– Больше ничего не хотите? – вежливо вопросил он. Ветер снова поднимался нешуточный.

– Хочу пойти куда-нибудь, где тепло и можно выпить, – откровенно ответил Ховард.

– Тогда докуривайте быстрее. Погода меня напрягает.

Спустя парочку заполненных автобусов, в которые их не пустили, они тряслись, ожидая, пока три человека перед ними сядут в дабл-декер. Мистер Беллами лишь загадочно сказал: «До Пикадилли, за двоих», и Доминик счастливо запрыгнул внутрь, осторожно приподнимая пакеты с покупками – мистер Беллами прижимал свой драгоценный алкоголь к груди, продвигаясь дальше в салон.

Ховард обогнал его, наметив пару свободных сидений, и запрыгнул туда, садясь к окну без лишних вопросов. Снаружи снова хлестал поистине зимний дождь, а свет фонарей и вывесок бликами бегал по стеклу, пока автобус выруливал из переулка на улицу побольше, устраиваясь на свой линии в обширном потоке.

– Музыки? – предложил Доминик, но мистер Беллами отрицательно покачал головой.

Мужчина не горел желанием ввязываться в оживлённый разговор, но Доминик всё равно норовил вырвать его из расслабленного молчания. Он сидел ровно по привычке, будто всё ещё находился в аудитории, и перемещался в любом пространстве, сохраняя всё то уважение, которым был пропитан все эти годы на своём посту. Вероятно, ему в голову лезли воспоминания или побочные раздумья, так или иначе связанные с Лондоном и минувшей юностью, но Доминик надеялся, что его расспросы о бывшем месте жительства и проведённом в городе времени вписывались в общую картину вечера.

Мистер Беллами отвечал более охотно, менее уклончиво, не изменяя своему личному стилю общения, и так и не проронил ни одного лишнего слова, которое бы выпадало за рамки запрошенной информации. В конце концов, Доминик всё ещё оставался его студентом, но обстановка не располагала к официальному общению, поэтому оба уставились в стекло, переговариваясь на пониженных тонах, будто доверяя друг другу самое сокровенное, пока оба занимались любимым делом Ховарда – наблюдали за сбегающими по стеклу каплями.

– Мы дошли пешком до Уотерлу! Кстати, – вдруг прервал поток собственной речи Доминик, – куда мы едем?

– В одно тёплое место, где разрешено курить. Не знаю, как вы, а я бы ещё и перекусил.

Ховард кивнул, подбирая разговор на прерванном моменте. На душе было спокойно, за стеклом зябко, в пакетах позвякивали бутылки – всё вышло как надо. Вспомнив про наличие конфет, Доминик довольно зашелестел обёртками, вызывая ненавязчивую улыбку у мистера Беллами, которую тот поспешил спрятать в вороте своего пальто.

*

– Здесь я часто бывал с друзьями, когда… – мистер Беллами осёкся. Доминик вопросительно глянул на него, и он отшутился: – Когда они ещё у меня были.

– Я думал, у вас полно знакомых профессоров? И вы по воскресеньям устраиваете соревнования на скоростное решение судоку и пьёте чай, – хмыкнул Доминик, следуя за Беллами в шумный паб.

– Судоку – бесполезная вещь. Предпочитаю чтение, – он забавно поправил очки на носу и провёл Доминика, подцепив за рукав, в угол барной стойки. Там почти никого не было, все сидели поближе к бармену, который не спеша разливал алкоголь и прочие напитки.

Пошарив по меню в тишине, Доминик возжелал пиццу с четырьмя сортами сыра и стакан виски, на что получил блестящий укоризной и будто тяжёлый взгляд Беллами. Он выглядел уставшим.

– Ещё «Маргариту» и два виски, «Джонни» со льдом, будьте добры, – сказал он, пододвигая к себе пепельницу. Бармен понимающе кивнул и удалился. Доминик внимательно проследил за тем, как мистер Беллами держит меж губ сигарету, пока шарит по карманам в поисках зажигалки, и Ховард, в конце концов, протянул ему свою.

– Позвольте, – он потянул пальто преподавателя, которое тот положил себе на колени. – Я повешу.

