Минут пять Адамас просидел в душной, давящей тишине и опустошённости, по капле восстанавливая самообладание, потом в начале того коридора, откуда он пришёл, послышались неторопливые шаги. Заявился хозяин закрытой комнаты? Может, если Адамас будет и дальше сидеть неподвижно, к тому же не показывая глаз, не придётся ни с кем объясняться? Он затаил дыхание, остановив взгляд на видимом кусочке покрытого тёмным линолеумом пола и ожидая, когда человек пройдёт мимо. Шаги, не сбивавшиеся ни с темпа, ни с ритма, становились всё ближе и наконец стихли — точно напротив Адамаса. Вволю насмотревшись на военные, видавшие виды сапоги и так и не услышав ни слова в свою сторону, хорон молча поднял голову — и наткнулся взглядом на меланхолично подбрасывающего и сразу ловящего одной рукой чёрную гранату Стиана.
— Вы как здесь?.. — Адамас едва удержался от желания протереть глаза — с их заменителями подобный трюк всё равно бы не сработал. Терас ухмыльнулся углом губ.
— А ты думал, я тебя без поддержки оставлю? Мало того что Рэкс бы мне голову оторвал, я и сам бы себе такой халатности не простил. И так всё ещё из-за твоих глаз пеплом обсыпаюсь…
— Вы же не были там виноваты, сам напросился. А с какого момента вы на базе?!
— Минут через десять после тебя вошёл, заодно засёк два слабых места в охранной стене. Ну а на территории вообще никого не проверяют, с пропуском ты, без… — Стиан убрал за пояс гранату, к ещё трём таким же, Адамас же продолжал неподвижно смотреть на него, подыскивая правильные слова.
— Почему… почему вы заранее не сказали? — наконец нашёлся он: какое счастье, что от усталости злость и раздражение не могли разжечься основательно, а то потом за многие пришедшие на ум выражения пришлось бы извиняться.
— Веришь, хотел тебя испытать, — безмятежно отозвался терас. — Так-то каждый дурак может, когда рядом есть кто-то способный утихомирить толпу, уверенность появляется, тыл… Ну а потом грохнули бы меня где-нибудь, что б ты делал, плакал бы в углу?.. Должен признаться, ты восхитил меня. И дальновидность твоего отца тоже, хотя этому я уже давно не удивляюсь.
— В смысле, «дальновидность»?
— Да до меня только тут, у штаба дошло, — Стиан сел рядом с ним, усмехаясь. — Мы же тут все вместе совсем недавно были, буквально неделю назад, когда та, самая первая ставка, ещё цела была. Рэкс с Аспитисом, я в сопровождении, ещё куча народу. Этот поход-то давно планировался, они и прибыли вместе, чтобы у солдат не осталось сомнений, что ГШР и МД заодно — особенно лидеры. Что Аспитис более не считает Рэкса врагом. Поэтому отец твой тебя со мной и отослал, как жареным в отношении Абруда запахло: знал, что тебя они послушают, как его бы послушали. А вот меня вряд ли.
— Кто бы сомневался, — Адамас постарался скрыть очередной всплеск ошеломления. — Я и не думал, что он это от доброты душевной…
— А я думал. Сколько с ним работаю, а всё никак не привыкну, что у него даже для самых странных действий находится минимум одна жизненно важная причина. Ну, радует, что мы хоть правильно ставку угадали с Бельфегором. А ты как, хочешь полчаса тут просидеть?
— Нужно немного отдышаться, — улыбнулся Адамас, хотя вместо этого очень хотел спросить, сколько именно Стиан работает на главного советника президента и почему он впервые узнал о таком доверенном агенте только в этом году. — А какие у нас дальше планы?
— Поболтаем с Сандро, я созвонюсь с Управлением, если ничего странного за это время не случилось, ночь проведём здесь, а поутру двинем куда-нибудь на выбор. Нужно ещё понять, откуда этот Рустем письмо своё получил. Там посмотрим, — терас встал. — Ладно, зайду через полчаса, сиди пока. Лично допрошу главного преступника.
