- Черт возьми! – его синие глаза-карбункулы отчаянно впились в прекрасное лицо моего г-на, утонули в черном ливне его волос, но тут же вынырнули и жадно скользнули ниже, пытаясь охватить, обнять, впитать в себя выворачивающее наизнанку душу совершенство его изумительной, словно застывшая в легком мареве лесного тумана, молния, фигуры. – Черт возьми, г-н граф!.. Да вы превзошли все мои самые смелые мечты! Вы не просто прекрасны, вы – ослепительны!

- И о чем же таком вы мечтали, ваше высочество? – по-прежнему глядя в глаза незнакомцу, негромко спросил мой друг.

Тот загадочно усмехнулся.

- Я вижу, вы меня узнали, г-н граф.

- Ровно, как и вы меня, г-н герцог.

Господин герцог!.. Ну и ну! Перед глазами у меня моментально потемнело и где-то внутри, то ли в сердце, то ли в печенках отвратительно заныло. Герцог Лотарингский собственной персоной! А я оскорбил его вот так вот прямо в лицо, как обычного школяра. Мало того – я еще бросил вызов брату короля!.. Ох, прав мой г-н: моя страстная натура когда-нибудь подведет меня под монастырь.

- Ну, граф, вас не узнает только полный идиот. За всю свою жизнь я ни перед кем никогда не преклонял колен – только в церкви, ну, еще перед некоторыми дамами, а сейчас… Перед отъездом я расспросил о вас человека, который видел вас однажды мельком. Знаете, что он мне ответил? «Ваше высочество, если вы увидите мужчину настолько прекрасного, что захотите преклониться перед ним, как перед господом, значит это граф Монсегюр». Я тогда над ним посмеялся, но теперь вижу – он прав!

Я и опомниться не успел, как герцог решительно и быстро, словно имея на то полное право, протянул руку и коснулся лица великого магистра.

- Все, как я и думал – шелк, хрусталь, мрамор, - как бы обращаясь к самому себе, шепнул он и тут же с подчеркнуто сокрушенным видом добавил:

- Извините, г-н Монсегюр, не смог удержаться. Вы и вправду - настоящий, и я не сплю и не умер от восторга.

- Я не сержусь, - усмехнулся мой г-н, пряча в глазах иронию. - Простите и вы моего друга за дерзость. Знай он, кто вы такой, он не за что не осмелился бы вызвать вас на поединок.

- Смотря за что вызвать, - буркнул я, исподлобья поглядывая на герцога. – Еще одно такое желание удостовериться в том, что он не спит, и я…

Мой друг легонько, почти незаметно щелкнул пальцами. В то же мгновение словно бы слабый электрический разряд вонзился мне в висок. Я осекся и замолчал. Наверное, я и вправду болтаю много лишнего.

- Вашего друга? – герцог с удивлением перевел глаза на меня (по-видимому, он совершенно успел позабыть о моем присутствии). – Ах да, конечно, вашего друга.

Его синие глаза насмешливо блеснули так, что я покраснел.

- Конечно, я его прощаю. Дурацкая ситуация. Я сам виноват, я не знал, кто он, и невольно обидел его своими словами. Г-н Горуа, не так ли?..

- Вы слышали мое имя? – не смог сдержать я удивления.

- Разумеется. Я много чего слышал. Вы – прыткий юноша, Горуа, только знаете, что я хочу вам сказать? Если нищему вдруг посчастливилось однажды завладеть драгоценным камнем, это ненадолго, рано или поздно он его все равно потеряет – карманы-то дырявые.

- Что вы хотите этим сказать, ваше высочество? – снова нахмурился я.

Новый электрический разряд весьма ощутимо ударил меня пониже спины – я поморщился и умолк. Лучше вообще не буду рта раскрывать – так надежнее.

- Что ж, поскольку вы, г-н герцог, отбились от своей свиты, я буду иметь честь сам проводить вас в замок, - мой друг осторожно перешел ручей и поднял оброненную мной флягу. – Вы не возражаете?

- Я буду не просто счастлив, я буду очень счастлив, - убирая свой меч в ножны, вкрадчиво сказал герцог Лотарингский, не отрывая от великого магистра цепко-кошачьего прищура своих глаз.

…Через несколько минут мы, все трое, скакали по дороге, ведущей к замку: мой г-н и герцог ехали рядом, почти что бок о бок, а я с почтительнейшим видом (бог свидетель – как нелегко давался мне этот почтительный вид!) держался позади.

