Шердаков рассеянно кивнул.

— Да, вы правы. Но пока я вынужден запретить вам куда бы то ни было уезжать. Думаю, против вашего отъезда будет возражать и хозяйка. После того, что случилось, ей будет нелегко сразу подыскать вам замену.

— Да, но… Я надеюсь, Марта Анатольевна теперь продаст свой дом.

— Простите?..

— Мне так кажется. В нем ведь невозможно нормально жить.

— Что ж, может быть, вы и правы, — Шердаков посмотрел на тлеющий кончик сигары, но увидел перед собой превратившееся в напряженную маску лицо кухарки. Она изменилась. Что-то вывело ее из равновесия. Что? — Как вы думаете, почему в доме происходят убийства? — спросил он.

Кухарка вздрогнула.

— Мне ничего об этом не известно.

— Конечно, ведь вы всегда находитесь на кухне. Я понимаю. Можете идти.

Она встала и направилась к выходу Шердаков проводил ее взглядом и неожиданно подумал: «Интересно, что можно увидеть из окна ее комнаты?»

Шердаков поднялся на второй этаж и отыскал комнату Эммы Блиссовой. Открыла ему Каролина. Она улыбнулась и изящно кивнула головой, когда он с нею поздоровался. Глядя на нее, Шердаков помрачнел, но постарался скрыть это. Вероятно, девочка, единственная в доме, еще не знала об убийстве ее отца. Когда горничная прибежала в столовую, Эмма Блиссова, почувствовав неладное, отвлекла Каролину каким-то вопросом. Может быть, потому девочка и могла еще улыбаться. Конечно, скоро и ей все станет известно. Но про себя Шердаков пожелал Каролине как можно дольше оставаться в неведении.

Эмма Блиссова вышла навстречу капитану.

— Я догадывалась, что вы захотите со мной встретиться, — сказала она. — Но здесь ребенок. Не лучше ли нам побеседовать в библиотеке?

— Да, конечно, — согласился тот.

— Каролина, — Эмма Блиссова повернулась к девочке. — Я отлучусь совсем ненадолго. На столе лежит красивый журнал. Ты можешь его полистать. Но будь аккуратна. И обязательно дождись моего возвращения! Ты обещаешь?

Вместо ответа девочка снова кивнула головой.

В библиотеке было душно. Шердаков с позволения женщины открыл окно, но, чтобы избежать сквозняка, задернул шторы.

— Вы не находите, что жить в этом доме становится опасно? — спросил он у своей собеседницы. — Не хотели бы вы уехать отсюда?

— Да, но ведь вы будете возражать, не так ли? — ответила та.

— Поймите и меня. Я должен найти убийцу.

— Вам бы следовало приступить к его поискам немного раньше. Может быть, тогда Дворский остался бы жив.

— Вы жестоки и беспощадны! — заметил Шердаков.

Эмма Блиссова гордо выпрямилась в кресле. Взгляд ее был холоден.

— Мне кажется, капитан, в данных обстоятельствах просто неуместно говорить о моей жестокости — парировала она. — Если, конечно, допустить, что убийца и сейчас находится в доме!

— Допускать не надо. Я уверен: он все еще здесь!

— Вот как?

Разговор, шедший на повышенных тонах, вдруг прервался. Капитан и Эмма Блиссова как-то по-новому посмотрели друг на друга. На лицах обоих была растерянность.

— Могу я узнать, где вы находились незадолго до завтрака? — спросил Шердаков. — В период между восемью пятьюдесятью и девятью часами?

— Я была у себя в комнате, — спокойно ответила Блиссова.

— Как вы можете это подтвердить?

— Значит, вы и меня подозреваете?

Капитан оставил вопрос без ответа.

— К счастью, я была не одна. Все это время со мной находилась Женя Холмова.

— Зачем она к вам заходила?

— Простите, капитан, вы хотите знать, имею ли я алиби на момент убийства, или вас интересует что-то другое?

Шердаков покачал головой и потянулся за сигаретой. В этом невинном жесте было отчаянье обреченного на вечное непонимание мужчины. А не имеет ли он дело со старой девой? — вдруг подумал он. Во всяком случае, это многое бы объяснило. Но главное, он был безмерно рад, что так и не женился.

