- Ну, знаете ли, - обиделся я. – Я ведь не сопливая девчонка и вполне могу постоять за себя сам.
Секунда – и я умолк, придавленный к земле ее насмешливым и тяжелым, словно древнее заклинание, взглядом.
- А ты, юноша, лучше побольше молчи – целее будешь. И не дергайся по пустякам. Прежде, чем хвататься за меч, нужно подумать: что в данный момент лучше – меч или ноги.
- Убежать? – возмутился я. – Но ведь бегство, как и предательство, унизительно!..
- Предательство и бегство – разные вещи. Хотя иногда, во имя великой цели многое допустимо… В общем, вы, четверо, не маленькие: у вас у всех есть головы на плечах, и, по большому счету, в этих головах все-таки имеются мозги. Идите, и да будет с вами свет.
========== Глава 22. ==========
Мы перешли водопад.
Солнце только-только проснулось и выглянуло из-за леса с любо-пытством и какой-то светлой розовой грустью, которая вместе с утренним туманом словно струилась по траве. От земли шел пар. Кое-где уже проснулись птицы, и в воздухе пахло еловой смолой и мятой.
Лошадей в Алголе не держали, и нам пришлось идти пешком. Впрочем, оно и к лучшему: пешие путники гораздо меньше привлекают внимания.
Домиан и Зингарелла сбросили за кустами свои белоснежные одежды магов и заметно преобразились: Домиан теперь был странствующим монахом, А Зингарелла – хорошенькой юной крестьянкой с корзиной свежих фруктов.
Меня с капитаном тоже заставили переодеться: д*Обиньи превратился в разбитного кутилу-мастерового (хотя, честно сказать, на разбойника он смахивал куда больше, на этакого хозяина разбойничьего вертепа), а я – в его помощника с коробком грязных инструментов за спиной. Не скажу, что мне это было по вкусу, но приходилось терпеть.
Флер несколько минут с удивлением смотрела на нас, затем завиляла хвостом и успокоилась.
Солнце было уже в зените, когда мы решили сделать небольшой привал у ручья. Капитан поймал куропаток, и мы зажарили их на костре, заедая все это фруктами из корзины Зингареллы.
- Оставьте и мне что-нибудь, благородные господа, - послышался из-за кустов знакомый голос. – Угостите бедную пастушку крылышком куропатки.
- Что за черт? – капитан подавился и закашлялся.
Флер тихонько гавкнула. Домиан поднял голову и улыбнулся. Зингарелла поджала губы.
Из кустов дикого орешника выглянула прекрасная пастушка: длинная матерчатая юбка, подоткнутая за пояс с двух сторон, чтобы не мешать ходьбе, и свободная белая блуза придавали ей независимый и слегка диковатый вид. В длинных белокурых волосах виднелись васильки и маки, а ее голубые глаза смотрели на нас вопросительно и тревожно. Честное слово, я с первого взгляда ее не узнал, но это была она – Мадлен!..
- И давно ты за нами идешь? – опомнившись первым, спросил Домиан.
- Давно. Я перешла водопад вслед за вами.
- Как же ты посмела ослушаться мать Эрику, Мадлен? - возмутилась цыганка. – Немедленно возвращайся обратно, или тебя накажут.
- Уж не ты ли собралась меня наказывать, Зингарелла? – едко усмехнулась Мадлен. – Да окажись ты на моем месте, ты бы сама, ни минуты не сомневаясь, вприпрыжку бросилась бы следом… Надеешься, что граф простит тебе смерть Мари Монсегюр? Напрасно – он и смотреть на тебя не захочет.
- Вот ведьма! – глаза цыганки вспыхнули, она моментально подскочила на ноги. – А сама-то ты на что надеешься, милая? Думаешь, если ты блондинка, то граф раскроет тебе свои объятия?.. Да плевать он хотел на твои патлы цвета соломы!..
Мадлен вплотную приблизилась к Зингарелле – она была выше и полнее, чем худенькая миниатюрная цыганка. Насмешливо и презрительно глядя на соперницу сверху вниз, она сказала:
- Нарасти на своих костях сперва хоть немного мяса, а потом уже трогай мои волосы. Иначе г-н граф, если вдруг вздумает тебя обнять, поранит руки о твои ребра.
- Ах ты, герцогская подстилка!.. Да я тебе глаза выцарапаю!..
- Заткнись, черномазая! И думать забудь о монсеньоре, иначе я тебя..
