- Просто ты знаешь Шерлока лучше всех и проводишь с ним много времени.

- Не смеши меня, Молли. Он учит тебя готовить каждый день, а мы с ним лишь ужинали пару раз.

Молли ничего не сказала. Джон обнаружил остатки подгоревшего соуса в самой дальней части духовки и начал с остервенением их отскребывать.

- Да, все верно, - наконец ответила Молли. - Ладно. Разумеется.

Джон начал высовываться из духовки, все еще снедаемый сомнениями. Молли была свято уверена, что он, Джон, знает Шерлока лучше всех остальных, а на деле… Как он мог? Да они едва знали друг друга!

- Молли…

- Знаешь, что я собираюсь сделать? - перебила она. - Выйти и поприветствовать посетителей. Я еще не делала этого в качестве шеф-повара, а сейчас у меня есть свободная минутка…

И Молли вышла из кухни, и вскоре до Джона донесся ее веселый смех: она разговаривала с посетителями, уверенная в своих способностях.

Джон задумался: не Шерлок ли подарил ей эту уверенность в себе? Может, у нее всегда был талант, а он лишь направил ее на верный путь?

Джон закончил с печкой, Арти домыл посуду и перешел на пол; Гарри досчитала прибыль, Мэри пылесосила, а Молли отправилась домой, пообещав прийти рано утром и помочь Гарри с доставкой овощей. Вскоре ушла и Мэри, собираясь вернуться к десяти утра и вымыть всю кухню дочиста.

Гарри ушла наверх, напоследок бросив полный тоски взгляд в сторону бара, что не укрылось от внимания Джона.

Арти домыл полы, достал последний пакет с мусором и остановился в дверях офиса.

- Босс, - позвал он и повторил, когда никто не отозвался: - Босс.

Джон поднял взгляд. Арти стоял прямо, вытянув руки по швам и напоминая солдата, ожидающего приказ.

- О том, что произошло.

- Все в порядке, - кратко ответил Джон. - Мы все были немного на взводе.

Арти обдумал услышанное, а затем кивнул.

- Если… если мне можно будет приступить к работе завтра, дай мне знать. Босс.

Джон замер и снова взглянул на Арти, который специально смотрел куда угодно, только не на него, как будто не мог себя пересилить.

- Арти, - позвал Джон, и тот, быстро мазнув по нему взглядом, снова уставился в пол. - Посмотри на меня.

Арти вздрогнул.

- Босс.

- Что бы ты там ни думал обо мне и Шерлоке… Это не так.

- Даже если и так - это не имеет значения. Босс.

- Неужели?

Арти тряхнул головой.

- Нет. Я… Слушай. Я знаю, что ты думаешь. Что я гомофоб или кто-то там еще. Но это не так. Просто… - Он запнулся, подбирая слова. - Не думаю, что это кончится хорошо. Как много ты о нем знаешь? Да и вообще - никто из нас не знает ничего, кроме того дерьма, что он ежедневно на нас выливает. И послезавтра его уже здесь не будет. Что потом?

Арти устало вздохнул и снова выпрямился. Джон увидел, как возвращается его прежнее лицо: веселое, придирчивое и живое.

- Так или иначе, босс, ты только что вернулся домой из Афганистана. Наверняка умираешь от недотраха, так что ты бы и на общипанного цыпленка запрыгнул.

- Притащи мне цыпленка, тогда и поговорим, - ответил Джон, и Арти довольно улыбнулся. - Ты не уволен. По крайней мере, сегодня.

- Может, завтра?

- Посмотрим. А теперь иди уже отсюда, - весело сказал Джон.

- Идет, босс.

Арти отсалютовал ему и ушел. Джон вслушивался, пока не раздался хлопок входной двери.

После этого Джон убрал бухгалтерскую книгу, отложил в сторону ручку и вышел из кабинета, не забыв выключить свет и закрыть дверь.

В «Империи» было темно и тихо, Джон даже не слышал звук собственных шагов по ковру.

Он стоял посреди зала и смотрел на портреты Джона, Джона Х., Джеймса и Хэмиша, а те решительно смотрели на него.

Сверху доносились звуки движения - это Гарри ходила по полу. А Джона поглотили воспоминания о Джеймсе, готовящем печенье, о Хэмише, ругающем работников за сожженный торт…

Нет смысла делать все наполовину, решительно подумал Джон. Иногда, чтобы добиться цели, нужно поставить на кон все.

