Он оставил этот вопрос нерешённым, съезжая с жёстких сидений автобуса и бесцельно обводя взглядом дорожки дождевой воды, то и дело стекающие вниз из пары капель наверху стекла. Подобный вид за четыре года казался ужасно привычным и поэтому тошным, но утыкаться в какую-нибудь методичку или книгу было бы ещё хуже.

На пятой, предпоследней перед Рейлвэй, остановке, Доминик осознал, что под дождь выходить совсем не хотелось. Нужно было попросить зонт у мистера Беллами. Зачем был ему вообще зонт, если он ездил на авто?

Ховард, осознанно противясь апатии, соскочил с сидений, выходя из открывшейся двери и максимально поднимая воротник куртки. После пяти минут перебежек у стен домов, он припомнил, что обещал Крису зайти в Сайнсбери, потому как есть было совсем нечего, но поворачивать назад он даже не думал. Такая погода позволяла устроить мини-голодовку, хотя Крис, наверное, всё равно будет неодобрительно качать головой, если он вообще дома.

*

На улице Эссекс ничего не менялось. Она была такой же маленькой и однотонной, какой вы можете её представить, исходя из однотипных пейзажей в не самых благополучных районах тихого прибережного городка, которые все мы видели уже не раз. Доминик Ховард, студент первого года магистратуры, кое-как попавший в программу с хвостом по фонетике, упрямо шагал, не сбавляя скорости, хоть его и вымотал кратковременный переход на бег.

Косой дождь, как на зло, прекращался по мере того, как студент приближался к нужной части сплошного, длинного дома. То, что являлось их с Крисом местом жительства, выглядело точно так же, как и остальное, составляющее линию: небольшая серая бетонная коробка с окнами. Поджав губы, он остановился перед самым крыльцом, жалея, что не было сигарет, и вставил ключ в замок после минутной задержки.

Удивительно, но с самого входа тут же вкусно потянуло чем-то мучным. На фоне меланхолично пел Маккартни, откуда-то из кухни слышался смех Келли; заглянув туда, Доминик понял – та разговаривала по телефону, что-то помешивая ложкой в кастрюльке.

На самом деле, Ховард не раз в шутку жалел, что познакомил этих двоих - так они были связаны друг с другом душой, не отцепить. Но когда, не отрываясь от телефонного разговора, его затащили на кухню, не позволив даже стащить ботинки, и налили в большую кружку горячего чаю, он был рад, что люди, которых он подпускал ближе, чем других, нашли друг в друге что-то столь же общее. Крис неодобрительно глянул на небольшие лужицы, образовавшиеся вокруг Ховарда и его мокрых ботинок, но ничего не сказал, с улыбкой заглядывая Келли через плечо.

– Рано! – фыркнула она, шутливо щелкая его по носу, и тут же продолжила щебетать что-то в трубку.

– Ты живой? – спросил Уолстенхолм, когда сел напротив, за тот же шаткий стол, оставив свою кружку в раковине. – Мы сигарет тебе купили.

– Куда вы сбежали-то? – проворчал Доминик, но во взгляде, который он кинул на друга, тот ощутил всю благодарность, которой Ховард ему был обязан. Он тут же громко отпил чая из кружки, морща нос от того, какой он был горячий.

– Подумали, он тебя запряг с собой. Сходили в Сайнсбери, успели как раз запрыгнуть в тринадцатый.

– А меня так вообще на прошлой неделе МакСтивен заметил в холле и утащил на философию, я сидела ещё с тремя лузерами, на последней-то паре, – внезапно включившаяся в разговор Келли потянулась к белому пакету, висящему на хлипкой ручке тумбочки, доставая пачку ментоловых Мальборо и кидая её Ховарду на колени. – Приятно отравиться.

– Ты всё более прелестна с годами, мисси, – ляпнул Доминик, не боясь последующего в лёгкой форме подзатыльника.

– Не присядешь ли со мной на чашечку английского чая, – начала подпевать Келли, снова возвращаясь к загадочно пахнущей чем-то съедобным кастрюле.

