- Шесть лет назад, когда он умер.

- Да уж, летит время, - поморщился Джон.

- И не говори, - поддакнула Гарри и прошла за барную стойку. Джон последовал за ней, примостился на одном из стульев и смотрел, как сестра достает бокал, наливает себе виски. - Признаюсь, думала, ты вообще не придешь.

- Я же сказал, что приду.

- Уже неделя прошла, как ты вернулся. Думала, ты вообще забыл дорогу в «Империю».

Гарри сделала большой глоток, и Джон нахмурился:

- Не рановато для выпивки?

- Почти полдень. Я с вечера капли в рот не брала.

- Мама бы сказала, ты пропиваешь всю прибыль, - многозначительно заметил Джон, и Гарри с вызовом посмотрела на него:

- Ага, прибыль. Быстро же ты забыл, что мы оба владеем этим рестораном, братишка. Знаешь, мама и папа нам обоим его оставили. Но ты, наверно, и не заметил, сбежав в пустыню изображать из себя героя. Ты, скорей всего, даже не представляешь, каково это - приходить сюда каждый день и из сил тут выбиваться, пальцы в кровь стирать…

- Думаю, я не слишком представляю, каково это – работать, - холодно заметил Джон. - И пытаться спасти кого-то, истекающего кровью, уж, наверно, несколько важнее, черт тебя дери, чем подносить посетителям жареных цыплят.

Гарри стукнула стаканом по стойке и сделала несколько резких вдохов прежде, чем снова заговорить.

- Мудак.

Джон встал.

- Забудь. Пойду с Кларой поздороваюсь.

- Не поздороваешься.

- Это и мой ресторан, - напомнил Джон, но Гарри избегала встречаться с братом взглядом. Он нахмурился:

- Гарри, что случилось?

Она не отвечала, просто вцепилась в край барной стойки так, что пальцы побелели.

- Гарри?

- Клары нет.

- Что значит нет?

И, прежде чем сообразить, что делает, Джон прошел на кухню. Он осознал, что сделал это, только переступив порог. Кухня была единственным местом, которое выглядело не таким, каким запомнилось с детства.

Странно, но теперь она казалась больше. Слева от двери, прямо под барным окошком, стоял маленький стол, где они с Гарри сидели, когда были детьми, и лакомились всякими вкусностями. В воспоминаниях стол был ослепительно белым, а сейчас были заметны сколы, потертости, въевшиеся пятна от еды и напитков. Прямо перед ним был стол для подогрева готовых блюд – четкая граница, отделяющая кухню от всего остального мира. Он был высоким, таким, чтобы вечно спешащим официантам было легче забирать заказы. Сейчас нагревающие лампы были выключены, но Джон помнил их оранжевое сияние.

Дальше слева были гриль, печи и плита. Над плитой – полки, место для купонов с заказами, ряды мисок и чаш для подготовленных ингредиентов. Выше – крючки для горшков, кастрюль и сковородок. Теперь крючки пустовали, а кастрюли и сковородки в беспорядке теснились на полках. Казалось, вздохни поглубже – и они все немедленно попадают.

Разделочный стол в центре кухни был завален бумагами, книгами, посудой, полотенцами, початыми бутылками с оливковым маслом и уксусом. Джон даже представить не мог, как на нем вообще можно было работать. Бардак был ужасный, и с ним надо было что-то делать. Над столом были дополнительные места для хранения – полки и ящики, но когда Джон подошел ближе, он увидел, что и там была понапихана всякая ерунда – стаканы, бутылки, коробки и коробочки, книжки, бумажки и груда желтых пыльных полотенец.

По другую сторону стола располагались холодильник, морозильная камера и еще одна плита. Но плитой совершенно точно давно не пользовались, на ней были наставлены тарелки разных размеров и еще сковородки. К двери морозильной камеры были прикреплены какие-то засаленные бумажки.

На кухне была еще одна дверь, которая вела в служебное помещение, где располагались посудомоечная машина и лестница в квартиру этажом выше – со стиральной машиной и гладильной доской. А еще там жили Гарри и Клара. А теперь, как предположил Джон, только Гарри. Там тоже громоздилась немытая со вчерашнего вечера посуда, и он даже думать не хотел о том, что может быть внутри холодильника.

