И их услышали. Или просто кому-то из учителей вздумалось выйти не вовремя… Во всяком случае, быстро застучали шаги, и Элфиас, выскочив из-за полок, прошептал:

— Сюда идут. Не знаю, кто, но они уже близко.

Бросив книги, все рванулись к дверям, и тут Викки испуганно вскрикнула: она зацепилась пышной юбкой за торчавший из стола гвоздь. Элфиас и Лэмми остановились, но Альбус продолжал бежать, словно кто-то толкал его в спину. Он выскочил из библиотеки, наугад бросился вверх по лестнице, потом вниз… Опомнился он только у входа в гриффиндорскую гостиную и понял, что товарищи за ним так и не пошли.

Ночью Альбус даже кое-как смог заснуть, убедив себя, что освободить Викки было пустяком и его товарищи спастись наверняка успели. Но утром, переступив порог Большого зала, он не увидел ни Виктории и Лэмюэля за столом Рейвенкло, ни Элфиаса среди хаффлпаффцев. Оставалось надеяться, что они просто поспали. Альбус принялся завтракать, то и дело тревожно поглядывая на дверь. Наконец явились Айла и Клеменси, обе сильно расстроенные, но Викки и Лэма с ними не было.

От волнения в горле сперло, захотелось прокашляться. Кое-как проглотив остатки омлета, Альбус подбежал к девочкам и жестом поманил за собой. Они вышли в коридор.

— Куда пропали Викки и Лэм? — он попытался спросить беззаботно и удивился, как сдавленно звучит голос. И только сейчас он разобрал, что девочки сморят на него с нескрываемым отвращением.

— Мне казалось, ты это если не знаешь, то можешь себе представить, — Айла понизила голос до шепота. — Ведь ты там был, так?

— Где? — выпалил он машинально.

— Не заставляй меня говорить вслух. Ты подбил их и бросил, когда стало опасно?

— О чем это вы? — мягко спросили за спиной. Все трое обернулись: рядом с ними стояли, презрительно улыбаясь, Геспер Гэмп и Элла Крейвуд.

— Не ваше дело! — резко ответила Клеменси. — Убирайтесь отсюда!

— Ну-ну, — Элла поиграла локоном. — На твоем месте, грязнокровка, я придержала бы язык. Мы услышали довольно, а узнать, что натворили твои полоумные друзья, будет весьма просто.

— Да, кстати, — произнесла до сих пор молчавшая Геспер немного надтреснутым голосом, — как кошаки отнесутся к тому, что один из них бросил друзей в беде?

— Поди зубри травологию, Гэмп, — скривился Альбус. — Как ты будешь сдавать экзамен, если так брезгуешь копаться в земле?

Слизеринки фыркнули и исчезли за дверями Большого зала. Айла и Клеменси также развернулись на каблуках.

— Погодите, — удержал их Альбус. — Что же сделали с Викки, Лэмом и Элфи?

— Пятьдесят розог и карцер на день, — сухо ответила Айла, отбросила его руку и увела подругу за собой.

Несколько раз за день Альбус пытался подойти к девочкам снова, но они демонстративно молчали. Махнув рукой, он переключил внимание на Горация, но и тот отказался с ним разговаривать, ссылаясь на занятость. Зато Финеас молчать не стал.

— Я слышал, как вы поступили со своими друзьями, — прошептал он на большой перемене, вплотную подойдя к Альбусу. — Вы подлец, и если вы потребуете сатисфакции, я готов ее предоставить, но все-таки повторяю, что вы подлец.

Несколько минут он стоял рядом с Альбусом, видимо, ожидая вызова, но тот ничего не ответил, и Финеасу пришлось уйти. Сам же Альбус чувствовал себя оглушенным. Когда он затевал поход в Запретную секцию, ему и в голову не пришло, как строго могут наказать за ее самовольное посещение, а главное — что он сам способен бросить остальных и убежать. «Но так было надо, — шептал он себе. — Их пожалели, а если бы меня — нет? Если бы исключили, что тогда? Я слишком нужен магическому миру, в конце концов! И вообще, это Викки во всем виновата, кто ее дернул тащиться вместе с нами? С Лэмом вдвоем мы бы отлично справились!» Хотя все равно друзей было жалко и почему-то неприятно осознавать, на что еще способен.

За обедом на него начали косо поглядывать и за своим столом. Впрочем, пока больше обсуждали, что к завхозу отправилась вместе с мальчиками Виктория.