Герцог непринужденно болтал, оглядываясь по сторонам, а все больше (будем откровенны!) глядя на магистра с нескрываемым, но хорошо контролируемым восхищением. Да, должен признать: его высочество и вправду удивительно хорошо владел собой, и его взгляд выражал восхищение ровно в такой степени, чтобы не быть оскорбительным, и желание - ровно в такой степени, что его можно было принять за восхищение.

- Ах, давненько я не был в провинции!.. У вас здесь и небо кажется выше и солнце – ярче. Да что там – сам воздух особенный, дышишь не надышишься… А, скажите, граф, - быстрый взгляд кошачьих глаз, словно укус, коснулся хрустальной щеки моего друга, - вы и вправду сражались с маврами?.. Вот так вот сами принимали участие в боевых действиях с мечом и копьем?

Великий магистр усмехнулся: его ресницы слегка дрогнули, словно стряхивая с себя нескромный взгляд собеседника.

- Да, я воевал с маврами с мечом и копьем в руках. Вас это настолько удивляет?

- Откровенно говоря – да. По мне, так для воина вы слишком красивы. Зачем вам меч? На вас только посмотришь – и уже побежден. Должно быть, арабы были от вас без ума – он ведь большие поклонники мужской красоты!..

Граф снова усмехнулся, ловко ускользая от пытливого взгляда молодого вельможи.

- Арабы именовали меня не иначе, как Иблисом, и боялись, как огня, если вам это интересно.

- О да, я слышал, что вы мастерски владеете искусством ведения боя, и во владении мечом вам нет равных. Как интересно: руки, которые словно бы созданы для ласки и объятий (он быстро взглянул на прекрасную руку моего г-на, сжимающую поводья), размахивают мечом и убивают, словно руки какого-то наемника!.. А мне вы продемонстрируете свое искусство? Я имею в виду искусство боя? – вполне невинно уточнил он.

- А вы непременно хотите это увидеть?

- О, я много чего хочу, граф. Если все перечислять…

- И вы, несомненно, привыкли получать все, что хотите?

- К сожалению, нет. Но я стараюсь. У меня для этого есть практически все необходимое – почти безграничная власть, деньги, уйма свободного времени и неплохая наружность.

- Вы довольно откровенны, - задумчиво глядя на солнце, констатировал мой друг. – Но, должно быть, в вашей жизни вы сталкивались и с такими вещами, которые вы по некоторым, не зависящим от вас обстоятельствам, не могли получить? Хотя – и безумно хотели.

Синие глаза герцога заметно погрустнели; вслед за монсеньором он так же попытался взглянуть на солнце, но тут же, ослепленный, заморгал и отвел глаза.

- Вы чертовски проницательны, граф. Что ж, признаться, такое было. И, как не странно, в глубоком детстве. Мне было тогда не более 5-6 лет. Я спал у раскрытого окна и однажды ночью, неожиданно проснувшись, увидел на небе восхитительно яркую звезду. Она была заметно крупнее, чем другие звезды, и казалась пронзительно голубой. Ее сияние было похоже на чудо, оно пленяло и манило, оно обещало сказку. Ох, видели бы вы, что я устроил той ночью!.. Я перебудил всех нянек, я разбудил мать, я орал, как резанный, стуча руками и ногами в окно и требуя, чтобы мне немедленно достали и принесли звезду. На все попытки успокоить меня и объяснить, что это невозможно, я упрямо кричал «Хочу!». Своими воплями я перебудил весь замок. Наконец, в детскую заглянул со своей половины король Генрих, мой отец – по всей видимости, я выдернул его из объятий очередной пассии. Узнав, в чем дело, он громко рассмеялся и подхватил меня на руки. «Звезд могут касаться только ангелы, малыш. Или – другая звезда. Больше никто – так распорядился Бог» «А что же мне делать? – упрямо спросил я. – Как получить то, что я хочу?» «Найди себе ангела», - ответил отец. Эти его слова я запомнил на всю жизнь.

- И вы до сих пор заняты поисками? – щеки моего друга заметно заалели, а рука дрогнула. И это не укрылось от наметанного взгляда герцога.

- Представьте себе – до сих пор ищу. Уж где я только не был – и у азиатов, и у мавров, и даже на Тибете.