Раствор, видимо, вышел отменный, носы раздулись, став величиной с баклажаны, но Альбус не учел, что Аберфорт вряд ли станет ждать, пока зелье кончит действовать само по себе. Одной рукой придерживая нос, а другой волоча за собой Ариану, брат выбежал, на ходу крича, что теперь Альбус — точно покойник. Собственно, так вполне могло быть, учитывая, что пострадала еще и обожаемая отцом Ариана — в общем, Альбус побоялся идти домой. Однако к вечеру желудок скрутило голодом, он выбрался из сарая, чтобы нарвать фруктов у кого-нибудь в саду да выдернуть хоть редьку — и его немедленно схватили за ухо. Отец, видно, давно его караулил.

За ухо и за шиворот Альбуса провели через всю деревню, втолкнули в дом, и там под сочувственные взгляды Арианы и злорадное хмыканье Аберфорта пришлось объясняться с матерью, которая недавно обнаружила пропажу ингредиентов и котла. Когда вина преступника была установлена достоверно и отец уже вытащил ремень, мать вдруг знаком остановила его.

— Проясним еще один момент. Зелье без палочки не сваришь, а наши с отцом на месте. Где ты взял палочку, Альбус?

Альбус сжал губы, представив, что с ним сделают за воровство палочки.

— Говори, а то вожжой получишь, — пообещал отец.

Вожжой мальчишка еще не получал, но вид у нее был слишком уж внушительный, так что запираться было явно неразумно.

— Я… Я нашел ее в траве, у паба. Наверное, пьяный какой-нибудь выронил, — сорвал Альбус на ходу.

— А зачем ты у паба шлялся, бестолочь? — отец снова взял его ухо. — Что ты там забыл? Любовался на забулдыг? Да еще и палочку чужую утащил, вы посмотрите на него… А ну снимай штаны, я тебя отучу чужое добро брать!

— Погоди, — снова вмешалась мать. — Пусть он сначала нам палочку отдаст, а потом ты его накажешь. А завтра ты отнесешь ее в паб, скажешь, что нашел сам, и Филч объявит о пропаже.

Так и сделали. Когда Альбуса отправили спать, мать пришла к нему и долго объясняла, что его наказали не только за то, что взял чужое, но и за то, что подверг себя, брата и сестру опасности.

— Волшебные палочки не всегда хорошо принимают новых владельцев. Ты мог погибнуть, выполняя простейшее заклинание. А зелье? Если бы ты сварил его неправильно?

— Но ведь ничего же не случилось, — проворчал Альбус. — Палочка меня слушалась, и зелье сварилось правильно.

— Но могло случиться.

— Нет, не могло, — Альбус стукнул кулаком по постели. — Я чувствовал, что ничего не случится.

— Нельзя действовать, исходя из предположений, — мать взметнула брови и встала. — Спи.

Лежавший на соседней кровати Аберфорт, прикинувшийся спящим, как только мать вышла, обернулся и показал Альбусу язык. Тот хотел запустить в брата подушкой, но поленился: все-таки тело болело так, что двигаться было неохота. И пес бы с ними, с колотушками: доставалось ему довольно часто — но как же обидно, что палочку пришлось отдать… Где теперь взять другую?

…Обед кончился, и Альбус тотчас поспешил на улицу.

— Ты сделал уроки? — крикнула мать ему вслед: Кендра сама занималась с детьми, хотя разрываться между ними, домом и аптекой стоило ей немало сил.

— Да! — ответил сын, не собираясь останавливаться.

— Хорошо, потом проверю, — пообещала мать, но он уже не слушал. Выскочив из калитки, Альбус перемахнул через канаву и зашагал по улицам. Мостовые в Насыпном Нагорье были причудливые: бугрясь булыжниками, они то взлетали высоко, так что со стороны и не понять было, как можно всходить по таким отвесным склонам, то падали вниз тоже под головокружительным углом. Зимой ребятня каталась здесь на лыжах или на санках, и дети Дамблдоров не были исключением. Летом, как-то после дождя, когда камни были мокрые и скользкие, Альбус тоже попробовал однажды съехать вниз на подошвах башмаков. Ничего не вышло.

В последние летние дни, теплые и солнечные, листва еще не думала желтеть, но посветлела, сделалась прозрачнее, и под ней румянились и источали аромат яблоки, золотились груши, темнели сливы. В палисадниках распускались астры и осенние грустные розы. Вон маггловский школьный учитель, мистер Сливс, гнусавый человек в роговых очках, разговорился с почтальоном, а сварливая миссис Скитер ругается с молодым кузнецом Барри. Альбус перелез через каменную изгородь и полез на холм.

