— Я не знаю, о чем ты говоришь, — низко сказал он, на что Джим только рассмеялся.

— Ну конечно же знаешь. Когда никто даже не собирается потрудиться сообщить о своем уходе из телевидения — моя любимая часть. Сколько времени потребуется твоим фанатам, чтобы погрузиться в уныние?

Шерлок стиснул зубы.

— Признаюсь, первоначально я не планировал портить тебе жизнь, но все получилось так красивенько, ты так не считаешь?

— Не то чтобы моя жизнь сильно испорчена.

— Пока нет. Остался один съемочный день, один день блеска и великолепия. О-о-о! — Джим хлопнул в ладоши, изображая ликование. — Думаешь, что завтра будет такой трогательный и душещипательный день, что студия подпишет с тобой контракт еще на один год? Спасение «Империи», спасение Джона Уотсона, спасение твоей души? Если она у тебя вообще есть.

Шерлок повернулся к улыбающемуся Джиму, удивляясь, как он раньше смотрел на этого человека и не замечал, какой тот паук. Шерлок смотрел на него и… моргнул.

Потому что ничего не сходилось. Строгий костюм, но не сшитый на заказ. Идеального кроя, но изготовленный по меньшей мере два года назад. Складки на ткани говорят о длительном времени, проведенном сидя за столом. Линия загара отсутствует, равно как и кольца, пирсинг и тату (в доступных взгляду местах). Стригся три недели назад. Брился сегодня утром.

Бы­ло дос­та­точ­но за­цепок, что­бы знать: «Кош­ма­ры на кух­не» зак­ры­лись, Джон У­от­сон дос­та­точ­но по­водов, что­бы ис­поль­зо­вать полученную информацию в своих собственных целях. Вот только как?

Шерлоку не нравилось не знать. Но он смотрел на Джима Мориарти и понятия не имел, кто смотрит на него в ответ.

— Вы только поглядите! — протянул Джим, замечая его растерянность. — Как скучно. Как банально. Знаешь, раньше ты был невероятным. Дать тебе подлатать ресторан и смотреть, как ты пляшешь. А теперь… ты — никто. Очередной владелец ресторана, переживающий за исход своей деятельности. Ты обычный. Просто один из скучных людишек.

Шерлок почувствовал, как все внутри закипает. Он перегнулся через коробку передач, оказываясь лицом к лицу с Джимом Мориарти.

— Я могу быть заодно с простыми людьми, но, думаю, это ни на одно мгновение не причисляет меня к одним из них.

Джим улыбнулся; крохотная улыбка, почти что намек на нее.

— Оу, — сказал он. — Разве? Моя ошибочка.

Джим отвернулся и открыл дверь.

— Я сказал все, что хотел. Приятного вечера, Шерлок. Насладись последним днем съемок. Я обязательно приду поглядеть.

И он вышел наружу, хлопнув дверью так сильно, что машина слегка покачнулась. Шерлок смотрел на сидение, где только что был Джим, и вышел наружу только тогда, когда был точно уверен в его окончательном уходе.

***

Джон глядел, как машина отъехала с тротуара, держа путь в сторону отеля. Сложа руки он размышлял, остановится ли Шерлок у ресторана, чтобы увидеть обновления и, безусловно, просмотреть отснятые Андерсоном за день кадры. Скорей всего, в конечном итоге Шерлок вернется сюда, на Бейкер-стрит. Джон, задумавшись о том, как поздно тот приедет, в то же время старался придумать способ отсрочить свое собственное возвращение домой. Сам дом, вопреки его словам Шерлоку, казался чужим и холодным, особенно сейчас, когда внутри никого не было. «Империя» казалась вариантом еще хуже, хоть она и была полна народу, и повсюду витал аромат приготовленных блюд.

Но Гарри будет волноваться. Джон вытащил телефон из кармана и позвонил ей.

— Джон. — Гарри звучала опустошенно. — Ты просто гребанный мудак.

— И тебе привет, Гарри.

— Надеюсь, у тебя был просто крышесносный трах. С лепестками роз и хором лесных существ. И тому подобное.

— Иисусе, Гарри! Лесные существа?

— Знаю, поэтому-то и желаю тебе этого.

— Сегодня было ужасно?

Возникла пауза. Джон услышал, как сестра что-то проглотила.

— На самом деле — нет. Вообще-то, все прошло очень даже хорошо.

Джон нахмурился.

— Не уверен, это сарказм или побочное от алкоголя.

— Не угадал. Апельсиновый сок.

