В комнате ощущалось присутствие женщины. Она тихо спала, дыхание ее было спокойным, сон не волновал ее. Легкость ее сна пробудила добрые чувства в глубине его души. Здесь он чувствовал себя в безопасности, она незримо была связана с ним.

Он стоял в самом темном углу комнаты. Смотрел, хотя смотреть было не на что. Слушал, хотя ничего не было слышно. Он ждал, ничего не ожидая — без движения, без мысли, без чувства.

Пусть это произойдет. Он был здесь, чтобы свершилось это. Но были противоречия, парадоксы; пытаться осуществить — в конце концов, значит, овладеть — так учил его Дожен. Голод, который он хотел утолить, вошел так глубоко в самый центр его существа, что стал им самим. Если его отделить или преодолеть — ничего не останется.

Он представил себя лежащим возле нее. Были вещи, которые он предполагал, но еще не познал, никогда не был уверен, что было реальным, а что фантазией.

Он не мог поцеловать Кэй. Даже шутливым дразнящим поцелуем, как Роберт мисс Голдборо. Он не был Робертом. В его воспоминаниях было слишком много боли и страдания, смешанных с радостью.

Одно прикосновение — и он знал, что это произойдет.

Но Кэй хотела детей. Ее собственных. Его. Когда он не мог заставить себя прикоснуться к ней. Та, что обжигала его, — была не Кэй.

Он уставился в темноту. Сложил руки, сплетя пальцы в сложный рисунок, что должно было направить и сконцентрировать его волю, призвать силы и разум к действию. Но не было успокоения. Его тело страстно желало того, что презирал его разум.

Он оставил ее мирно спящей и удалился в огромную, холодную ночь. Идя по земле, пока все спали, он чувствовал себя отстраненным от их самодовольного тепла, все еще чужак после стольких лет, черный призрак в безмолвном лунном свете.

— У меня есть футляр в подарок для Мано, — леди Кэй качала Томми на коленях, пока он выводил «а-а-а» с каждым ее движением, что ему чрезвычайно нравилось. Свободной рукой она просматривала список.

— Я купила это в Лондоне. Очень нарядно. В прошлом году я подарила ему бритвенный прибор и зеркало, и ему это очень понравилось.

Леда подумала о колье, которое он купил для леди Кэй, — настоящий сверкающий каскад бриллиантов.

— А вы ему что-нибудь подарите? — леди Кэй взглянула на нее. — Может быть, вы подумаете об этом — он обязан иметь подарок для вас.

— О нет, я не думаю, — сказала Леда, склонившись над вязанием для леди Тэсс, — я его секретарь.

— Ну, он подарит. Я бы удивилась, если бы он не привез каждому из нас что-нибудь из дома. Может быть, что-то сделал сам. Он делает отличные деревянные инкрустации, если вы любите японский стиль. Наш прежний дворецкий обучил его. Я сама предпочитаю более сложные рисунки. Но вещи Мано очень хороши, даже если они просты. Он иногда вырезает птиц, цветы или нечто подобное.

Леда вязала в молчании. У нее было приготовлено несколько подарков каждому из Эшландов, так как она очень хотела выразить свою благодарность за то, как дружески они отнеслись с ней. Кроме того, леди Тэсс попросила спрятать в ее комнате сюрпризные пакеты, которые она собрала для всей семьи. Кипа свертков и коробок росла под ее кроватью, что приводило Леду в праздничное настроение и делало участницей развлечения.

Она думала что-либо подарить мистеру Джерарду, но не смела. Она — положила вязание на колени, намотала на руку серебряную пряжу, вертя ее вокруг пальца.

— Как вы считаете, что может ему понравиться?

— Для подарка? Ну, Томми, Томми, куда ты ползешь? Нет, не следует есть юбку тети Кэй. Возьми эту ложку, милый. Дайте мне подумать. Уже нет времени что-либо достать в деревне, не так ли? Вы могли бы заказать автоматическую ручку, если бы мы подумали об этом раньше. Может быть, вы вышьете его инициалы на носовом платке?

Предложение леди Кэй как-то опечалило Леду. Бритвенный прибор, футляр, перо, носовые платки.

Ее сердце заныло о нем.

Она вспомнила лицо в отражении уличного фонаря за ее окном, быстрое прикосновение его руки, когда он положил маленький комочек ткани в ее ладонь. Она еще хранила монету, символ дружбы, носила ее на тонкой ленте под блузкой.

