Когда прошло три недели, в ресторане случился кризис — загорелась сковородка, и один из поваров получил ожоги второй степени. Они забинтовали его и продолжили обслуживание, но в ту же секунду, как последний клиент ушёл домой (после того, как его недвусмысленно попросили об этом), Шерлок лично отвёз парнишку в больницу, ждал, пока ему давали обезболивающее и накладывали стерильную перевязку, был отчитан за то, что не притащил его сразу, и, наконец, довёз его до дома — в комнатушку в совершенно ужасном районе города.

К тому времени, как он добрался до своей квартиры в Вестминстере, он был измучен. Он уже несколько часов как должен был быть в кровати. У него промелькнула мысль, что среди всех ночей, по закону подлости, Джон бы ждал его именно сегодня.

Джона не было, и Шерлок почти был ему за это благодарен. У него не оставалось сил даже раздеться, и он заснул, просто упав на кровать, и после этого ни разу не спешил домой.

Это была недлинная прогулка — всего сорок минут, если Шерлок не будет нигде останавливаться по пути. Большую часть ночей так и было. На самом деле, он не планировал задерживаться, но всё равно зашёл в супермаркет за молоком, взглянул на овощи и мясо, подумал о том, чтобы приготовить что-нибудь более существенное, чем паста, купил кусок пармезана и вышел. Запах чипсов из закусочной через дорогу был заманчив, но Шерлок знал по опыту, что если он заглянет туда хоть на минуту, владелец заметит его и он застрянет там на целый час, беседуя и обмениваясь с ним историями, и выйдет оттуда с желудком, полным бесплатных чипсов, но потеряет целый час сна.

Спать Шерлок хотел больше, чем есть, а не общаться с людьми — гораздо больше, чем спать.

Общение с людьми означало отношения. Отношения означали семью. Семья означала… Джона. У Шерлока не было Джона, другой семьи он не хотел, таким образом, он не хотел других отношений, таким образом, общение с людьми не являлось необходимым.

Он открыл входную дверь здания, где располагалась его квартира, и проскользнул внутрь. В коридоре горел свет, и Шерлок его выключил; миссис Тернер всегда оставляла свет включенным в качестве любезности, раз уж он постоянно работал допоздна. Он бы предпочёл, чтобы она этого не делала: электричество тратилось впустую, и, в любом случае, он знал, где выключатель. Он не особо нуждался в освещении, чтобы подняться по лестнице. Он пробежал по ней вверх и на лестничной площадке повернул за угол.

Этот момент он всегда ненавидел. Заворачивать за угол. Всегда была вероятность того, что, повернув и посмотрев наверх, он увидит на верхней ступеньке ожидающего его Джона. Пять месяцев с тех пор, как эпизод вышел в эфир, восемь месяцев с тех пор, как он в последний раз видел Джона… и он всё ещё каждый раз надеялся, что именно этим вечером всё будет иначе.

Не будет.

Джон не сидел там, на верхней ступеньке, и Шерлок отмахнулся от мгновенного укола боли. Ему стоило уже привыкнуть к этому. Он так и не смог.

Шерлок сосредоточился на плане. Убрать молоко, налить в кастрюлю воды и поставить её на плиту закипать. Выбраться из одежды, пахнущей кипящим маслом, потом, ростбифом и розмариновым соусом. В холодильнике была свежая паста, если добавить немного сливочного масла, шалфея, тимьяна и сыра, то получится неплохой ужин, а затем он на несколько часов отключится в постели. Может, он примет душ для начала. Проснуться, чай, тост, повторить день заново.

Скука.

И в это превратилась его жизнь? Как Лестрейд и предсказывал. Скука.

Шерлок открыл дверь в квартиру и увидел, что на кухне включен свет. Шторы были задёрнуты, поэтому он не заметил этого с улицы, но сейчас, стоя в дверях своей квартиры, он увидел на кухне, за поворотом коридора, свет. Внезапно он не смог двинуться и неподвижно замер в ожидании чего-то.

— Привет? — донёсся голос Джона.

Шерлок не смог выдавить ни звука в ответ. Шерлок не был уверен, сможет ли он пошевелиться, но у него получилось, и он сделал несколько шагов, чтобы заглянуть на кухню и увидеть удивительное и невероятное зрелище, которое представлял собой Джон Уотсон, стоящий у кухонного стола и творящий что-то невыразимое с пучком зелёных листьев.

