***

[Зал ресторана «Империя». Столы составлены. Джон сидит, скрестив руки на груди. Он напряжен и взволнован. Молли немного в стороне справа, она нервно заламывает руки и поглядывает на кого-то поверх камеры, словно в поисках поддержки. Арти позади них, переминается с ноги на ногу. Мэри опирается на барную стойку и наблюдает за остальными с таким видом, будто все собрались ради нее.]

Шерлок: «Империя» своё отжила. Если люди захотят хорошей иностранной кухни, они пойдут в те рестораны, которые на этом специализируются. Но не сюда. Вам нужно спросить себя: какова целевая установка «Империи»?

Мэри: Просвещать?

Шерлок: Кого просвещать? Здесь никого нет.

Арти: Платить мне зарплату, и чтоб мне было, куда пойти.

Шерлок: Почти угадал. Спасибо, Арти.

Молли: А… это часть местной истории?

Шерлок: Да, но не совсем тот ответ, которого я жду.

Джон: Это дом.

Шерлок: Точно. Это дом. Это уют. Приходят в «Империю» не из-за того, что кухня здесь хороша. Потому что это вовсе не так. И не из-за того, что интерьер приятный. Потому что это тоже не так. Они приходят, потому что знают, чего ждать. Иногда люди отчаянно нуждаются в постоянстве, а «Империя» оправдывает их ожидания. И именно такой она и должна быть, стать тем местом, куда люди будут приходить, чтобы ощутить домашнюю атмосферу, чтобы почувствовать себя чуть лучше.

Мэри: Супер. И как же нам этого добиться?

Шерлок: Молли, какое первое правило?

Молли: Знай свои сильные стороны.

Шерлок: В двух словах: твоя сильная сторона?

Молли: Ааа… выпечка. Потому что я люблю печь.

Шерлок: Верно. Что ты любишь готовить больше всего? Не обязательно, чтоб это блюдо было в меню. Что ты приготовишь, чтобы настроение улучшилось? Это ко всем вопрос – чего вам хочется, когда вам плохо?

Молли: Пирожков.

Арти: Сосиски с пюрешкой.

Мэри: Тосты с фасолью.

Молли: Вообще-то, я бы приготовила викторианский бисквитный торт. Рецепт мудреный, но когда у меня получается, настроение всегда становится лучше.

Мэри: А я люблю суфле.

Арти: Невозможно приготовить суфле в такой атмосфере как здесь. Оно опадает от крика.

Мэри: Да что ты говоришь!

Арти: Мне и банка консервированного супа сойдет. Не люблю заморачиваться.

Молли: Вообще-то и пюре с сосисками нелегко приготовить.

Арти: Легко, если это полуфабрикаты.

Молли: Ты жульничаешь! Мы не можем подавать клиентам… Стоп. Мы что… будем подавать сосиски с пюре и тосты с фасолью?

Шерлок: Ресторан – не просто соотношение прибыли, цен на еду и зарплаты сотрудников. Это еще внимание к деталям, забота и любовь. Если вы не любите то, что делаете, у вас никогда не получится ничего хорошего. А кому это понравится? В Брикли десятки ресторанов, но ни один из них не может похвастаться таким уютным историческим колоритом, как «Империя».

Мэри: Так вы хотите, чтоб мы готовили… уютную еду?

Шерлок: Да.

Мэри: Хмм…

Молли: Но… Тогда не проще ли людям поесть дома? Раз они хотят такой еды? С чего им приходить сюда и платить нам, чтобы мы готовили для них?

Шерлок: Потому что вы будете готовить лучше. Потому что вы объедините меню «Империи» и ваши любимые блюда. Вопрос не в том, что ресторан представляет собой сейчас, а в том, каким вы хотите его видеть.

[Сотрудники молча несколько скептически поглядывают друг на друга.]

Молли: Пицца.

Арти: Что?

Молли: Тесто для пиццы. Всегда с удовольствием его делаю.

Арти: А я – убогие бутерброды.

Мэри: Запеченная курица. Джон, помнишь, я раньше постоянно ее для тебя готовила.

Молли: И картошка! И… есть еще такая штука из шпината, мама всегда делала, с чесноком и лимоном.

Арти: Ненавижу шпинат.

Молли: Вот и я тоже, но это правда вкусно.

[Они говорят всё с большим и большим восторгом.]