– Ретируемся, пока не поздно, – тихо рассмеялся Дом, получая игриво-укоризненный взгляд через плечо, и поднялся, не дожидаясь, пока Крис ещё раз заварит себе чаю.

На ходу скидывая с себя мокрую одежду, Доминик так и оставил её влажным комком за софой, заматываясь в плед едва ли не с головой, прикрывая худые ноги, чтобы не вызывать страдальческих триад у Келли. Расслабленно откинувшись на спинку софы, он взял со столика остающуюся горячей чашку с чаем, прикрывая глаза ровно на то время, пока не услышал шаги.

– Буди его, – смеялась Келлс, увеличивая громкость сабвуфера на своей любимой песне.

– Подожди, у него минутка тщетности бытия, не стоит, а то ядом плеваться начнёт.

Что-то клацнуло о стол, шелестом обозначили себя бумажные салфетки, и Доминик не спеша приоткрыл глаза, поддавшись запаху еды, от которого просыпались разом все самые низшие инстинкты.

– Мне нужен совет.

– Может, температуру измерить? – фыркнула Келли.

– Мне кажется, это как минимум вирусное, – невзначай добавил Крис, получая тычок в бок локтем, когда опустился рядом с Домиником на софу.

Келли бесцеремонно отобрала у него из рук кружку с чаем, вручая ему тарелку с лапшой и пару палочек. Надо признать, лапша источала такой ощутимый аромат грибов и чего-то травяного, что Доминик не удержался от улыбки.

– Мы поговорим об этом позже, – строго сказала девушка, обкладываясь подушками прямо на полу, и взяла свою тарелку на полотенце, что лежало у неё на коленках. – Приятного аппетита, анорексички.

– И тебе, милая, – едва слышно проворчал Крис.

Закатив для верности глаза, Доминик принялся поглощать содержимое тарелки с таким усердием, что палочки издавали странный хрустящий звук, будто собираясь сломаться на две части от натиска его зубов. Сэр Пол что-то пел про одинокие ночи, Крис под боком затих, переходя в режим объективного анабиоза, который прерывался лишь редкими движениями палочек и челюстей, когда это требовалось для употребления очередной порции вкуснейшей лапши.

Ховард тихо выдохнул, отмечая, что магазинные пакеты быстрого приготовления осточертели до одури, а та же лапша в исполнении Келли казалась самым божественным шедевром кулинарии всех кухонь и народов. Только когда содержимое тарелки уменьшилось наполовину, а ела девушка так быстро, что можно было только удивляться, Келли вопросительно глянула на Доминика. Тот, конечно, сделал вид, что не заметил этого, наслаждаясь спокойствием, пока мог, потому что знал: ещё пару минут, и она сама начнёт допытываться, не утерпев.

Вместо этого девушка снова начала подпевать, забавно покачивая головой, а вместе с тем и метались в разные стороны её каштановые волосы, туго собранные в высокий хвост. В её тарелке почти ничего не оставалось, и она отложила палочки в сторону, вместо этого схватив одну из принесённых ложек, пока мычала мелодию наугад. Крис только расправился с половиной, хотя, вероятно, был голоден куда больше, чем Доминик; он-то от пар не отлынивал, а в перерывах между лекциями никогда не хватало терпения выждать очередь за чаем или кофе.

– Ну, что тебе сказал Беллами? По поводу фонетики? – Крис всегда отличался особой прямотой, так что Ховард замедлил процесс пережёвывания, напряжённо сглатывая, прежде чем ответить.

– Он хочет взять надо мной кураторство. – Уолстенхолм скептично вскинул брови. – С подачи Майоминг. Я чего угодно ожидал, – наконец, чистосердечно признался Доминик, – но не этого.

– Чем тебе он не нравится? – промычала с набитым ртом Келли.

– Давайте признаем сейчас, он и правда странный, – безапелляционно заявил Дом, уставившись в пустоту.