Шерлок посмотрел на него, сосчитал до десяти и продолжил смотреть.

Волосы Джона стали короче — подстригся этим утром, порезался при бритье, рубашка неумело поглажена слишком холодным утюгом в гостинице — и на нём был один из фартуков Шерлока. Готовит — на плите кипит куриный суп, а что в другой кастрюле — ах, ризотто, сливочное масло и чеснок — самое простое, блюдо почти готово, вот почему он занимается травами сейчас. Джон продолжал стоять к Шерлоку спиной, нож плавно ходил по разделочной доске. Но это был Джон, это безошибочно был Джон, в его кухне, готовящий из его продуктов, и Шерлок вцепился в пакет с покупками так сильно, что тот мог бы вплавился ему в кожу.

— Садись, — сказал Джон Уотсон, — ужин будет готов через несколько минут. Я решил приготовить ризотто, надеюсь, ты не против.

«Я не против, — хотел сказать Шерлок. Он сел за стол, отчасти потому, что так сказал Джон, отчасти потому, что он был не уверен, сможет ли удержаться на ногах ещё хоть на секунду. — Я собирался приготовить пасту, но это лучше. Надеюсь, ты положил не очень много чеснока. Чеснок хорош, только если ты будешь есть вместе со мной».

— У тебя почти закончился пармезан, а я не проверил это, когда начал готовить, так что ризотто может оказаться недостаточно сочным.

«У меня есть ещё, — хотел сказать Шерлок. — Я купил по дороге. Сыр не самого лучшего качества, но все магазины уже закрылись. Я бы вломился в какой-нибудь, если бы знал, что тебе нужен пармезан».

— Грег дал мне ключ, на случай, если тебе интересно. Я повидал Молли, когда заехал к нему на квартиру. Боже, они вместе абсолютно отвратительны. Все эти воркования и улыбки, и это так сладко и мило, что просто тошнит. Ты живёшь на Бейкер-стрит. Ты никогда не говорил.

«Именно так я смог запомнить твой адрес, — хотел сказать Шерлок. — Одна из тех нелепых случайностей — параллельные Бейкер-стрит. Как и то совпадение, когда ты позвонил Майку в поисках помощи для своего ресторана, а мне нужен был ресторан, чтобы заполнить дыру в эфире, и повернись мир немного по-другому, переключись ты на другой канал той ночью, или начни я съёмки на неделю раньше, мы могли бы никогда не встретиться. Я бы не вынес, если бы мы никогда не встретились, и я бы никогда не знал почему».

— Я, эээ, вломился в твой винный шкаф, — признался Джон немного робко, и Шерлок заметил на столе открытую бутылку, полупустой стакан (один раз уже опустошённый, как заметил Шерлок). — Впечатляющий винтаж.

«Майкрофт дал мне его, — хотел сказать Шерлок. — Не подумал бы, что тебе нужен алкоголь для храбрости. Мне нужен. Наполни мне бокал».

Джон положил нож, подошёл к плите и перемешал ризотто. Он выключил огонь под куриным супом и добавил пару кусочков масла в ризотто перед последним помешиванием. Снял его с плиты и поставил вместо него сотейник. Как только тот разогрелся, он добавил растительное масло, и оно зашипело.

— Ты спал с Ирен Адлер?

— Нет, — от шока у Шерлока прорезался голос.

Щепотка соли, быстро поджарить чеснок, делая воздух богатым, пряным. На секунду Джон сконцентрировался на готовке; к тому моменту, как они возобновили разговор, чеснок приобрёл коричневый оттенок.

— Хотел?

Шерлок не смог бы солгать, даже если бы от этого зависела его жизнь.

— Я хотел хотеть. Если бы я был в ней заинтересован, она не была бы заинтересована во мне.

Чеснок зашипел; Джон встряхнул сотейник, энергично, торопливо, резким движением плеч. Шерлок не смел отвести от него глаз, не хотел даже моргать. Он наблюдал, как Джон готовит чеснок до коричневой хрустящести.

— Я купил пармезан.

— Мне нужна тёрка для сыра.

— Третий ящик снизу.

— Имеет смысл, я полагаю, — сказал Джон, и Шерлок знал, что он говорит не о местоположении для тёрки. — Очень в твоём стиле.