Возможно, завтра этих портретов уже не будет. Команда работников, вооруженная инструментами, все здесь переделает, превратив зал в… во что-то, не являющееся его частью.

Может, оно и к лучшему.

Джон не знал.

На краткий миг Джону самому захотелось сорвать эти портреты со стен, чтобы никто из работников Шерлока не посмел к ним прикоснуться. Но Шерлок ведь обещал… А Шерлок всегда выполнял свои обещания. Джон вздохнул, выпрямился и направился к выходу из зала.

Лучше прямо сейчас уйти, пока не передумал, не поснимал со стен портреты и не сбежал с ними, к чёртовой матери, в безопасное место.

========== Глава 15 ==========

Давайте дружно поблагодарим прекрасную Necto-necto, которая уже во второй раз полностью перевела главу!

Когда Шерлок приехал, Джон был уже дома. Калитка была не заперта, на кухне горел свет, и Холмсу показалось, что из окон слышится музыка. Он нахмурился, пытаясь разобрать, что это за мелодия, но так и не смог. Отчетливо слышались ударные и несколько монотонный текст. А когда в окне показался профиль Джона, Шерлок понял, что тот движется в такт песне.

Джон не смотрел в окно, он был сосредоточен на чем-то другом. Он готовит, решил Шерлок. Рук Уотсона видно не было, и Холмс решил отгадать, что именно – так, ради развлечения. Равиоли. Курица в панировке. Крем-брюле. Жареная свинина. Суши. При мысли о Джоне, готовящем суши, Шерлок улыбнулся, а когда профиль мужчины в окне исчез, он вышел из тени и шагнул к двери.

Секунду он колебался, а потом осторожно толкнул дверь, и она с привычным скрипом открылась. Шерлок с облегчением подумал, что теперь, по крайней мере, не придется объявлять о своем присутствии. Он шагнул в теплую прихожую и закрыл за собой дверь.

Шум с кухни, мерный стук ножа по разделочной доске смешивались со звуками музыки. Теперь Шерлок мог расслышать слова. Картофель, - решил он. И «Битлз».

Люби, люби меня. Ты знаешь, я люблю тебя.

Шерлок снял пальто и повесил на крючок рядом с курткой Джона. Под вешалкой с одеждой была аккуратно расставлена обувь, в том числе и те ботинки, которые были на Джоне сегодня. Шерлок разулся и кое-как бросил туфли в прихожей. Он неслышно подошел к двери на кухню, облокотился о косяк, скрестив руки, и смотрел на Уотсона.

Джон стоял к нему спиной. Музыка казалась несколько заунывной, этакая ужасно жалобная песня, словно само звучание инструментов как бы упрашивает слушателя: Нет, правда, люби меня, я в самом деле стою того, ну пожалуйста. А потом Джон повернулся, в руках у него было блюдо с нарезанным кубиками картофелем. Он заметил Шерлока и улыбнулся.

Шерлок ненавидел штампы. На кухне, в жизни, во всем. Они были скучны, предсказуемы и служили единственной цели – до крайности облегчить чью-то работу.

Джон повернулся. В руках блюдо с картошкой. По радио звучит нелепая попсовая песня. И Шерлок похолодел: это был штамп, и его это бесило. Но этот штамп был удивительно точен.

Я люблю его.

- О, привет, - просто сказал Джон – так, словно сердце Шерлока в этот момент не разлетелось на маленькие кусочки по полу кухни. - Когда я вернулся, тебя здесь не было. Я подумал, ну… может, ты в отель поехал. Не был уверен, что ты зайдешь и захочешь ли ужинать. Я тут картошку готовлю, в холодильнике есть курица. Если не хочешь чего-нибудь этакого, можем ее просто запечь…

Джон все болтал, а Шерлок понимал, что по уши влюблен в него. Джон стоял на кухне с картошкой в руках, нес полнейшую чушь, а Шерлок больше не мог держать себя в руках. Он подошел, обхватил ладонями лицо Джона и поцеловал – хотя бы для того, чтобы эта бессвязная болтовня прекратилась. И Уотсон не возражал. Шерлок решил, что извинения приняты: Джон расслабился в его руках, глубоко с облегчением вздохнул и с готовностью ответил на поцелуй – легко и мягко.

И Шерлок на секунду поверил, что, возможно, Джон его тоже немножко любит.

Холмс прервал поцелуй, скользнул ладонями вниз по предплечьям.

– Я не голоден, - прозвучал его бархатный голос. - С чего мне есть, если я не голоден?