Чуть склонив голову, он удалился тем же неспешным, чеканным шагом, чуть ли не насвистывая себе под нос. Адамас ещё минут пять не отрываясь смотрел терасу вслед, пытаясь определить для себя, сколько примерно надо прожить, а главное пережить, чтобы вот так легко воспринимать случившееся или неслучившееся и, подобно отцу, знать обо всём возможном заранее, но, остановившись на ничего не значащих словах «очень много», опять зарылся пальцами в волосы. Пусть пока думают старшие…
По истечении ровно получаса Стиан появился вновь и провёл Адамаса за собой в кабинет к Сандро, где должно было состояться совещание по видеосвязи по поводу приближавшегося похода — в том числе и с лидерами организаций. Адамас, спрятавшийся в углу, так как главную роль на себя взял Стиан, жадно слушал и не отрывал глаз от так давно не виденного им отца. За прошедшие месяцы с их последней встречи он обзавёлся заметным шрамом от глаза до подбородка по левой стороне лица и, кажется, ещё больше посуровел, о чём свидетельствовали новые морщины у губ, но он был жив и в твёрдом уме — и именно это давало Адамасу ощущение того самого тыла, о котором говорил Стиан. Рэкс посмотрел за время совещания на сына всего лишь дважды и то как будто мельком, но во взгляде читались одобрение и благодарность, а значит, наконец он хоть что-то делал правильно.
По окончании совета Сандро пригласил гостей на приёмку прибывшей самой крупной партии оружия, и по пути они со Стианом обсуждали возможность остаться до завтрашнего утра, а также стоит ли наказывать отвернувшихся от командира в ответственный момент гэшээровцев. Адамас яростно выступил в их защиту — кем бы они предстали, одобрив столь предосудительное поведение назначенного служить им примером? — и под его давлением и при молчаливой поддержке Стиана Сандро согласился не применять в их отношении санкций. В конце концов, всё выглядело достаточно правдоподобно, чтобы поверить, — особенно для обычных, не привыкших к многоступенчатым подставам солдат. Единственное, в чём сам Адамас был готов их обвинить, это в том, что они не пришли на помощь собственной Посланнице, но при желании и здесь можно было найти достаточно вразумительных оправданий.
Подстава в принципе была организована очень грамотно, как и предыдущая, приходилось признать, что они столкнулись с опасным противником. За обедом сразу после затянувшейся на два часа приёмки оружия Стиан рассказал Адамасу, что перед отправлением провокационного письма диверсант взломал почту самого Рустема, где хранились его объяснения в любви Сати, — так объяснялся его выбор глашатая. А вот откуда он знал, чем именно ударить по казавшейся нерасторжимой паре Посланников, чтобы она в момент рассыпалась как карточный домик, как выведал про недовольство солдат по поводу их якобы «преференций» и как подгадал момент с вызовом со ставки руководителя от МД, которая в силу характера не купилась бы на подобную провокацию, оставалось загадкой — так что следующего удара можно было ждать где угодно. По мнению Стиана, на Севере не существовало ставки, где ГШР и МД жили бы в мире, даже с Посланниками — всё-таки работали они всего месяц и слишком много оставалось ещё неразрешённых конфликтов, — поэтому, посоветовавшись с командирами, он решил действительно до утра остаться в Абруде. К этому времени диверсант должен был показать себя — в любой другой ставке, не такой важной, как эта, сейчас сосредоточившей на себе всё внимание их врагов.
До вечера Адамас и Стиан сопровождали Сандро то в одном сверхважном деле, то в другом, похоже, выполняя роль отсутствовавшей Люмины, и к ночи хорон уже валился с ног. Сандро отрядил солдат со всеми почестями проводить его в выделенную ему комнату в административном здании, а сам ушёл со Стианом встречать свою коллегу по руководству и наконец решать вопрос с проштрафившимися.
Оставшись один в комнате — неширокая койка на одного человека у стены, накрытая пледом, узкий шкаф по соседству, дверь в крохотный санузел и окно, вот и всё убранство, — Адамас без сил упал на кровать и достал планшет с уже открытым доступом в базу. Должны быть хоть какие-то зацепки в том, куда диверсант пойдёт дальше, может быть, у него получится их найти? Однако, как он ни старался, мозги работать отказывались — слабые места и правда были у каждой базы, будь Адамас сам таким диверсантом, он просто пошёл бы по порядку после срыва намечавшегося большого наступления. Стиан был прав — проще подождать утра и действовать по ситуации. Провисев ещё час в Интернете и почти ничего из попадавшихся шуток не запомнив, Адамас решил ложиться спать. Он включил микрофон, чтобы попросить своего старшего не будить его до рассвета, если, конечно, не будет сообщений о взрывах, и почти коснулся кнопки отключения, когда в комнату неровно постучали.
