Финеас снова покраснел и опустил глаза, Гораций с брюзгливым видом пожал пухлыми плечами и попросил у Айлы разрешения угоститься печеньем. Она разрешила — впрочем, очень холодно, вслед за чем обняла Клеменси. Повисло неловкое молчание, которое лишь минут через десять решила разбить заскучавшая Виктория. Она снова принялась рассказывать по Вену, на сей раз в подробностях описывая праздник у Эстерхази. По ее словам, оказалось довольно скучно. Дочери барона Эстерхази, тринадцати и четырнадцати лет, очевидно, сочли ее маленькой глупышкой и общались исключительно между собой, а сын их родственников, ужасно своевольный, хотя и хорошенький мальчишка лет десяти, норовил ею командовать.

На сей раз компания Альбуса добралась до Хогвартса не на лодках: старосты рассадили всех по каретам, которые тронулись сами по себе, хотя в них не были впряжены лошади. Альбус, конечно, знал от матери, что на самом деле повозки тащат невидимые кони — фестралы, похожие на обтянутые кожей скелеты с крыльями. Ему было даже жаль, что ни он, ни его друзья пока не могли их увидеть.

Если в прошлом году пришлось томиться, слушая про церемонию распределения, то на сей раз сначала ждали, когда приведут, наконец, первокурсников, затем — пока распределят их всех (Альбус попробовал наблюдать, но среди них не оказалось никого, кто мог бы заинтересовать его). Потом настало время для речи директора. Как и в прошлый раз, Блэк усилил голос Сонорусом:

— Так как за последний год дисциплина среди учеников значительно ухудшилась, я счел нужным с одобрения Попечительского совета ввести новые взыскания. Отныне, помимо основного наказания розгами, будет в качестве профилактики назначаться дополнительное, исполняемое десять дней спустя после основного. Содержание находящихся в карцере урезывается до одного куска хлеба в день. Список того, что считается нарушением, можно найти в уставе школы. Желающие из мальчиков-старшекурсников могут подать заявление на должность помощника завхоза.

— Правильно, — зло хохотнул Патрик Диггори. — А то Спэрроу совсем из сил выбьется. Профилактические порки…

Малкольм молчал, но его лицо, как и у его сестры и брата, выражало омерзение. Анджела окинула зал быстрым взглядом.

— Посмотрите-ка, кое для кого, видимо, это шанс!

Действительно, некоторые хаффлпаффцы и слизеринцы перешептывались явно заинтересованно и даже спорили между собой, кто лучше подойдет на эту должность и какое испытание придется пройти. Джейн, обернувшись туда, куда указывала Анджела, с презрением сморщила носик. Зато Дональд упоенно продолжал расписывать, что могут сделать с арестованными индийскими сектантами.

— Я бы их, как восставших сипаев, привязал к пушкам и выпалил! Бах! Куски мяса!

— Фу, — покривился Альбус. — Ты хоть аппетит другим не порти, а.

Во время речи директора он, чуть не скуля, сосал последний сухарь, и едва на столе появилась еда, живо придвинул к себе, как всегда, несколько блюд, но от реплики Поттера и представившейся картинки его чуть не вывернуло.

— Тебе испортишь аппетит, пожалуй, — оценивающе посмотрел Дональд на сооружаемый Альбусом забор из тарелок.

— Но сипаев правда так казнили, — холодно вставила Джейн, принимаясь за любимую жареную картошку.

— Вообще-то это мерзко, как по-твоему? — обратился Альбус к девочке, но она только пожала плечами.

— По-моему, с людьми, которые убивали женщин и детей, нельзя иначе, — девочка пожала плечами. — Прежде чем жалеть зверей, пожалей тех, кого они съели. Так мне всегда говорили и отец, и мистер Сполдинг.

После ужина Альбус отделился от толпы гриффиндорцев, шедших в спальни, и сделал знак Лэмюэлю. Тот быстро последовал за ним в один из пустых классов.

— Что-то хотел спросить? — пролепетал Лэмми: его немного смаривало, устал с дороги.

— Да. Расскажи мне про того старика — ну, который у тебя боггарт. Когда он к тебе приходит и что делает?

Лэмми по-птичьи склонил голову набок.

— Ну… Он приходит, когда я — не я… Когда другие говорят, что я лежу и дергаюсь. Первый раз он сказал, что покажет мне, что будет. И я как будто полетел… Или упал… В общем, я не касался земли. А потом он увел меня из дому и стал говорить так странно — я не понимал ни одного слова. И привел он меня в такое место… — Лэм зажмурился и тряхнул головой.

— Это было страшное место, да?