Но тот даже не удостоил его взглядом лишний раз. Только почувствовав запах еды, Доминик тут же почувствовал себя ленивым и неспособным куда-либо двигаться. Он тоже закурил, выдохнул первую затяжку с откинутой назад головой, чувствуя себя безумно довольным. Мистер Беллами молчал, но только сидеть рядом с ним за барной стойкой и курить оказалось для Доминика вдруг именно тем, чего он неосознанно желал. Он решил завести беседу вновь - уж тут он не страдал недостатком идей.

– У девушки за вторым от входа столиком такие губы, будто она тёрла их наждачкой целую неделю, – он кашлянул, пытаясь не хихикать, как девочка-подросток.

– Приятный цвет волос, – Беллами стряхнул пепел, задумчиво выпуская дым. Наверное, он тоже заметил её боковым зрением, но виду не подал. – Люди имеют под руками столько благ, что считают себя вправе наслаждаться перенасыщением ими.

– Как раз цвет волос ей не к тону кожи, – пробормотал Доминик. Улыбчивый бармен вовремя поставил перед ними два стакана виски и сказал что-то приятное, прежде чем удалиться.

– Автозагар?

– Зима, – Доминик закатил глаза. – Она вроде сама по себе ничего, если бы не это всё, – он не стал уточнять, отпивая виски и жмурясь. Тихий смешок раздался совсем рядом, и через секунды уже растворился в фоновом гуле голосов паба.

Доминик проследил, как Беллами спокойно делает довольно большой глоток и затягивается следом, довольно выдыхая и даже выдавая некое подобие улыбки.

– Вам нравятся шатенки? – Доминик провёл бровями, посмеиваясь и затягиваясь остатками своей сигареты.

– Не угадали, – криво усмехнулся мистер Беллами.

Шатены?

Но Доминик промолчал, не решаясь нарушить ту пародию более близкой связи, которая возникла между ними за этот день.

– Рыжие?

– Нет.

– Блондинки?

Мистер Беллами помолчал пару секунд, стряхивая пепел, и улыбнулся по-настоящему.

– Возможно.

– Умные блондинки, – продолжал валять дурака Доминик, поглядывая на преподавателя, когда закурил ещё.

– Стереотипы, Доминик, что язва для ума, – тот был спокойнее удава, медленно докурил (он всегда курил медленно), и повернул голову, чтобы провести взглядом бармена, несущего тарелки.

– У вас тоже есть стереотипы, у всех есть стереотипы, – возразил Доминик, затянувшись следом.

Беллами пожал плечами.

– Не могу назвать ни одного. Я испытываю свои неприязни к некоторым человеческим качествам, – он внимательно наблюдал за тем, как бармен расставляет перед ними принесённое и желает приятного аппетита, точно так же кивнув в ответ на благодарности и исчезнув. У парня явно был дар обслуживать людей. – Но это не связано с какими-то особыми признаками, – счёл нужным уточнить он немного погодя. – А у вас, Доминик, есть стереотипы?

– Да, – он кивнул головой, на что получил первый за вечер заинтересованный взгляд. Во всяком случае, Доминик был откровенен. – Я считаю, все преподаватели должны быть такими, как вы. А не как я, – он хмыкнул, затушив сигарету и принявшись за первый кусок пиццы так, будто не ел уже как минимум пару сотен лет.

– Что ж, не буду омрачать свой светлый лик, – парировал на открытый комплимент Беллами и тоже принялся за еду.

Часом позже мистеру Беллами пришлось поддерживать его и помочь надеть пальто, потому как Доминика слегка штормило от крепкого алкоголя, хоть и употреблённого в совсем небольшом количестве. Они вышли в ночной Лондон, ввязываясь в поток людей, и мистер Беллами позволил взять себя под руку, когда они влились в общий поток людей. Они заглянули в ещё один маленький продуктовый магазинчик на маленькой улице, куда свернули, казалось, целую вечность назад, и, купив пару упаковок жвачки, направились обратно к студенческому общежитию, о чём-то изредка переговариваясь, но всё больше молча. Алкоголь за это время почти выветрился, и, несмотря на отсутствие людей, Доминик не отпускал локоть мистера Беллами, глубоко вдыхая запах города, ветра и влаги после недавнего ливня.