— Видите ли, — Шердаков не узнал собственного голоса, — я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Дворского. А потому будьте любезны отвечать на мои вопросы.

— Хорошо, — Эмма Блиссова невинно улыбнулась. — У Жени появились проблемы в отношениях с мужем, и она обратилась ко мне за советом.

— И?..

— К завтраку мы спустились вместе.

На улице послышалась милицейская сирена.

Шердаков встал. Он был почти счастлив, что их разговор наконец закончился.

— Простите, меня ждут дела.

— Я понимаю. Но весь этот шум… — Эмма Блиссова выразительно помолчала. — Я беспокоюсь за девочку.

— Да-да, конечно, я сделаю необходимые распоряжения. До свидания!

— Всегда к вашим услугам, капитан!

Шердаков, уже шагнувший к двери, остановился и сумел выдавить из себя некое подобие улыбки.

Милиционеры быстро заполнили весь дом. Впереди их ждала обычная работа, которой всегда хватает на месте преступления. Каждый из них точно знал и выполнял свои обязанности: фотограф делал снимки, эксперт занимался поисками отпечатков пальцев и других следов преступления. Врач осмотрел труп и подтвердил заключение Энского о времени наступления смерти.

Шердаков, убедившись в том, что все идет как надо, уединился в гостиной, чтобы еще раз основательно все обдумать. Вопросов перед ним стояло множество. Кто и почему убил Дворского? Есть ли здесь связь с убийством полковника Можаева? Каково происхождение этих ужасных ножей, которыми совершались преступления? Каким образом убийце удалось проникнуть в запертую комнату? Если он нашел ключ, который обронила Марта Дворская, то как потом подбросил его в столовую? Мог ли он незаметно войти туда? Хотя это мог быть кто-то из жильцов… Но главное: абсолютно неясен мотив обоих преступлений.

Шердаков вздохнул. Страшный дом, хранящий зловещие тайны. Чего ждать от них в будущем? Какой необъяснимый ужас таится в этих стенах? Как далеко простирается власть этой тайны и есть ли пределы ненависти, воцарившейся здесь? Ненависти, связанной с прошлым? Легенда?.. Вздор. Вымысел. Далеко не у всякого прошлого темный лик. Но у этого — лик безумца. Безумца, опьяненного безграничным владением тайной.

Шердаков закурил сигарету и подошел к окну. О чем он только что думал? Ах, да! Круг подозреваемых сузился. Нужно еще допросить Полякова, Энского и чету Кличевых. И если он не ошибся в своих выводах — кто-то из них и есть убийца. Остальные как будто имеют алиби. Как будто…

Энский нервничал. Ему хотелось встать и вышвырнуть вон Шердакова, снова закурившего свою вонючую сигарету. Вопросы капитана, его откровенно недоверчивый тон выводили доктора из себя. Но отвечал он на удивление сдержанно: «После того как мы встретились с вами в столовой, капитан, я поднялся к себе в комнату и принял душ. Я всегда принимаю душ после зарядки. Как я могу это доказать? Право, не знаю. В ванную комнату ко мне никто не входил».

Разговор прервался. Энский, энергично массируя пальцы рук, выжидал. Шердаков встал и прошел в ванную. Там висело еще влажное полотенце, а на полу сохранились лужицы.

«Наверное, он говорит правду, — думал Шердаков, направляясь в комнату Кличевых. — Для алиби можно было придумать что-нибудь поубедительнее».

Надежда Кличева перехватила Шердакова еще в коридоре.

— Вы уже арестовали его? — спросила она.

— Простите, кого я должен был арестовать? — Капитан немного растерялся.

— Как кого? Вы шутите? Конечно же, убийцу!

— В данный момент ведется следствие…

— О, весьма осторожное заявление, — с пониманием сказала Кличева и увлекла капитана в комнату. — Входите, пожалуйста, садитесь. У нас с Олегом к вам несколько вопросов.

Шердаков, совершенно ошеломленный, опустился в мягкое кресло и кивнул Олегу Кличеву, который сидел на стуле возле окна и курил сигарету.

— Скажите, вы ведь уже догадываетесь, кто мог это сделать? — Надежда Кличева села напротив капитана и стала сверлить его взглядом.

— Вы не будете возражать, если я тоже закурю? — спросил Шердаков, извлекая из кармана сигарету.