— Кажется, они не стояли на линии огня, — Альбус начинал раздражаться.

— Заклинание могло отскочить, — Финеас говорил все тише.

— Но ведь никто не пострадал, правда? — Клеменси, почувствовав неладное, подбежала к ним. — А мы не успели поужинать. Викки предлагает снова ограбить эльфов. Пойдемте с нами, мистер Слагхорн? Мистер Блэк?

— Охотно, — вздохнул Гораций. — Я, признаться, проголодался. Давно не занимался поединками.

— Я воздержусь, — Финеас удалился, чуть манерно развернувшись на каблуках.

С того вечера Слагхорн незаметно присоединился к компании Альбуса. Он успевал так извернуться, что и кузина его не оставалась в обиде — впрочем, у нее был второй объект для опеки в виде ее подруги. И хотя приходилось то и дело осаждать Викки с ее колкостями и Элфиаса, часто к ней присоединявшегося, в остальном Альбус остался доволен: Горация он давно приметил, как умного человека. В первую неделю после дуэли он научил Альбуса заклинаниям, которые использовал, а также заявил, узнав, что они давно уже ищут по школе боггарта, что совершенно точно знает, где тот обитает.

— Попросите эльфов вынести вам сундук, который стоит в чулане рядом с кухней. Я видел, как осенью профессор Меррифот ходила туда, а потом третьекурсники как раз проходили боггарта.

Сказано — сделано: к выходным эльфы принесли сундук в один из кабинетов, где их поджидал Альбус с друзьями. На сей раз Гораций присоединился к ним: он тоже был не прочь обогнать школьную программу.

Сундук вздрагивал и подпрыгивал, словно там сидел крупный зверь. Сперва они окружили обиталище боггарта тесным кольцом, но вскоре Альбус велел им разойтись, иначе нечисть не поняла бы, в кого ей превращаться, и опыт бы не удался.

— Отойдите вон в тот угол, — скомандовал он. — Один из вас выйдет вперед, и я открою крышку. Все помнят, что дальше надо делать?

Заклинание Ридикулус разучили давно. Ребята в углу шушукались и толкались. Альбус гадал, кто же станет добровольцем — и удивился, когда вперед выступил Лэмми.

-Ты готов? — мягко спросил Альбус у него. Лэмюэль кивнул. Пришлось откинуть крышку.

Девочки прижали ладони к губам. Из сундука поднялся долговязый тощий старик, всклокоченный, в поношенном коричневом костюме. Лица его Альбус не видел, но заметил, как тот методично перебрасывал что-то из рук в руку. Пригляделся: то были часы на цепочке. Тикали они тихо, но от чуть слышного звука мороз пробирал по коже.

Лэмми замер с приоткрытым ртом. Некоторое время он, по-птичьи склонив голову набок, наблюдал за часами, перелетавшими из руки в руку, затем направил на старика палочку.

— Ридикулус!

У старика вырос клоунский нос, и он закудахтал. Айла поспешила вперед, но мгновение спустя вскрикнула: перед ней на полу лежал труп темноволосой женщины. Девочка застыла, опустив руки.

— Я не могу, — прошептала она. — Не могу…

Лэмюэль тупо смотрел на нее. Клеменси спешно вывела подругу за дверь. Виктория смело шагнула вперед.

Вместо мертвой женщины на полу появилось растерзанное птичье тельце; черный грач лежал, раскинув крылья, поникнув головой, и на груди его зияла страшная рана — среди запекшейся крови виднелось сердце. Викки выглядела так, словно ее сейчас вырвет, Элфиас и Гораций с отвращением отвернулись, и даже самого Альбуса замутило. Однако девочка, пересилив себя, направила на мертвую птицу палочку.

— Ридикулус!

Вместо грача на полу оказалась сплюснутая рыба камбала. Викки ехидно обернулась к мальчикам.

— Ну что, кто рискнет? Кто из вас двоих смелый?

Элфиас немедленно шагнул вперед, отпихнув Слагхорна. И минуты не прошло, как он лихо разделался с огромным пауком, заставив того танцевать чечетку.

— Теперь ты, Слагги, — проворковала Виктория, прищурив яркие глаза. Гораций, насупившись, с осторожной брезгливостью приблизился к пауку.

На пол тотчас легла большая тень: паук обратился в человека. Поношенная куртка обтягивала жирное брюхо, крошечные глазки налились кровью, к усам прилипли кусочки мяса и картофеля… перед ними был Эндрю Спэрроу собственной персоной.