— Я так рада, что эту богатенькую дрянь поставили на место, — рассуждала Нэнси, как всегда сильно щурясь; она выглядела очень довольной. — Терпеть не могу таких, как она.

— Помилуй, что она тебе сделала? — удивилась Джейн. Нэнси повела худеньким плечом.

— Она раздражает меня. Это ее вечное ломание, манера лезть вперед, эти ее наряды… Ей с рождения дано все, и поэтому она считает себя лучше других! А она знает, что такое жить в одной комнатке с родителями, спать на одной кровати с братьями и сестрами? Что такое глодать корку хлеба и считать это хорошим обедом, потому что из-за пьянства отца приходится голодать? А она работала хоть день в своей жизни? Я с шести лет помогала брату продавать газеты, а в восемь уже трудилась на фабрике!

— Что ж, от того, что Викки высекли, твоя семья разбогатеет? — не выдержал Альбус.

Нэнси расхохоталась ему в лицо.

— Посмотрите-ка, кто заговорил! Чемпион по бегу от учителей! Ты ведь был там, но бросил остальных остолопов — об этом скоро будет известно всей школе.

На них начали оглядываться. Лица Поттера и компании приобрели выражение крыс, учуявших объедки. Джейн передернуло, она посмотрела на Альбуса, как на склизкую жабу. Довольная Нэнси доела пастуший и пирог и удалилась, напевая под нос:

Бритвой по горлышку я полоснула,

В нужник — куда еще! — сволокла,

В жижу вонючую детку спихнула,

Сладко зевнула и спать побрела.

— Прости, это правда? — тихо спросил Альбуса Малкольм. — Правда ли то, о чем болтают уже полдня?

— Если ты о наказании, наложенном на второкурсников, то правда, — ответила за Альбуса Анджела. — А вот про остальное мне и самой хотелось бы узнать. Ну так что же, Альбус? Ты самом деле бросил друзей и спасся один?

Что-то сковывало язык, мешая ответить. Самое противное, что даже не хотелось поднимать ни на кого глаза. Малкольм и Анджела разом встали, за ними Джейн, Дональд с компанией, Генри, Патрик Диггори и Глэдис Фадж, Лидия Пруэтт и Мейбл Росс…

— Мы не хотим сидеть за одним столом с предателем, — выплюнул Оскар Фенвик, развернулся и дал остальным знак следовать за ним. За столом осталась только Розалин, но и она не сказала Альбусу ни слова: допила кофе и ушла.

— Ну и отлично, — пробормотал мальчик. — Мне больше достанется.

С этими словами он придвинул к себе разом несколько блюд.

Прим.автора: в главе использован фрагмент английской уличной баллады.

========== Глава 18. Дружба и верность ==========

Элфиас и Лэмми после карцера провели еще день в Больничном крыле. На третье утро после злосчастного похода в библиотеку они все-таки появились в Большом зале, оба иссиня-бледные, с темными тенями под глазами; они неловко двигались и с трудом сидели. Альбус, от которого товарищи по факультету отодвигались, как от заразного, а некоторые отпускали громкие комментарии по поводу его трусости, не смог спокойно продолжать завтрак. Поспешно встав, он подбежал к столу Хаффлпаффа, вызвав шиканье, смешки и гримасы отвращения. Элфиас едва обернулся и вернулся к овсянке.

— Элфи… — Альбус запнулся. Даже когда он чувствовал себя виноватым дальше некуда, извиняться ему все-таки было очень трудно, просто язык не поворачивался. — Элфи, ты вот что… Прости меня. Я не хотел.

Элфиас продолжал черпать ложкой кашу и мерно жевать.

— Элфи, ну… Забудем давай.

— Да, забудем! — насмешливо воскликнула сидевшая поблизости Натали Макмиллан. — Очаровательно, правда? Что ты ему предлагаешь забыть? Пятьдесят розог или карцер?

— Заткнись! — шикнул на нее Альбус. Элфиас наконец оставил ложку.

— Это я забыть мог бы, — спокойно сказал он. — А вот то, что ты нас всех бросил и сбежал, я забыть не могу. Я не хочу с тобой больше говорить. Уйди, пожалуйста.

— Элф…

— Уйди.

Дернув плечами, Альбус вернулся на свое место. Выяснилось, что в чай ему подмешали соль, а омлет посыпали мокрым и грязным песком. Что ж, не было ничего проще, чем взять что-то другое.