни, возни с Майоминг, Эдвардом и прочими. К тому же, до него ещё доносился совсем слабый парфюм, который он опознал бы из сотни других, и который так ему полюбился.

*

Кое-как избежав подшучиваний МакСтивена, проспавшего пару часов кряду, Мистер Беллами и Доминик держались бодро, собирая и подгоняя студентов, так что в два часа ночи, довольные и уставшие, все расселись в зале ожидания. Ещё двадцать минут Доминик потратил на разговоры с ребятами, которые жалели, что не успели покурить – до Оксфорда нужно было ещё пережить два часа в дороге, а мистер Беллами куда-то временно исчез с МакСтивеном, что не удивляло.

В поезде же мистер МакСтивен забрался на сидения повыше, окружив себя пакетами студентов и багажом, и снова погрузился в почти что младенческий сон, что даже умиляло Ховарда. Уже спустя десять минут, проведённых в состоянии, которое не позволяло погрузиться в такой же крепкий сон, Доминик прокрался вперёд, сопровождаемый парой безразличных взглядов. Мистер Беллами снова читал, но, подойдя ближе, Доминик понял – тот просто держал книгу, а сам глядел в окно, глубоко утонув в своих мыслях.

Мистер Беллами знакомым жестом убрал кейс с красного сиденья рядом, когда заметил приблизившегося Ховарда, и устало улыбнулся.

– Завтра на работу? – пошутил шёпотом Доминик. Мистер Беллами покачал головой, принимая шутку, и снова стал вглядываться в темноту, прерываемую белыми, слепящими фонарями на выезде из Лондона.

Ховард вздохнул и сам не заметил, как его сморило в сон. Он помнил лишь, что скоро сможет отоспаться в нормальной постели как следует, что его подушка почему-то то и дело смещалась, но при полной остановке у Гласто он оказался резко вырван из своего сна. Мистер Беллами осторожно убрал его голову со своего плеча, подложив под неё шарф, но Доминик притворился спящим, и снова съехал на удобный материал пиджака, вздыхая якобы во сне, когда мужчина уселся на своё место, а поезд снова тронулся.

В тот отрезок пути мистер Беллами читал книгу. Задумавшись, почему ему не спалось, Доминик снова нырнул в неизведанное пространство без ярких картинок, погружаясь в беспокойный сон, которому было суждено прерваться через пару с половиной часов.

_________________________________________________________________________________________

[*] Government Hooker а нет вру хд Heavy Metal Lover

========== О переменах ==========

«Я тебя ненавижу»

«Еда в холодильнике. Я жажду подробностей (и мой подарок) ;)»

«Здравствуйте, Доминик. Зайдите в два, по поводу пересдачи»

Нетрудно было различить, кто отправил какое сообщение. Больше удивляло само их наличие в пятницу, в семь утра. В десятом доме на Эссекс-стрит было до мурашек на шее тихо, но он наслаждался этим спокойствием сполна, ощущая остатки удивительной свободы, тянущейся шлейфом событий едва ли не пятичасовой давности. И некому было глядеть на пританцовывания у плиты и насмехаться над прочими, похороненными заживо талантами вроде пения или изобразительного искусства в виде раскиданного по полу кухни пепла.

Доминик проснулся действительно голодным. Даже спать хотелось меньше, чем есть. Ещё болели бёдра, будто он, в лучшем случае, приседал всю ночь напролёт. Поковырявшись в скромном завтраке из вчерашних остатков жареной картошки и кое-какого салата, Доминик закурил прямо за столом.

До Эдварда было не дозвониться, хотя друг, видимо, считал вполне нормальным оставлять столь сочные признания с самого утра без лишних объяснений.

– Ненавижу тебя, – повторил Харрисон, когда Доминик ухватил его за руку в холле парой часов спустя. – Я спешу.

– Мне всё равно. Что случилось?

Эдвард перестал вырываться, постоял ещё немного, будто пытаясь понять, какой реакции ожидал на своё внезапное признание.

– Ничего. Ничего не случилось,– он оправился, вырвав руку из ослабевшего захвата Доминика. – Поверить не могу.

Время близилось к одиннадцати часам, а Доминик – к аудитории, в которой должна была состояться вторая на сегодня лекция. Только сев на первое попавшееся место, он осознал, что тот, кто расположился рядом, виновато отвёл глаза в сторону. Неудобно, конечно, сплетни-то за спиной распускать.

– Здравствуй, Кейт, – обратился он к ней немедля, вкладывая максимум любезности в приветствие и тем самым не позволяя смыться куда-либо до начала лекции.

– Привет. Выспался? – спросила она, вызывая лишь искреннее отвращение к своим «невинным» намёкам.

– Спасибо за беспокойство, спал я прекрасно. К сожалению, даже лучше, чем ты. Извини за то, что наговорил тебе на прошлой неделе, – змея подколодная, – мне так неудобно.

Удивление в этих действительно хищных, зелёных глазах было непередаваемым. Возможно, она восхищалась собственной властью над людьми, способностью обвести их вокруг пальца, а может и…

– Слушай, может, сходим куда-нибудь? – дожал начатое Доминик. – В качестве извинения могу купить тебе… кофе?

Теперь Доминик восхищался, только собой.

Пройтись с девушкой было бы вовсе не утомительно – он всего лишь лишил её возможности говорить про него чушь одним эффектным предложением. Кейт не могла иметь что-то против него, оставалось лишь подстроиться под оказанную ей милость. Фактически, то же самое проделывал с ним мистер Беллами. И всё же Доминик был доволен собой, потому прихватил телефон и вышел из аудитории. Он уселся в коридоре на подоконник и начал бомбардировать Эдварда в чате, пока тот не ответил спустя пару минут в личку, прикрепив к сообщению красочную иллюстрацию прошедшей ночи и спящего на плече у преподавателя Доминика.

Сохраню на память.

Эдвард воздержался от дальнейших объяснений, но и без них всё было предельно ясно. Кто ещё, кроме этой дуры, стал бы заниматься подобной слежкой, когда на сон оставалось от силы четыре часа?

К тому же, вряд ли эта фотография была единственной.

Прошедший мимо преподаватель укоризненным взглядом согнал Доминика с подоконника, и он поспешил занять своё место, дабы избежать неодобрения со стороны мистера Беллами, который, как казалось временами, знал действительно всё.

*

– Что же нам делать? – спросил преподаватель, заведомо зная ответ. Это прекрасно проглядывалось в его неизменно холодных глазах.

Наглеть было ещё рано, посему Доминику оставалось последовать второму варианту. Внезапный интерес вызвали носки собственных ботинок.

– Я совсем не думал… забыл… А ещё с Эдвардом, если помните, так и не уладили наши проблемы.

Он глянул вверх, чтобы уловить понимающий кивок.

– Эдварду тоже скоро сдавать план, – мистер Беллами покачал головой, вздыхая едва слышно. – Чаю?

За окном шумел сильный ветер, который практически всегда приходил с Ла-Манша в середине зимы. С тоской вспоминался подарок, который Доминик выбрал Эду в Селфриджиз. Теперь он уже не был так уверен, будет ли он уместен и принят. И почему-то особенно тревожным казался тот факт, что все хорошие вещи, происходившие когда-либо с Домиником, имели обыкновение портиться, крошиться под натиском обстоятельств, едва достигнув своего апогея. Единственным плюсом дружбы с Эдвардом было то, что их отношения, словно качели, проходили через подъёмы и спуски, и никогда не были слишком хороши, чтобы быть правдой. Хотя теперь, наверное, они и вовсе прекратили своё движение, оставаясь на самой низкой из всех возможных позиций.