Уже за пределами замка, переезжая мост, я нерешительно поинтересовался:

- А вы что же вчера – не знали, куда и зачем мы пойдем с г-ном д*Обиньи?

- Знал, конечно, - он задумчиво, не мигая, смотрел на яркое утреннее солнце, и большой огненный шар, будто желтая кувшинка, плавал в черной запруде его глаз.

- Тогда почему же вы нас не остановили?

Он философски пожал плечами.

- Я подумал и решил: пусть они лучше напьются до беспамятства, чем поубивают друг друга. Не самый лучший вариант, но за неимением иного…

- А вы, оказывается, коварный человек, г-н Монсегюр! – не удержался я от смеха. – Ну, ничего – вот наступит ночь…

В ту же секунду лошадь споткнулась, и я едва не грохнулся из седла прямо в воду.

- Смотрите лучше на дорогу, - очаровательно улыбнулся граф, подстегнул лошадь и, вырвавшись вперед, подобно ветру, понесся через поле.

Продолжая смеяться, я последовал за ним.

========== Глава 11. ==========

Мы ехали около часу и остановились на краю обрыва. Рядом был огромный водопад, а за ним - лес с девственно блистающими под солнцем изумрудными кронами. Я здесь никогда не был – я ни разу не видел ни чудесного, словно слезы творца, водопада, ни чернеющего на том берегу древнего леса, который даже издали, казалось, дышал тайной.

- Где мы? – тихо спросил я.

Мой друг и г-н привстал в стременах, вглядываясь куда-то на ту сторону, в загадочно мерцающую в синей дымке водопада сказочную лесную даль.

- Сейчас узнаете, mon chere, сейчас все узнаете.

Он спрыгнул с седла, я сделал то же. Мы подошли к самому краю обрыва. Я с удивлением захлопал глазами. Между двумя краями пропасти, прямо над водопадом была протянута тоненькая деревянная жердочка, а рядом – еще одна. Я пригляделся – они были настолько узкими, что на них вряд ли уместилась бы нога ребенка, не то, что взрослого мужчины.

- Что это? – не понял я.

Граф задумчиво посмотрел на меня, затем перевел взгляд на водопад.

- Это дорога на тот берег, Горуа. К сожалению, другого пути нет.

- И мы что же – пойдем вот по этой ниточке, как канатоходцы? – в животе у меня неприятно похолодело: шум воды и острые камни внизу не обещали ничего хорошего.

Великий магистр тихонько рассмеялся.

- Я был бы рад предложить вам парковую аллею и карету в придачу, да не могу. А вы что же – боитесь?

Он пытливо заглянул мне в глаза – без издевки, просто с интересом.

Я решительно встряхнул головой.

- Нет. Конечно, нет. С вами я ничего не боюсь.

Но, чуть помедлив, все же осторожно добавил:

- А вы не могли бы превратить эти жердочки в мост?

- Какой же вы еще ребенок, Горуа! – он грустно улыбнулся, подставляя солнцу свое прекрасное, словно созвездие Кассиопеи, лицо. – Нельзя пользоваться магией всякий раз, когда хочешь чихнуть. В конце концов, кто и нас человек – вы или я?.. Если вы, то извольте не валять дурака и делать все по-человечески.

И с легкой улыбкой тут же добавил:

- Пожалуйста!..

Мы перешли водопад. Граф Монсегюр крепко держал меня за руку, не давая не упасть, не оступиться. Несколько раз я покачнулся, но он был рядом, и ноги мои сами собой скользили по гладко обструганному дереву, словно по паркету. Где-то в середине пути, под самым водопадом, страх неожиданно прошел, и я даже решился посмотреть вниз. Между скалами бурлила вода, а на прибрежных камнях отчетливо виднелись человеческие кости и оружие. На одном из скелетов был чудом сохранившийся плащ с крестом ордена Святого Франциска.

- Инквизиция? – с удивлением пробормотал я. – Они-то что здесь делали?..

- То же самое, что и мы, - не оглядываясь, сказал магистр. – Только им повезло значительно меньше. Этот путь закрыт для инквизиции.

Через несколько минут мы, совершенно мокрые, были на другом берегу.

