К счастью, ЗоТИ было в тот самый день. Едва досидев до конца занятия, Альбус подошел в профессору Меррифот, заполнявшей клеточки в журнале.

— Вы что-то хотели спросить, мистер Дамблдор?

— Да, — Альбус слегка сглотнул. — Профессор, что такое крестражи?

Толстые брови Меррифот поползли вверх, рот удивленно приоткрылся.

— Зачем… Откуда вы вообще узнали это слово?

— В коридоре болтали два старшекурсника, и что-то такое мелькнуло, — не раздумывая, соврал Альбус.

— А кто это был? — лицо учительницы стало холодным.

— Я же не знаю всех старшекурсников по именам, — он развел руками.

Уголки ее губ приподнялись — улыбкой это нельзя было назвать.

— Вы понимаете, о чем спрашиваете? Даже сам Годелот…

— Который написал «Волхование всех презлейшее»? — все-таки вчерашняя ночь не прошла даром.

— Совершенно верно. Так вот, даже он отказывался давать о крестраже какие-либо сведения. Даже ему это было противно.

Дело оборачивалось все интереснее.

— И что же это за штука, раз она противна даже темным магам?

— Не всем, — мрачно ответила Меррифот. — Некоторые ею пользуются. Но это… Это падшие люди, отщепенцы волшебного мира.

— Она помогает воровать души других? — Альбус решился перейти к делу.

— Нет, — профессор немного удивилась. — Странное предположение. Хотя с душой крестраж связан, да. Если коротко, то пользуются им люди, готовые на все, только бы не умирать. Они разрывают собственную душу и с помощью особого обряда вкладывают ее частицу в какой-либо предмет.

— Разрывают душу? — искренне удивился Альбус. — Это как?

— Умышленным и хладнокровным убийством. Короче говоря, это способ достичь бессмертия через чужую смерть. Вы, надеюсь, понимаете, насколько это мерзко?

— Понимаю, — кивнул Альбус удрученно. Загадочный крестраж оказался вовсе не тем, что требовалось им с Лэмми.

Альбусу казалось, что они с Меррифот говорили довольно тихо и не привлекали внимания, однако тем же вечером, когда они с ребятами, как всегда, собрались в пустом классе, оказалось, что это не совсем так. Первое, о чем спросил Гораций Слагхорн, было, откуда Альбус все-таки узнал про крестражи.

— Я, конечно, не так глуп, чтобы поверить в разговор старшекурсников. Так откуда? Неужели ты добрался до Запретной секции?

— Допустим, так, — Альбус спокойно усмехнулся. — Ты побежишь доносить?

Остальные уставились на него.

— В Запретную секцию? — Элфиас распахнул глаза. — Почему ты нам ничего не сказал? Это же опасно! Мы пошли бы с тобой…

— Дело касается только меня и Лэмми, — ответил Альбус важно. — Я не могу вам рассказать.

— Может, если вас что-то интересует, стоило спросить у преподавателей? — слегка нахмурилась Айла. — Зачем нарываться на наказания лишний раз?

— Погоди-ка, наш Принц тоже с тобой ходил? — в голосе Виктории звенели насмешка и обида одновременно. — И молчал… Да он не так прост, как кажется! Ну-ка, отвечай: ты понимаешь, что поступил не по-дружески?

Лэмюэль молчал, и Викки с досады ущипнула его, за что тотчас получила легкий шлепок по руке от Айлы.

— А вы нашли, что искали? — спросила Клеменси, молчавшая до сих пор. Альбус удрученно покачал головой.

— Придется идти снова. Нет, помолчи, — он сделал знак Айле. — Мы не можем рассказать учителям. Во-первых, они или не поймут, или не поверят, а во-вторых, я не хочу, чтобы они узнали некоторые подробности о Лэмми… И о моей семье.

— А если мы попробуем тебе помочь? Или ты и нам не хочешь рассказывать?

— Извини, Айли: не хочу.

Айла строго кивнула, Клеменси выглядела растерянной, зато Викки самоуверенно дернула подбородком:

— Хочешь ты нам рассказывать или нет, но я хочу побывать в Запретной секции.

— Тебя так влечет к темной маги? — меланхолично спросил Слагхорн.

— Не больше, чем тебя. Это же не я подслушивала про разные, — она перешла на грассирование, — кгестгажи.

— Но в самом деле, зачем тебе? — тихо удивился Лэмми. — Мы все равно тебе не расскажем, в чем дело, и ты нам не поможешь.