И в самом эпицентре всего этого ужаса возле плиты стояла Молли Хупер. Она всегда нравилась Джону – молодая, проворная, с приветливой улыбкой. Она пришла работать официанткой незадолго до отъезда Джона, поэтому он не особенно близко знал ее. Но Мэри Морстен, другая официантка, хорошо отзывалась о Молли, а ее мнению Джон доверял. На этой кухне, в костюме шеф-повара, который был ей велик, с непрофессионально закатанными рукавами и раскрасневшимся от жара, слегка вспотевшим лицом, Молли выглядела немного растерянной и нелепой – как уплетающий печенье ребенок, которого взрослые застали врасплох.

- Молли, - позвал Джон, толком не знавший, что сказать.

- Ой, привет, Джон, - испуганно пробормотала Молли и выронила из рук деревянную ложку. – Гарри говорила, что ты, возможно, зайдешь. Слышала о твоем ранении. Очень болит?

- Бывает иногда.

- Наверно, ужасно, когда тебя ранят… Часто об этом думаешь?

- Да, приятного, конечно, мало, - неопределенно ответил Джон, и глаза Молли округлились и наполнились чем-то вроде замешательства.

В служебном помещении, где располагались раковины и посудомоечная установка, началась какая-то суматоха, и из-за двери выглянул долговязый парень в мокрой рубашке и с пятном копоти на подбородке.

- Боже, Молли! Ты просто королева неуместных замечаний.

- Простите… - От еще большего замешательства Молли спас сработавший таймер духового шкафа, и она отвернулась от Джона, чтобы достать противень с какой-то выпечкой, а Джон, нахмурившись, уставился на парня.

- Арти, что ты здесь делаешь? Твоя смена начинается только через два часа.

- Ну где-то же я должен стирать свои вещи, босс, - бодро ответил Арти Уиггинс.

Джон едва сдержал вздох крайнего раздражения: кое-что в «Империи» ни капли не изменилось. Арти…

- Ты ведь не используешь стиральную машину на втором этаже, да?

Арти посмотрел на него с видом человека, оскорбленного до глубины души:

- Разумеется, нет. Я все стираю вручную. Благодарю.

- Арти, ради Бога, только не говори, что стираешь в раковине!

- Я тогда лучше промолчу.

Джон хотел еще что-то возразить, но в этот момент ему на глаза попалась Молли, тащившая нечто отдаленно напоминавшее запеканку на разделочный стол.

- Что это?

Молли сосредоточенно посмотрела на нечто.

- Ну… я делала печеный картофель…

- Молли, что ты вообще, нахер, тут делаешь?

Молли с грохотом выронила поднос с неопознанным блюдом на плиту. Кажется, до Джона наконец-то стало доходить, и он произнес:

- Клара ушла месяц назад. Но… ты же… официантка…

- Леди и джентльмены, да здравствует новый король неуместных замечаний! – глумливо резюмировал Арти.

Молли резко втянула воздух:

- Я… в смысле… Гарри сказала…

Джону пришло в голову, насколько грозным он, должно быть, показался Молли в тот момент, и надеялся, что все-таки не до смерти ее напугал.

- Ладно. Хорошо. Две минуты.

Он вышел из кухни обратно в зал, где Гарри все еще сидела, ссутулившись, у барной стойки.

- Гарри, что здесь, нахер, творится?

- Это был единственный разумный выход.

- Разумный? Разумный?! Твой шеф-повар уволился, и вместо того, чтобы дать объявление о поиске нового, ты просто заменяешь его официанткой?

- Больше никого не было.

- А что насчет су-шефа? Как его звали – Мартин?

- Уволился год назад.

- Назначила бы того, кто его заменил.

- Его никто не заменил.

- Так Клара одна здесь работала? Боже, неудивительно, что она ушла. Она, наверно, совсем вымоталась.

- Да, но…

- Никаких «но»! Если твой шеф-повар из сил выбивается, так найми ей, блядь, помощника! Мне это и то понятно, хоть я и не в ресторанном бизнесе.

- Верно, ты совершенно не в ресторанном бизнесе, - отрезала Гарри, стукнув полупустым стаканом с виски о барную стойку. - Ты отправился защищать Афганистан, как наши предки, так ведь? Придется отстаивать честь семьи, подняться с нуля во имя Королевы и страны! Все очень хреново, приятель! Но я просто останусь здесь и буду работать до тех пор, пока не сотру пальцы до костей и перестану видеть свою жену так долго…