— Нет. Оно было неправильное, непонятное. Это место… Там все пустое, понимаешь? Пустые дома, пустые магазины… Всегда сумерки, но никогда не стемнеет. Нет солнца. Все по отдельности кажется обычным, а вместе… Нет, я не могу объяснить. Как будто деревья стоят не так, как в жизни, все не так… Словно кто-то никогда мира не видел, был слепым… и пытался создать мир только по рассказам. Когда я всматриваюсь, то чувствую, что схожу с ума. Потом я попытался убежать, а вместо этого побежал назад. Хотел крикнуть, но ничего не получилось. Понимаешь, там все ненастоящее, все — обман. Нет ничего, от чего можно было бы начинать думать. Кажется, что на земле лежит камень — а оказывается, что это картошка. Кусаешь ее — а это гриб. Вроде бы вода должна быть жидкой, а она прилипает к рукам. Иногда, мне казалось, что-то вверх падало. Потом начинаешь думать, что и тебя-то на самом деле нет, что ты только придумал, что ты есть, а на самом деле и выглядишь иначе, и мысль это не твоя, и вообще не мысль, а случайный набор знаков. Не помню, как я убежал, но помню только, что он хотел привести меня в какое-то место внутри того места. Не помню, куда именно. Но я отчего-то понял: если я туда шагну, то навсегда там и останусь, больше ничего нельзя будет сделать.

— И как ты вырвался?

— Подожди… Я пытался сказать себе, что я — это я, что мир — это… Словом, вода — это вода, книга — это книга, но у меня все никак не получалось. Все расплывалось, я не мог там вспомнить ничего из реального мира. Тогда я подумал, что и мира-то нет, что только здесь я, наконец, вижу, что просто себе врал. Почти успокоился, смирился… А потом стало страшно, очень. И тогда я просто крикнул себе, что хочу, чтобы я правда существовал, что хочу, чтобы была правда, и чтобы было так, что есть что-то определенное. Понял, что просто хочу в это верить.

— И что тогда?

— Тогда все вокруг закружилось, начало меняться… Я почти ничего не помню… Только помню, что хотел верить, что реальность есть, и все… Потом я очнулся… Хотя знаешь, я и теперь иногда сомневаюсь… Вдруг он прав? Вдруг все — обман?

Альбус натужно засмеялся.

— Даже если и так, то какая нам разница?

Лэмми передернуло.

— Я боюсь, что если он снова придет, он заберет меня в то место, и я уже не вернусь. Не смогу вырваться. Сил не хватит.

Альбус положил ему руку на плечо.

— Ты поэтому боишься своих припадков? Поэтому всегда просишь не бить по голове?

— Да… Да.

Его вдруг захотелось прижать к себе.

— Хочешь, — Альбус прищурился, — я тебе открою один секрет? Ты ведь никому не скажешь? Обещаешь, да? Мою сестру тоже хотят забрать. Ее уже забирали. Но она всегда возвращается. А ведь она младше тебя и гораздо слабее.

— Что, она тоже его видела? Это был он?

— Да. Она мне его описала. Это точно он, и он забирает ее в такое же странное место, и говорит так, что она ничего не понимает.

Лэмми некоторое время расширенными глазами глядел на мечущуюся по стене тень от ветки тополя, стучавшей в окно.

— Если, получается, я не один… Он приходит ко многим и всех куда-то тащит… Его ведь надо остановить, да?

— Для этого сначала надо понять, кто он. Предлагаю поискать в Запретной Секции. Должно же там что-то быть?

— Давай! Только как мы туда попадем?

— У меня есть план.

========== Глава 17. Нарушение запретов ==========

На самом деле никакого плана у Альбуса на момент разговора с Лэмми не было, но он точно знал: в ближайшее время придумает, что делать. Прежде всего, он обратил внимание, что дверь в Запретную секцию заперта самым обыкновенным замком: видел как-то, что мисс Джоркинс открывает дверь для какого-то старшекурсника с пропуском обыкновенной Алохоморой. Значит, надо просто суметь ночью потихоньку прокрасться, не попавшись Спэрроу или какому-нибудь припозднившемуся преподавателю. Гораздо важнее ему казалось определиться, что именно они с Лэмом будут искать. Кем мог быть старик, приходящий к больным детям и уводящий их в абсурдное место? Точнее, их души — ведь тела оставались, где были. «Очень возможно, это какой-то темный волшебник… Наверное, должна быть книга о самых сильных из них. Или же он еще не успел прославиться, но использует какое-то заклинание или обряд, позволяющий ему проникать в чужой разум. Конечно, это темная магия высокого уровня — по ней тоже наверняка есть книги. И еще надо проверить про темных существ…»