Такого рода личные угрозы, как и другие формы террора, были попыткой выявить своих и чужих и прогнать последних. В основном крестьяне красноречиво угрожали убийством или поджогом, говоря о своем намерении отомстить местным активистам и партийным работникам за их предательство и измену, По своей сути это были предупреждения, но для самих крестьян — еще и инструмент сохранения единства деревни. Иногда они срабатывали, однако мистические угрозы, в которых упоминались Антихрист и всадники Апокалипсиса, не действовали на более рационально мыслящих активистов. У крестьян хватало смелости на обещания «раздавить как таракана», но обычно они оставались просто словами. Личные угрозы являлись зачаточной формой протеста, попыткой отпугнуть врага, которая, как правило, не приводила к таким серьезным последствиям, как в случае активного сопротивления.

Листовки представляли собой более смелый способ устрашения. Они служили двум целям. Во-первых, с их помощью крестьяне пытались мобилизовать односельчан на протестные действия и запугать сомневающихся. Во-вторых, они являлись предупреждением (голословным или обоснованным) представителям советской власти, как местным, так и всем прочим, что их жизнь и судьба всего государства в опасности. Во многих листовках содержался открытый призыв к свержению правительства. Например, листовка, обнаруженная в июле 1930 г. в деревне Мощеное Белгородского округа Центрально-Черноземной области, прямо призывала к восстанию:

«Дорогие братья и сестры, в настоящий момент для нас готовится неизбежная гибель от руки палачей коммунистов и комиссаров. Вы погибнете на почве голода. Дабы не допустить эту подлую гибель, нам необходимо и нужно сплотиться в единый фронт против палачей и предателей трудового крестьянства и рабочего мира. Дорогие братья и сестры, давайте раз и навсегда скажем: “Долой царство коммунизма и палачей комиссаров, ибо таковые завели нас в неизбежную гибель”. Да здравствует социал-демократическая партия, которая даст нам возможность существовать свободно на земле, ибо и Бог создал человека свободным на земле, а зверство коммунизма наложило на всех трудящихся ярмо, от которого стонет весь мир. Дабы избежать этого, нам необходимо уничтожить партию коммунистов, кооперацию, СОЗы и колхозы. Долой безбожие, да торжествует свободное вероисповедание. Долой кооперацию, да здравствует вольная торговля! Дорогие братья и сестры, окажите нам помощь, когда мы сделаем налет на Коммунистическую партию, дабы уничтожить советскую власть. Время нам проснуться! Довольно нам платить за пуд хлеба 15 руб. или же за сапоги по 100 руб., мы должны все выступить на защиту себя и сказать безбожным коммунистам: “Пришел конец вашему царству, пусть еще восторжествует крестьянство и православие”»^{553}.

Другая листовка, подписанная «Отрядом зеленых партизан» и найденная ОГПУ 9 июня 1930 г. в деревне Ивановка Канского округа в Сибири, призывала крестьян восстать и убить своих угнетателей и активистов, которые предали идеалы деревни:

«Граждане, 12 лет стонет русский народ в тисках насилия и произвола, 12 лет правительство воров и убийц угнетает трудовой народ и хочет из него сделать рабов, 12 лет терпел народ, но всякому терпению приходит конец. Пришел конец и народному терпению. Пора, больше терпеть невозможно, час возмездия настал, в Сибири обездоленное и задавленное крестьянство тысячами идет в тайгу. Этот гонимый и притесненный народ составит великую мощную партизанскую зеленую армию, которая сметет с лица земли своих угнетателей, и мы уже здесь есть. Так действуйте, расправляйтесь на местах со всеми “общественниками”, сосущими из народа кровь. По первому зову все крестьянство должно восстать против своих угнетателей.

Да здравствует зеленая партизанская армия»^{554}.

