- Час Таинства, - донесся до нее голос, - время молитвы.

Но Принцессу это не остановило, она все так же неслась по золотым коридорам. Остановилась она только тогда, когда перед ней выросли двери. Принцесса, увидев препятствие, едва не впала в отчаяние. Да в такое, что ей вовсе не хотелось заглядывать за дверь. Стоило ей это сделать, как ее могли поймать, и это тогда, когда она была так близка к цели!

Возвращаться назад смысла не было, решила Принцесса, и все же аккуратно потянула дверь за ручку.

Ей вдруг в голову пришла нелепая мысль - а что если просто попросить эти карты? Ведь это их обожаемый господь требует.

За дверьми оказалась маленькая библиотека. Она была совершенно пуста, только высились книжные стеллажи, а у восточной стены стоял алтарь. Стеллажи были украшены деревянными фигурками людей и сказочных существ, которые держали на себе книжные полки.

В Доме Утреннего Лика была огромная, просто гигантская библиотека, в которой были собраны книги со всего света, охватывавшие все темы, хоть немного волновавшие умы людей. О маленькой библиотеке в Доме Извечного Покоя принцесса и не слышала, отчего ей пришло в голову, что здесь собраны самые ценные книги.

Она тут же бросилась разглядывать каждый стеллаж, однако уже скоро ей пришлось испытать разочарование. Всюду были только книжки, никаких сундуков с пудовыми замками, ни запертых шкафов или хотя бы ящиков.

Впрочем, кое-что ей удалось обнаружить - лестницу. Винтовая лестница поднималась вверх и упиралась в потолок, где была дверь. Девочка от восторга аж подскочила. Сколько бы ей еще пришлось бы бежать по коридорам, рискуя попасться? Но и сейчас она тоже рисковала, только боги ведали, куда эта дверь вела. Но девочке было не привыкать к риску. Взобравшись по ступенькам, она заметила, что дверь была не заперта - значит, ею часто пользовались.

Дверь без единого скрипа подалась назад, и девочка заглянула внутрь. Куда выходила дверь, она так и поняла - просторная комната, залитая бледным светом, напольные вазы со свежими цветами, курильница, над которой поднимался легкий дымок. Всюду чувствовался запах ладана. Этот запах и убедил Принцессу, что она почти добралась до цели.

Дело было за малым - найти покои Первосвященника. Их было двое - Полуденные, где он проводил день, и Полуночные - для ночи. Где сейчас он был, Принцессе было сложно представить. Вполне мог сидеть в Полуденных Покоях, а мог и бродить по Дому. К тому же, она не знала, где эти покои находятся.

Из зала отходило два коридора. Принцесса в этот раз выбрала левый коридор. Верхние этажи куда меньше были украшены позолотой, охрой и киноварью, больше всего преобладал белый цвет. Стены словно были расписаны акварелью, такими невесомыми казались изображения. Где-то высилась блеклая трава, обрамляющая кусты мисканта с пышными колосками-метелками, на другой стороне цвели пионы и хризантемы, следующие панели были усыпаны розовыми лепестками, опадающими с ветвей вишневого дерева; певчие птицы - золотые, розово-белые и черно-красные восседали на сосновых лапах. Картины умиротворяли красотой природы, отгоняя тяжелые думы и заставляя обратиться мыслями к вечному и естественному.

Коридоры насквозь пропахли священными благовониями - миррой, ладаном и камфарой, иногда к ним примешивались резкие нотки сандала, можжевельника и жасмина. Принцесса здесь никогда не бывала - попасть даже в Дом Извечного Покоя не всегда было возможно, особенно для нее, а покои Первосвященника для большинства были иной плоскостью, иным миром, святая святых. Девочка не знала, что воображали простые служители и прихожане, но она не ожидала такой аскетичной, хоть и красивой обстановки. В ее представлении стены здесь должны были быть из чистого золота, а двери из серебра, косяки сделаны из жемчуга, а картины выложены драгоценными камнями.

Стояла пронзительная тишина, не нарушаемая даже шумом разыгравшегося дождя. Принцесса опасалась заглядывать за плотно закрытые двери. Сначала она решила, что доберется до нужных Покоев, а там уже будет думать дальше. В том, что она сразу же узнает комнаты Благовестного, она ничуть не сомневалась. В конце концов, он был наместником Бога на этой бренной земле.