— Гарри…

— Знаю, я тоже удивлена. Все было нормально, Джон. Не считая той части, где мой малыш-братец взял краткосрочный отпуск, чтобы вдоволь потрахаться.

— Гарри…

— Завтра все и случится, — сказала она. — Меню готово, блюда протестированы, и я дважды проверила заказ овощей и фруктов на завтрашнее утро. Кстати, мы только что закончили уборку.

Джон вздохнул.

— А как там съемочная группа?

— Часть из них ушла еще час назад; Салли сказала, что нужно еще кое-что доработать. Разумеется, помочь она мне не разрешила, но выглядела очень даже довольной. Смотрела таким удовлетворенным взглядом, будто бы знает то, что нам пока неизвестно.

— Да уж, понимаю, — с облегчением выдохнул Джон. — Хочешь, чтобы я приехал?

— Конечно же нет, ты, альфонс со стажем! Разве я не сказала, что все у нас в порядке? Ну, если ты не захочешь помассировать мне ноги, я чертовски вымоталась.

— Ладно-ладно, я понял.

— Ну, тебе есть что помассировать и без меня, верно?

— Гарриет.

— Честно, я вообще не хочу слышать ответ.

— Тогда вообще и не вмешивайся.

— Да я уже успела пожалеть. — Возникла еще одна пауза, и Гарри опять сглотнула. — Так он согнал тебя с постели, или ты весь день валялся в кроватке в своей пижаме?

— Да, — признал Джон. — Только без пижамы.

— Ой, закройся.

Джон довольно усмехнулся.

— И я тебя люблю, сестренка.

— Увидимся утром, придурок, — с улыбкой в голосе сказала она и повесила трубку.

Джон наблюдал за проезжающими мимо машинами, чувствуя себя более свободно, чем в течение всего дня. «Империя» с почти не изменившейся кухней и залом… Пока что было неизвестно, что из себя представляет зал, но в воображении Джона он был с теми же темными обоями, знакомыми ему с детства. Даже если теперь все будет иначе.

Джон думал о том, как долго Шерлок пробудет с Лестрейдом. Он решил, что достаточно долго, и направился в ближайшую бакалейную лавку, сначала размышляя, как бы убить время, а затем о том, что бы приготовить на ужин. Если они, конечно, будут голодны. Некоторое время он бродил между рядами, пока не очутился перед прилавком с морепродуктами, глядя на тонкий кусок тунца.

— Джон, — воскликнула миссис Хадсон, явно не ожидавшая встретить его в непривычной обстановке. — Притащился как фальшивая монетка. (Прим. переводчика: отсылка к песне «Bad penny» Рори Галахера.) А я думала, что ты зарекался не готовить.

— Сам не знаю, что на меня нашло, — ответил Джон, мысленно усмехнувшись, а затем вспомнил кое-что. — Господи, мне жаль, последние несколько дней выдались крайне суматошными. Надеюсь, это не помешало вашему бизнесу?

Но миссис Хадсон лишь отмахнулась.

— Нет, ничего подобного. Пожалуй, возникла излишняя толкотня — каждый норовит заглянуть к тебе в окна. Но я испекла вдвое больше печенья и все их раскупили.

Джон улыбнулся.

— Рад это слышать.

— Приглянулся тунец, да?

— Ага. — Джон отвернулся, еще раз посмотрев на него. — Как думаете, приготовить с лимонным перцем?

— Ммм, — задумчиво протянула миссис Хадсон, и Джон почти мог слышать несказанное «ты можешь и лучше», соглашаясь с этим. — Я тут видела прекрасную спаржу. Импортная, но прошлой ночью я попробовала ее и осталась весьма довольна.

— Да, миссис Хадсон. — Он пытался вспомнить, что у них было на обед. Давным-давно. Несколько разговоров назад. Упаковкой презервативов назад. — А апельсины тут есть?

— Может быть.

— Апельсиновый маринад терияки, — решил Джон. — И спаржа с кунжутной подливой.

— Чудесно. Когда мне лучше прийти?

Джон улыбнулся женщине и в чистом порыве поцеловал ее в щеку.

— В другой раз, миссис Хадсон. Я вам сообщу конкретную дату.

Глаза миссис Хадсон засияли.

— Так здорово видеть тебя счастливым.

Джон, немного удивленный, моргнул.

— Прошу прощения?

— Было нелегко смотреть на тебя после возвращения домой. Знаю, тебе было еще тяжелее, но… Я очень рада видеть, как ты улыбаешься и весь светишься изнутри. Не припомню, когда еще ты был настолько счастливым.