- Нет, милочка, это я тебя…
Раздавшийся рядом тихий звук, похожий на всхлип, заставил женщин прерваться. Домиан, спрятав лицо на коленях, смеялся до слез. Это и вправду было забавным: оба мага вмиг забыли о своих магических способностях и готовы были вцепиться друг дружке в волосы, как самые обычные женщины.
Флер, озадаченно выглядывая из-за спины Домиана, то и дело переводила глаза с соперницы на соперницу, словно раздумывая – кусать или не кусать, а, если кусать – то кого.
- А ты что смеешься, приор? – нахмурилась Мадлен, переводя дух. – Уж кто-кто, а ты точно ничего не получишь от графа.
- А я и не рассчитываю, - улыбнулся Домиан.
- Врешь! – забыв о ссоре, тут же поддержала товарку Зингарелла. – Нет на свете такого человека, который, глядя бы на монсеньора, не мечтал оказаться в его объятиях!.. Ага, покраснел, святоша!..
- Милые дамы! – не выдержал, наконец, я. – Уважаемые маги!.. Вообще-то есть еще я. Вы, я вижу, обо мне совсем позабыли.
Эти мои вполне невинные слова подействовали на женщин, словно ушат холодной воды. Их лица моментально вытянулись, обе с тоской посмотрели на меня.
- Забудешь тут о вас, Горуа, - грустно вздохнула Зингарелла. – Впрочем, о чем здесь спорить: сердце монсеньора давно принадлежит вам.
Она переглянулась с Мадлен, еще раз вздохнула и села доедать свою куропатку. Через мгновение к ней присоединилась и Мадлен.
- Уф! Кажется, обошлось,- облегчено вздохнул капитан.
Мы закончили обедать и отправились по лесной дороге в обход Монса (нечего нам маячить в городе!) вдоль реки, которая вела… Да, это место было мне слишком хорошо знакомо. Не так давно мне довелось познакомиться с досточтимым отцом Афранием. Правда, от слишком тесного знакомства с дыбой меня спас тогда мой господин.
Вдалеке на дороге показались всадники, немного, человек 10-ть. Я пригляделся: золотые кресты Св. Франциска издали бросались в глаза. Ох, не к добру рыщет сегодня инквизиция по дорогам Монса!..
Капитан тихонько зарычал и стал искать спрятанный под одеждой меч. Я сделал то же. Флер ощерила клыки и вздыбила холку: уж не знаю причины, но инквизицию она почему-то на дух не выносила.
На плечо мне осторожно и мягко легла рука Домиана.
- Нам не желательно светиться, Вольдемар. Если вы начнете бой, Ванда вас моментально почувствует и вычислит.
- Вы думаете, они меня ищут?
- Я не думаю, я в этом уверен. Только вы, единственный, способны вернуть монсеньора из внешних миров, и это хорошо известно не только нам. За вами теперь будет охотиться каждая собака в Монсе и его окрестностях.
Я нахмурился: перспектива была малоутешительная.
Между тем всадники приблизились и перегородили нам дорогу.
- Куда направляетесь, красавицы? – молодой человек лет 25-ти, ехавший во главе отряда, безбородый, чернявый и наглый, не обращая ни малейшего внимания на нас с капитаном, наклонился из седла к нашим женщинам. Видно было, что пышные формы Мадлен произвели на него впечатление.
Мадлен, вмиг придав своей очаровательной мордашке застенчиво-глупое выражение, так характерное для деревенских девушек, опустила глаза и смущенно захихикала.
- В соседнюю деревню, многоуважаемый сеньор рыцарь. Мой муж (она нежно прижалась к широкому плечу капитана – тот от неожиданности вздрогнул так, что едва не выронил спрятанный под плащом меч) получил заказ обставить дом тамошнего сеньора. Он у меня замечательный столяр – таких даже в самом Монсе раз-два и обчелся!.. Я и моя сестра (она ткнула пальцем в Зингареллу) ему помогаем. А это – его подмастерье (она кивнула на мою насупленную физиономию), он немного слабоумный и к тому же глухонемой.
- Вот как? – удивился рыцарь? – А на вид у него вполне смышленая рожа.
Честное слово, от такой характеристики у меня на мгновение и вправду пропал дар речи! Ну, Мадлен, ну, ведьма, пусть только отъедут эти чертовы крестоносцы, я ей покажу слабоумного!..