- Вот и все, mon chere, - улыбнулся граф Монсегюр, стоя на самом краю обрыва и выкручивая мокрые волосы, с которых потоками лила на землю вода. – Эту дорогу проложили люди – не совсем, правда, обычные, но все-таки люди. Насколько я знаю, сюда уже лет 200-ти не ступала нога постороннего – ни человека, ни кого бы то ни было другого. Это заповедный лес. Я уже давно решил, что приду сюда не один, а только с тем, кого полюблю по-настоящему.

Солнце было у него за спиной – он стоял в солнечных лучах, и со стороны казалось, что это от него, а не от солнца исходит свет. Но оказалось, что не я один смотрел на него сейчас и восхищался им. Послышался легкий шелест, так, если бы коварный ветер, играя, бросил одну травинку в объятия другой, и из-за деревьев показались люди – медленно, почти бесшумно, как тени. Мужчины и женщины в длинных белых одеждах с красными лентами в распущенных волосах. В руках у них были большие, странно изогнутые наподобие древнего иероглифа, луки.

Я не успел опомниться, как они плотным кольцом окружили нас, во все глаза глядя на великого магистра. Казалось, что они смотрели и не верили, просто не понимали, как могло случиться такое, что одна из прекраснейших звезд не просто скатилась на землю, но и оказалась на расстоянии вытянутой руки.

- Ангел…ангел…ангел, - тихо, словно ветер, прошелестел над нашими головами их восторженный шепот.

Одна из стоящих впереди молодых женщин робко сделала шаг вперед и осторожно протянула руку, но, едва дотронувшись до сияющего белизной изящного запястья магистра, тут же почти со священным ужасом отдернула руку.

- Настоящий! – прошептала она и, положив на землю лук, опустилась на колени.

Остальные, один за другим, сделали то же.

Несколько минут продолжалось молчание, затем один из мужчин – статный, молодой, с длинными волосами пшеничного цвета и такой же бородой поднял голову и, приложив руку к глазам и сердцу, негромко сказал:

- Приветствую вас на свободной земле священного Алгола, несравненный г-н Монсегюр. Простите, что не преклонили колени сразу, как только вас увидели, но вы, честно говоря, нас попросту ошеломили. Меня зовут Домиан, я – здешний приор. А это сестра моя Марфа, - указал он на девушку.

- Я вижу, вы обо мне слыхали, - улыбнулся магистр, продолжая неторопливо отжимать мокрую одежду и почти не глядя на собеседника.

- Кто же не слышал о прекрасном графе Монсегюр!.. Слухи о вашей ошеломительной красоте дошли и до заповедного леса Семи Дубов. Честно признаться, мы думали, что молва преувеличивает ваши чары, а оказалось, что наоборот…

- Да-да! – перебивая брата, восторженно сверкая глазами, воскликнула Марфа. – Мы слыхали, что вашей красоте завидуют звезды. Но это неправда – по сравнению с вами любая из звезд кажется булыжником.

Остальные, человек 10-ть, молча, закивали головами, не сводя восхищенных глаз с магистра. Я потихоньку их рассматривал: все они были молоды, между 20-тью и 30-тью годами, привлекательны и имели в лице и поведении нечто общее, название чему я не мог подобрать. Это было не сходство по крови или родству, а, скорее, по духу. Так у живущих долгое время в заточении монахов появляется нечто общее в обличии. Но тут дело было даже не в этом, а…

- Спасибо за теплый прием, г-да, - снова улыбнулся граф, - но я пришел к вам не просто, как гость. Могу я видеть мать Эрику?

Молодые люди молча переглянулись. Удивление в их глазах сменилось тревогой, а тревога – пониманием.

- Ах, да – ведь вы же ангел, - тихо сказал Домиан. – О матери Эрике не знает никто во внешнем мире. Она – наша тайна, тайна нашего маленького мира, которую под страхом смерти запрещено выносить за пределы Алгола. Но ангелам полагается все знать, и вы о ней знаете. Значит, так должно быть, и с этим ничего не поделаешь. Проводи их, Марфа, - кивнул он сестре.

Девушка быстро поднялась с колен.

- Пойдемте за мной, прекрасный г-н!..

- Спасибо, я знаю дорогу, - кивнул он и пошел между деревьями по едва заметной черной тропинке, похожей на боевую татуировку на теле воина.

Я и Марфа следовали сзади, стараясь не отставать.