Холмы вокруг деревни были высокие и крутые, каменистые, поросшие редкой травой и деревцами. За ними открывалась низменность, поросшая зеленой травой: туда Аберфорт и отец гоняли коз пастись. Однажды, когда брат заболел, а Персиваль был занят, выгнать коз поручили Альбусу. Он, конечно, прихватил с собой книжку — кажется, это была «История Хогвартса» — и так зачитался, что когда отвлекся, не сразу увидел, куда же разбрелись животные. К счастью, стадо собрать ему тогда удалось, недосчитались только одного козленка. Больше Альбуса пасти не посылали, чему он был весьма рад.

Сейчас он опустился на теплые от солнца камни, приставил ладонь к лицу «козырьком» и стал осматривать луга. Просторно было. Тысяча мыслей роилась в голове, уйма планов. Не так уж много осталось до его одиннадцатого дня рождения. А там ему все-таки купят палочку, и он сможет колдовать на полном просторе — а заклинаний он уже теперь знает порядочно. Может, в Хогвартсе его сразу возьмут курс на третий: ради чего, в самом деле, барахтаться лишних два года с несмышленышами? А там, управившись с учебой, он отправится в путешествие, побывает в колониях, а лучше — отправится в свободное плавание по Тихому океану, откроет какой-нибудь остров с дикарями, научится у их жрецов особенной магии, вернется в Англию, и его сделают министром… По ушам резанул кошачий вопль.

Альбус глянул вниз, инстинктивно спрятавшись за росшее рядом деревце. Трое мальчишек поймали того самого престарелого соседского кота, которого он пару недель назад пощадил и не взял для опытов; двое растянули бедное животное, а третий поливал его чем-то из бутылки. Альбус принюхался: воняло керосином. Опустошив бутылку, третий шарил в карманах.

— Ты что, спичек не раздобыл? — проворчал тот, кто держал кота за передние лапы. А Альбуса передернуло: он понял, что мальчишки собрались делать.

Со стихийной магией он давно умел обращаться: мама объяснила, что ее при желании можно контролировать и использовать. А уж человеку, который колдовал при помощи палочки, стыдно не воспользоваться своими способностями — тем более, во благо живого существа.

Альбус напрягся, сосредоточился. Кот завывал невыносимо, и это только подхлестывало ярость и желание разрушения. Едва третий мальчишка поднес зажженную спичку к полосатому боку, с холма посыпалось множество камней. Крупные и мелкие, они катились вниз с бешеной скоростью. Альбус вцепился в ствол деревца: кажется, земля затряслась.

Одного из хулиганов задело мелкими острыми камешками по ногам, другому крупный булыжник едва не угодил в голову. Бросив кота, они с воплем кинулись бежать. Подождав, когда они окажутся достаточно далеко, Альбус выдохнул и расслабился. Камнепад прекратился. Мальчик осторожно спустился вниз: следовало все-таки поймать кота и где-нибудь искупать, чтобы керосину не нализался. Увы, видимо, бедному животному тоже досталось камнями: помочь ему было уже нельзя.

Вечером, после ужина, мать хлопотала по дому, а отец уселся в кресло и стал жевать табак. Ариана забралась к нему на колени, Аберфорт, пытавшийся сплести корзину, придвинул ближе стул, и даже Альбус слегка отвлекся от «Приключений Гулливера». Отец вечерами рассказывал о Хогвартсе.

— В Черном озере, во-первых, водится гигантский кальмар…

— Ты бы им лучше о библиотеке рассказал, — добродушно проворчала Кендра.

— В библиотеке ты чаще бывала, так что отвлекись как-нибудь от дел да расскажи. Ну так вот, кальмар…

— Он хищный? — спросил Аберфорт.

Альбус хихикнул в рукав.

— Нет, он добродушный. Бывает, всплывает на поверхность и показывает всем свое брюхо. На седьмом курсе мы с вашей мамой однажды катались на лодке и пощекотали ему щупальца. Ходят, знаете ли, слухи, что это Годрик Гриффиндор в анимагической форме охраняет школу, но слабо верится. Думаю, у него форма была бы уж точно хищная, — Персиваль крякнул и усмехнулся в бороду. — А вообще, там еще много чего. Гриндилоу — мы с ребятами однажды поймали одного на удочку, ага, и подкинули задаваке Нотту, но он не оценил нашу щедрость.