Принцесса не прогадала - Полуденные Покои находились за широкими дверьми, украшенными акварелями, изображавшими путешествие солнца по небосклону. Девочка остановилась, внимательно разглядывая легкие облачка, озарявшиеся розовой краской, когда они принимали светило в свои объятия; его ослепительный свет, снисходящий с самой высокой точки неба. Двери были массивные в своих размерах, такими впору было украшать небольшой город. И все же она потянула за изящную ручку, и, приоткрыв одну створку совсем чуть-чуть, проскользнула внутрь.

Перед ней оказалась передняя - небольшое полутемное помещение, отделявшее входные двери от раздвижных ширм. Оно было пустым, только маленькая передвижная лестничка в две ступеньки стояла перед ширмами. Принцесса тихонько подкралась к шелковым стенкам и увидела широкую щель - кто-то не задвинул их до конца, а она только этого и ждала.

Тихий разговор, донесшийся из-за стенок, заставил ее остановиться в напряжении. Она задержала дыхание и даже присела. В который раз она оказывается так близко к провалу! Слов было не разобрать, похоже собеседники сидели вдали от входа. Негодуя на неудачу, Принцесса все же заглянула в щелочку.

Она немного ошиблась, и собеседники сидели недалеко от ширм. Первосвященник сидел почти напротив лица девочки, и она хорошо могла разглядеть белую шелковую накидку, где перламутровыми пластинками и серебряными нитями были изображены мифические птицы, похожие на павлинов. Темно-каштановые волосы увлажнены лотосовым маслом и уложены в узел, придерживаемый жемчужным гребнем. Его собеседника не было видно. Рядом с Первосвященником сидела Сетау. Или Сарсави. Принцесса их почти не различала - у них были похожие белые лица с красными губами, длинные черные волосы, даже одежда из персикового и розового шелка была одинаковой.

Девушка (хотя Принцесса затруднялась даже определить их возраст, слишком уж они были безлики, словно маски) подняла голову и увидела Принцессу. Она лишь улыбнулась и даже не засмеялась как обычно. Девочка ни разу не слышала их голоса, их речи или хоть бы одного слова, слетевшего с их губ. Они только смеялись и, видно, Благовестный прекрасно понимал все оттенки и тона их смеха. И даже сейчас, когда улыбка только тронула алые уста Сетау, он легким движением повернул голову.

Сердце Принцесса замерло, оледенело, а может и окаменело. Не успела в голове проясниться мысль "все пропало", как она поймала взгляд Первосвященника. Голубые глаза - небеса, окаймленные облаками, пусто и невидяще скользнули по Принцессе, словно ее и не было, а были только плохо задвинутые ширмы. Рука девочки непроизвольно сжалась. Он не видел ее. Или же, что и правильно, не хотел видеть.

Злость застелила Принцессе глаза. Она не могла поверить в такое пренебрежение. Оно было просто... непостижимым. Он видит ее здесь в своих Покоях, куда она заявилась без всякого приглашения, и молчит?

Он ничего не сказал, когда ее вернули в Обитель, не просто ничего не сказал, он даже не снизошел до нее.

Никогда бы она не подумала. Ей на мгновение стало так одиноко, что она почувствовала, как с головой уходит в уже привычную бездну. Но только на мгновение, которое захлестнулось яростью. Если наказание - его безразличие, то ей еще повезло.

Принцесса вылетела из Полуденных Покоев, нисколько не беспокоясь о грохоте, который она учинила.

Все-таки где-то в ее сердце ныла боль.

В Ордене Милосердия дикой девочке сложно было найти друзей, и причин этому было множество, и половина из них уж точно были достижением Принцессы. В святом месте, где каждый посвятил свою жизнь Богу и каждый бился над его тайнами, не было места разнузданному веселью и играм. Они отрицали большую часть мирского мира и его удовольствия, и проказнице среди них было так же трудно, как и шкодливому ребенку со строгими родителями. Единственные, кого она могла назвать своими подругами, жили в храмовом комплексе Нисэ и не имели возможность часто покидать его пределы, она же и вовсе не могла навестить их. Порой они играли с Саветой в настольные игры и пытались музицировать вдвоем, но послушница, отличавшаяся упорством, не могла похвастаться большими умениями, да и сама Принцесса хоть и умела играть на инструментах, больше любила баловаться, нежели извлекать нежную мелодию. В конце концов, чаще всего она проводила время с Благовестным, который учил ее и играл с ней. Самое страшное, что у девочки действительно оставались счастливые воспоминания.