Он еще не извинился за свое неконтролируемое поведение, даже не говорил с нею с тех пор. Она была уверена, что он избегал ее.

Видимо, из-за того, что она была наполовину француженкой, он не считал обязанным приносить извинения. Может быть, ему противно вспоминать ее поведение в тот день. Возможно, они уже больше не друзья.

Эта мысль сделала ее еще более несчастной.

— Да, конечно. — Она размотала серебристую пряжу с пальца, подобрала упавшую спицу и вздохнула. — Наверное, я вышью для него несколько носовых платков.

Это был ягуар, сделавший Сэмьюэла героем второй раз в его жизни. Как животное вышло из клетки и убежало, разъяренный мистер Сидни никак не мог понять, но ягуар и ее детеныши оказались на свободе, когда Кэй, укутав Томми, уложила его в коляску, извлеченную с чердака, и взяла его на прогулку вдоль сверкающего пруда.

Все молодые гости также ушли, облаченные в отороченные мехом капюшоны и меховые накидки, желая насладиться необычной солнечной погодой. Кэй была одна, беззащитная, когда произошла встреча с ягуаром. У Кэй был здравый смысл, а у девиц Голдборо его не было: при взгляде на животное, присевшее для прыжка под самшитовым деревом, бьющее хвостом, они испуганно завизжали и побежали, а их развивающиеся юбки оказались возбуждающей мишенью.

У Сэмьюэла на плечах была самая младшая, а ягуар застыл в напряжении, чувствуя себя на свободе странно, глядя своими желтыми глазами на испуганную группу людей.

Вначале кошка не двигалась. Но поскольку девицы продолжали истерично орать и пытались укрыться, ягуар оттащил в сторону детенышей, не отрывая глаз от бегущих людей, прижал уши и оскалил пасть, показывая клыки. Одна лапа поднялась, угрожающая, как бритва. Руки девочки на плечах Сэмьюэла вцепились в него. Девицы внезапно замолкли. Как только Роберт произнес: «Не двигаться!» — старшая из сестер Голдборо оторвалась от него и бросилась прочь по направлению к дому.

Шум движения нарушил напряженную позу животного. Ягуар бросился вперед, но остановился, оглянувшись на детенышей. Но тут ударилась в панику другая девица. Группа рассыпалась в разных направлениях — одна девушка бежала к ступеням садовой стены, Роберт с криком догонял ее. Другая бежала от Сэмьюэла, повернулась и упала во всю длину на траве. Возбужденное животное внезапно отреагировало на их смятение, устремившись за убегающей девушкой, а затем изменило направление и помчалось за Робертом, снова передумало и бросилось большими прыжками к Кэй и Томми.

Кэй в страхе выхватила Томми из коляски. Неловкость движения, яркое одеяло привлекло животное, оно пересекло лужайку с мощной нарастающей скоростью. Он побежал, рассчитав кошачью линию нападения. Ягуар изменил направление движения, делая разворот, — он попятился и повернулся по направлению к нему. В три прыжка ягуар был у цели, бросаясь в стремительную атаку, напрягая силы. Сэмьюэл начал круговые движения. Одна лапа схватила его пальто и порвала его, в то время как от его удара ягуар перекувыркнулся через его плечо. Сэмьюэл поднялся после падения и услышал всплеск воды, брызнувшей на дорожку и на его брюки.

Темнеющая голова ягуара всплыла над сверкающей пенящейся водой пруда. Он бился в воде, превратившись сразу из рычащего чудовища в мокрого и сбитого с толку животного, с прижатыми ушами и шерстью, прилипшей к туловищу. Он делал неистовые попытки выбраться к детенышам, цепляясь передними лапами за скользкие мраморные края бассейна, не в состоянии достать задними ногами дно пруда, чтобы выскочить.

— Слава богу, — Хэй первым подал голос, — у тебя все в порядке, Джерард?

— У него кровь! — Кэй внезапно вернулась к жизни. — Беги и приведи мистера Сидни, Роберт, и слуг, чтобы поймать это животное. Лорд Хэй, — она сунула ему на руки Томми, — пожалуйста, отнесите ребенка в дом, на случай, если ягуар сможет выбраться из пруда. Мисс Софи, Сесилия, вам нужны соли? Не падайте в обморок, пожалуйста. Идите с лордом Хэем в дом, позовите мать, она знает, что нужно сделать.