— Как, ты боишься завхоза? — Викки всплеснула руками. — Вот уж не ожидала.

— По крайней мере, он, в отличие от мертвой птички, может серьезно навредить, — пожал плечами Слагхорн и взмахнул палочкой. — Ридикулус!

Завхоз поднял рубашку и показал всем розовое брюхо, поросшее черным волосом. Виктория не смогла сдержать смех. Настала очередь Альбуса.

Он выступил вперед, ощутив некоторое волнение: раньше он никогда не задумывался о том, чего боится. Его никогда не страшили ни побои, ни стихия, ни болезни. Он не боялся умереть сам, не опасался, что умрет кто-то из близких (бедная Джеральдина)… Он решительно не представлял, что может увидеть теперь.

Перед ним возник человек средних лет, крепкий, с окладистой бородой, сидящий в плетеном кресле. Руки устало висели: он явно отдыхал после трудового дня. В зубах была трубочка. Человек выглядел измученным, но довольным. Вот вынул трубочку, выбил.

— А теперь, дети, — проговорил он сочным голосом. — Послушайте-ка, что вам скажет старик отец…

Альбус напряженно нахмурился: интонации показались ему знакомыми. Неужели его боггарт — собственный отец? Нет, этот человек не был Персивалем Дамблдором. Перед Альбусом стоял… Он сам, только в зрелом возрасте.

На нем была крестьянская рубаха, запачканная и пропитанная потом. Он не прославился, он никем не стал. Он коптил небо где-то в Годриковой Впадине или другой жалкой деревеньке.

Мальчик скривился от отвращения. Ему было не страшно, а стыдно стать таким — и отвратительно, что другие его таким видят. Поднимая палочку, он почти желал уничтожить это самодовольное и никчемное существо, в которое мог бы со временем превратиться.

— Ридикулус!

Бородач вдруг оказался совершенно голым. Викки, взвизгнув, отвернулась. Остальные прыснули.

— Это был ты взрослый, да? — вытер глаза Лэмми.

— Ага. А старик — это взрослый ты?

— Не знаю, — лицо Лэмюэля покривилось. — Я его не знаю. Но он часто меня навещал раньше.

— Голого мужчину уже убрали? — осведомилась Виктория, не отнимая ладоней от глаз.

— Нет. Но ты можешь обернуться, и он снова станет мертвой птичкой, — заверил ее Гораций.

— Тогда выведите меня отсюда, — приказала Викки, и Элфиас поспешил помочь ей найти дверь. Ребята вышли следом, и не подумав, куда же деть оставшегося в комнате голого бородача.

Что сталось с их боггартом, обнаружилось а следующем уроке заклинаний. Профессор Сполдинг открыл шкаф, чтобы достать какие-то пособия, как вдруг отскочил. Из шкафа выползла огненно-желтая змея, узор у нее на голове напоминал очки. Змея поднялась, выпустила тонкий длинный язык, ее капюшон вздулся.

На секунду все замерли.

— Кобра… — прошептала побелевшая Джейн. — Это индийская кобра…

И тотчас девочки с визгом полезли на парты, а кто-то из мальчишек, завопив, рванул к дверям.

— Спокойно, — раздался негромкий голос Сполдинга. — Мистер Диллонсби, вернитесь на место. Это не индийская кобра, мисс Вэнс, это всего лишь принявший ее вид боггарт. Сейчас вы в этом убедитесь. Ридикулус!

На месте кобры оказался ушастый ежик, которого профессор тут же опрокинул тростью, показав классу нежное брюшко зверька. Девочки, уже успокоившись, с любопытством приглядывались. Позволив им налюбоваться ежом вдоволь, Сполдинг взмахом палочки закинул его в шкаф, закрыл дверь и обернулся.

— А теперь не могли бы вы предположить, как здесь мог очутиться боггарт?

— Да это, наверное, наш, — брякнул Лэмми. Альбус наступил ему на ногу, он поправился. — Ну, то есть, мой. Я его нашел, поиграл и где-то оставил.

— Поиграли с боггартом? — прищурился Сполдинг. — Вы точно один это сделали?

— Конечно, — спешно закивал Лэмми. — Конечно, один. Я прочитал о них в учебнике, вот нашел и…

— Довольно, — Сполдинг поднял руку. — Я сообщу директору о вашем проступке. Вы рисковали здоровьем товарищей и наставников. Кто-то мог бы напугаться до смерти. А если у кого-то боггарт — смерть близких? Вы об этом подумали?