— А кто сказал, что я хочу вам помогать? — Виктория вздернула брови. — Я просто хочу побывать там, где бывать запрещено.

— Чтобы потом побывать у завхоза? — Гораций поправил галстук-бабочку. — Лучше выпроси разрешение у Корнфута. Он настолько полоумный, что способен его выписать.

— Но гадюка Джоркинс не настолько полоумная, чтобы пускать учеников по любому разрешению. Решено, мальчики: я иду. Когда вы собираетесь в следующий раз?

Три дня спустя, когда Альбус и Лэмюэль в темноте встретились у дверей библиотеки, Виктория уже ждала их там, притом не одна. Рядом подпирал стену Элфиас.

— Я решил, что так надо, — объяснил он Альбусу. — Должен же кто-то покараулить дверь, пока вы ищете. В случае чего я просигналю, что идут.

Так и сделали: Элфиас остался у дверей, а остальные прошли вперед. Виктория удивленно приподняла брови, с любопытством осматривая полки с томами, и не спеша стала прохаживаться, а мальчишки принялись за дело.

— Смотри, — Лэмми посветил палочкой. — «Управление сознанием магов и магглов»… Может, это нам подходит?

В следующую секунду толстенный том был у них в руках. Альбус открыл оглавление.

— Простейшее воздействие: Конфундус… Воздействие с помощью Империо… С помощью зелий… Не то. Ага, вот: как насылать галлюцинации.

— Мальчики, посмотрите! — воскликнула Виктория. — Здесь обложки… Неужели? Ну да, человеческая кожа. И такая гадость хранится в школе?

— Потише, — цыкнул Альбус. — Лэм, а ты тоже не стой столбом, ищи чего-нибудь.

Тот кивнул и указал еще на один корешок.

— Как тебе? «Все тайны вампиров»!

— При чем тут вампиры, чудак? У тебя что, кровь пили?

— Нет… — Лэмми почесал затылок. — Но я просто подумал: а вдруг бывают такие, которые не кровь высасывают, а что-то еще? Ну, дементоры — они ведь в чем-то близки вампирам, правда? Вдруг, когда меня забирают, из меня тоже что-то высасывают?

— Ну ищи, — Альбус махнул рукой и углубился в главу про галлюцинации. Вскоре, впрочем, он понял, что и галлюцинации — не совсем то, что нужно: их насылают при помощи зелья или заклинаний, но ведь когда у Арианы случались припадки, рядом с ней не было никого. Кто мог бы заклясть ее или чем-то напоить?

— Смотри-ка, Альбус, — рассмеялся Лэмми. — Какая личность! Амброзий Тит Лукциор, он же Эмилио Габриэль де Висконти…

— Я читал о нем в прошлый раз, — пробурчал Альбус, безнадежно листая книгу.

— Римский патриций, сенатор, — не обращал внимания Лэмми. — Известен роскошными пирами, множеством конкубин… Альбус, что это такое? Конкубин, которых он содержал одновременно.

— Конкубина — это любовница, Лэм, — пояснила подошедшая к ним Викки.

— А зачем ему множество? — не понял Лэмюэль. — Он что, их всех сразу любил?

Девочка рассмеялась, он продолжал:

— Жестокими казнями рабов, а также активным участием в политических интригах. Впоследствии был известен как влиятельный политик при дворах многих королей средневековой Европы, растлитель юношей и девушек. Неоднократно сообщалось о его уничтожении, однако каждый раз появлялся вновь. Последний раз был виден на публике в конце семнадцатого века, после чего, по слухам, ушел на постоянный отдых в итальянских склепах. Считается одним из самых, если не самым древним и могущественным вампиром в истории.

— Ну и что это нам дает? — устало вздохнул Альбус. — Согласись, на безумного старика с часами он мало похож.

— Да, — грустно согласился Лэмми.

— Очень характерно, что тебя так заинтересовал именно этот человек, — промурлыкала Виктория. — Выражаем затаенные мечты, да?

— Какие мечты? — хлопнул глазами Лэмюэль. — Я не хочу пить кровь

— А может, ты хочешь иметь сто конкубин или развращать юношей? — Викки сверкнула белыми зубками.

Лэмюэль застыл в задумчивости, очевидно, пытаясь представить себе, что Виктория имела в виду.

— Да потише вы! — шикнул Альбус. — Неужели непонятно, что нас могут услышать?