Листовкам всегда были присущи особые стиль и риторика, пронизанные жаждой крови. Подобно прокламации «Отряда зеленых партизан», листовка, написанная на оборванном клочке бумаги, в конце которого стоит подпись «Союз освобождения», обнаруженная 26 июня 1930 г. в деревне Борисовка в Белгородском округе Центрально-Черноземной области, грозит агентам советской власти жестокой смертью. В ее составлении участвовали помимо прочих местные бедняки, задыхавшиеся под «игом» коммунистов. В стиле текста традиционная лексика (например, «мироеды», как обычно называли эксплуататоров на деревне, а затем коммунистов) интересным образом сочетается с революционной риторикой («поднимись весь люд»):

«Граждане. Проснитесь, готовьте казнь мироедам. Мы голодны и холодны, гибнем постепенно. Покуда это будет, мы по-хорошему не дождемся, нам остается поднять восстание, перебить всех злодеев, тогда нам получшает… идите требовать — дайте работу, хлеба, мы голодны. Поднимись весь люд, потребуй правды, весь люд одинаковый, где свобода. Нет, это иго — петля нашего бедняка. Восстань, громи, бей, пощады нет, страху нет, ведь за вами вспыхнет та же буря, что была в 17-м году. Граждане, не ждите с моря погоды, восстаньте и накажите неправду»^{555}.

В некоторых листовках жесткость стиля усиливалась призывами сформировать повстанческие отряды и дружины и предупреждениями, что «нас тут не один и не два», что крестьяне идут в тайгу «тысячами» или что существует подпольная оппозиция. Типичным примером является листовка, найденная 11 июня 1930 г. в деревне Б. Яр Ачинского округа в Сибири:

«Крестьяне, рабочие, служащие и красноармейцы. Хищническая политика нашего правительства довела народ до открытого возмущения, мы вынуждены взяться за оружие для защиты своего хозяйства от полного разорения.

Уже наступает час, когда мы выйдем с оружием в руках и уничтожим власть насильников.

Наша боевая задача сейчас: организовать сильные боевые крестьянские отряды. Победить мы сумеем тогда, когда сплотимся в стальные вооруженные отряды.

В каждой деревне, селе и поселке организуйте вооруженные отряды.

Чтобы по первому зову могли все встать на защиту своих прав свободного труда и разрозненных хозяйств.

Красноармеец, рабочий, служащий, не слушай красивой лжи своих руководителей!

Прислушивайся к массам, стону братьев, жен и детей, доведенных до нищеты и полуголодного существования. Долой насилие, да здравствует свободный труд, да здравствует истинное выборное право!»^{556}

Некоторые листовки ссылались на политические партии и организации, существовавшие в дореволюционный период или же во время Гражданской войны, как, например, «Социал-демократическая партия», «Народная демократическая партия», «Партия зеленых партизан» и «Союз освобождения», взывая к ранним традициям политического сопротивления. Эти и другие листовки свидетельствовали о наличии у крестьян знаний в области политики и истории страны. Они довольно часто упоминали «свободу слова, печати, вероисповедания, религии», «право на свободный труд», «свободу ведения крестьянского хозяйства». Отличным примером является листовка из Сталинградского округа Нижневолжского края:

«Граждане великой России! Народно-демократическая партия призывает вас сбросить иго небывалого красного террора. Граждане, вспомните лозунги в годы революции — свобода слова, печати, совести, вероисповедания, фабрики рабочим, земля крестьянам и т. д. И что ж народ получил от этих лозунгов? Диктатура грабительской коммунистической партии дала вместо указанных лозунгов беспримерные в истории человечества грабежи всего трудового населения. Вместо свободы совести и религии — массовое закрытие церквей против желания народа. Вместо свободы слова и печати — жестокие угнетающие мысли и слова человека — террор рабочих, вместо хлеба — голод, крестьянству вместо земли — налоги, в конечном счете привели страну к небывалому обнищанию.

Народная демократическая партия призывает тебя, великий народ, сбросить иго красного террора, подавляющее всякую мораль и свободу жизни человека. Долой грабительскую диктатуру партии коммунистов, долой красный террор! Долой произвол над человеком, долой вечную собственность на землю, долой коллективизацию, каковая несет скрытую форму рабского труда!