Закадровый голос Шерлока: Это правда. Ключ к успешной работе ресторана не в том, чтобы прибыль значительно превосходила расходы. А в том, чтобы любовь, с которой блюдо приготовлено, соответствовала тому, что в итоге получит клиент.

[Сотрудники «Империи» записывают идеи, смеются, увлеченно составляют меню. Странно, но единственный, кто в этом не участвует, – управляющий, Джон. Он по-прежнему сидит за столом, сложив руки, и недоверчиво смотрит на Шерлока.]

Закадровый голос Шерлока: Когда Джеймс Уотсон открыл «Империю», он по-настоящему любил то, что делал. И эта любовь распространялась на всё: на блюда, которые он готовил, на людей, которые приходили в ресторан. Но сейчас о персонале «Империи» этого не скажешь. Главное, что им нужно изменить в меню, – вернуть эту любовь.

[Джон смотрит куда-то в сторону. Куда?]

[Кадр меняется, зрители видят портрет Джеймса Уотсона.]

***

Остаток утра все провели в основном в лихорадочной подготовке к вечернему обслуживанию. А когда выдавалась свободная минута и Джон мог перевести дыхание, он всё старался понять, что же именно он делает, прежде чем снова с головой окунуться в тот бешеный ритм, который задавал Шерлок.

Как выяснилось, составить новое меню практически с нуля всего за несколько часов совсем не просто. С другой стороны, Джон давно понял, что в жизни всё намного сложнее, чем человек представляет изначально – и медицинская школа, и война, и смерть.

Шерлок одобрил четверть того, что они предложили, и за двадцать минут составил список необходимых продуктов. Он отправил Арти на кухню посмотреть, что из этого уже есть, и после того, как вычеркнул примерно половину пунктов, вручил список Джону и велел возвращаться с покупками не позднее, чем через час. Нервно постукивая тростью, Уотсон попытался было заметить, что это практически невозможно, но Холмс уже объяснял Мэри, что именно нужно изменить в зале.

- Всё это нужно убрать, – сказал он, указывая на стены.

- Думаю, вы согласитесь со мной, что стены нам всё-таки нужны, – терпеливо отвечала Мэри. – Если только вы не хотите, чтобы второй этаж свалился нам на головы.

- Фотографии, карты, сувениры, всё, – Шерлок говорил раздраженно, с видом человека, который ужасно устал повторять одно и то же. – Снимите всё это. На стенах должны остаться только обои и светильники. Зал нужно полностью переделать к понедельнику, потому что сегодня вы всё равно не успеете.

- Постой-ка, – вмешался Джон, всё ещё сжимавший в руке список покупок. – Ты не можешь просто выкинуть всё, что моя семья собирала в течение века.

Шерлок обернулся к нему, и на долю секунды Джону показалось, что в его взгляде полыхает ярость, которая тут же сменилась на какое-то более мягкое, даже, пожалуй, робкое выражение. Раскаяние?

Нелепость какая. Каким только Шерлок не был, но раскаяние явно было ему чуждо. Джон ни в одной передаче не видел, чтобы он извинялся, даже когда Холмс случайно (или, может, намеренно – и такого исключать нельзя) поджег занавески в одном ресторане.

- Не портреты, - сказал Шерлок, глядя Джону в глаза. - Их лучше оставить. Мы делаем упор на историю и традиции, и портреты как раз создают это ощущение. Всё остальное лишнее. Только мешает.

Уже что-то, хотя Джон едва ли хотел услышать именно это.

– Спасибо, - сказал он, и Шерлок коротко кивнул в ответ. На секунду Джон забыл, что кроме них в комнате ещё Мэри и Салли Донован и что каждый их шаг, каждое слово, каждый взгляд записывают на камеру.

Но Шерлок немедленно всё испортил и разрушил эту иллюзию:

- Разве ты не должен идти за покупками?

- Вообще-то я думал, что это ты должен делать: идти в магазин вместе с поваром и объяснять, как выбирать продукты, - саркастически заметил Джон.

- У меня здесь полно дел. А ты в данный момент производишь впечатление человека, который не знает, чем заняться, - это прозвучало довольно резко, и Джону пришлось сделать глубокий вдох и сосчитать до трех.

Он уже развернулся и собирался уходить, но Шерлок продолжил:

- К тому же, вероятность того, что ты купишь ядовитые грибы, невелика. Или, может, ты хочешь, чтобы Арти пошел вместо тебя?