Данные за 1930 г. также подтверждают, что в основном жертвами крестьян становились работники НСА и сельские активисты. В таблице 4.7 приведена информация о жертвах террора по регионам.
В этих статистических данных ОГПУ, в которых учтены дополнительные случаи помимо указанных ранее 13 794, также содержится раздел «объекты» террора. Так, колхозы (2 836 случая, или 21%) и правительственные здания (753, или 6%) становились объектами нападения (обычно поджогов и вандализма) почти в четверти случаев. Хотя после 1930 г. количество политических убийств сократилось, из имеющихся данных можно сделать вывод, что жертвами всех типов террора продолжали оставаться сельские активисты-колхозники. По данным Верховного суда РСФСР, террор в основном был направлен против колхозных должностных лиц (после 1930 г. в их число входило все больше и больше крестьян) и сельских активистов{529}. Несмотря на то что эти данные вряд ли можно проверить эмпирически, они весьма логичны: авторитет сельсовета был ниже, чем колхоза, который часто возглавляли сильные руководители.
Жертвы террора по регионам, 1930 г.
[59] | Регион | Работники НСА | Колхозники | Активисты |
| Украина | 313 (11%) | 599 (22%) | 952 (34%) |
| Северный Кавказ | 57 (9%) | 152 (25%) | 268 (44%) |
| Центр.-Черн. область | 226 (21%) | 233 (21%) | 273 (25%) |
| Средняя Волга | 163 (26%) | 111 (17%) | 196 (31%) |
| Нижняя Волга | 109 (15%) | 125 (18%) | 262 (37%) |
| Сибирь | 91 (21%) | 113 (26%) | 101 (23%) |
| Западная Сибирь | 57 (19%) | 34 (11%) | 145 (48%) |
| Восточная Сибирь | 14 (9%) | 9 (6%) | 66 (42%) |
| Урал | 154 (16%) | 235 (24%) | 314 (32%) |
| Московская область | 102 (14%) | 192 (27%) | 1 242 (34%) |
| Ленинградская область | 160 (26%) | 253 (42%) | 121 (20%) |
| Западная область | 137 (20%) | 214 (32%) | 162 (24%) |
| Ивановская область | 57 (20%) | 81 (28%) | 89 (31%) |
| Белоруссия | 37 (7%) | 200 (38%) | 129 (24%) |
| Нижегородский край | 100 (16%) | 229 (36%) | 198 (31%) |
| Дальний Восток | 46 (13%) | 106 (31%) | 59 (17%) |
| Север | 20 (17%) | 30 (25%) | 38 (32%) |
| Башкирия | 52 (18%) | 78 (27%) | 108 (37%) |
| Татария | 88 (21%) | 113 (27%) | 136 (32%) |
| Казахстан | 52 (16%) | 75 (23%) | 160 (48%) |
| Крым | 13 (15%) | 16 (19%) | 39 (46%) |
| Средняя Азия | 36 (12%) | 45 (15%) | 210 (70%) |
| Кавказ | 82 (16%) | 123 (24%; | 217 (43%) |
| Северный Кавказ | 48 (21%) | 22 (10%) | 118 (52%) |
| Итого | 2 114 (15%) | 3 388 (25%) | 4 603 (33%) |
В основном крестьяне выплескивали свой гнев на жителей деревни, тесно связанных с советской властью. Большинство из этих активистов и работников сельсоветов происходили из крестьянских семей. Среди неместных жертвами становились либо представители центра, например двадцатипятитысячники, постоянно проживающие по месту работы, либо пришлые горожане, входившие в советский аппарат, или же обучающий персонал{531}. К людям с такими должностями было легче подступиться, чем к уполномоченным или же к вышестоящим государственным лицам: те заезжали в деревню ненадолго и постоянно находились в движении, а потому застигнуть их было практически невозможно, разве что во время очередного мятежа или бабьего бунта, которые редко заканчивались серьезными жертвами. Два неожиданных инцидента в начале 1930-х гг., в результате которых так называемые крестьянские банды в опасной горной местности расправились с секретарем Ингушского обкома партии, партийным инструктором Северокавказского крайкома партии и двумя членами обкома Кабардино-Балкарии, являются скорее исключением из правила{532}. Хотя убийства этих высокопоставленных лиц и подлили масла в огонь гражданской войны, ее главный фронт пролегал в деревне, а основными жертвами были местные активисты — немногие крестьяне, решившие связать свою судьбу с советской властью.
